Фронт без линии фронта - Сергей Бельченко

При формировании отряда одесские органы государственной безопасности помогли Молодцову создать в Одессе и некоторых важных пунктах южного Приднепровья небольшую по численности (до полутора десятка человек) индивидуальную разведывательную сеть. Это были проверенные люди, имевшие опыт чекистской работы. В их задачу входило: сбор информации о противнике, проникновение в его «режим». Связь с Молодцовым они поддерживали как непосредственно, так и через его связных — Яшу Гордиенко, двух «Тамар» и Морцышек.

С началом боевых действий против оккупантов отряд в катакомбах и разведывательные группы в городе и в прилегающих к каменоломням селах значительно выросли.

«В добровольцах нет недостатка, — сообщал Молодцов в Наркомат государственной безопасности. — Вот где я ощущаю, что значит для чекиста опираться на массы…»

Уже 16, 17 и 18 октября партизаны-бадаевцы развернули активную боевую деятельность. В эти первые три дня оккупации Одессы их пули скосили не менее 60 фашистов. Спустя несколько дней полетел под откос первый вражеский эшелон. Для подрыва эшелона были использованы мины, изготовленные в подземном «арсенале» механиком Иваном Ивановым и им же опробованные на противнике. До конца 1941 года бадаевцы, базируясь на Нерубайские и Усатовские каменоломни, не раз вступали в бой с карателями, минировали шоссейные дороги, разрушали железнодорожное полотно на участке Одесса — Раздельная, пустили под откос четыре железнодорожных состава с боеприпасами и войсками. В ночь на 17 ноября группа во главе с Ивановым и Зелинским подорвала поезд-люкс, которым в Одессу ехали чиновники будущей администрации «Транснистрии» (так оккупанты наименовали советские территории между Днестром и Бугом, северная граница которых лежала на линии Могилев — Жмеринка); в этой операции было уничтожено до 250 оккупантов. Информацию о прибытии этого поезда добыл один из разведчиков-бадаевцев, а в катакомбы доставил ее Яша Гордиенко.

Каждый бадаевец был одновременно бойцом-мстителем, разведчиком и политическим работником среди населения. Документы, захваченные у врага, в частности доклад одесского центра румынской королевской службы специальной информации (ССИ-3) и доклад прокурора румынского военно-полевого трибунала, свидетельствуют о том, что бадаевцы не ограничивались диверсиями на железной и шоссейных дорогах и уничтожением вражеских солдат и полицейских в открытых схватках. Они распространяли среди населения антифашистские листовки, выявляли активных пособников и агентов фашистской охранки, выводили из строя автотранспорт, применяя специальные гвозди-шипы для порчи автопокрышек, готовили взрыв в германском консульстве, ликвидировали комиссара полиции Андрееску и префекта полиции города Одессы Поповича, которые чинили кровавые расправы и издевались над мирным населением. Патриоты обнаруживали военные объекты противника и сообщали о них в Центр, после чего советская авиация бомбила эти объекты. По заданию Москвы Молодцов готовился установить связь с киевским чекистским подпольем. Для этого под видом командировки за сырьем для пивоваренного завода в Киев должны были отправиться Николай Милан и Петр Вишневский. Во главе завода стоял бадаевский разведчик П. И. Продышко, пристраивавший на завод и других подпольщиков.

От разведчиков в катакомбы, к Молодцову, а от него в Москву поступала самая разнообразная (военная, политическая, экономическая) информация, касающаяся всего района Междуречья (территории между Днестром и Южным Бугом). В Центр регулярно передавались сведения о переброске тяжелых орудий, о расположении зенитной артиллерии и батарей береговой обороны на участке Одесса — Очаков, о складах горючего в городе Первомайске, командном составе и передислокации частей немецкой и румынской армий, о минировании побережья, передвижении войсковых соединений на советский фронт. В Москву был передан фашистский план защиты Одессы (оккупанты, у которых земля горела под ногами, уже тогда опасались подземного, морского и воздушного десантов и баррикадировали улицы города по специальному плану защиты; всем жандармам и полицейским по этому плану было приказано спать одетыми, всегда быть готовыми к действию).

Разведчикам Молодцова удалось проникнуть и в военную среду оккупантов, в полицию и в их учреждения. Электротехник Фима, бежавший из немецкого плена, по заданию Молодцова вошел в доверие к комиссару полиции главного района Одессы и получил от него документы на имя Николая Бакова — «секретного информатора полиции». Эти документы не раз выручали наших связных при переходе из катакомб в город. По заданию чекистов «секретный информатор» водил за нос полицейское начальство и неоднократно спасал партизан. Фима умер в Нерубайских каменоломнях от тифа. Он так и остался для всех бадаевцев «электротехником Фимой», других данных узнать о нем не удалось.

Незаурядные способности проявила партизанка-разведчица «Елена».

«Сотрудница НКВД, информатор и связной Бадаева, — говорится о ней в документе сигуранцы, — проникнув в среду румынских офицеров, собирала важные сведения. Благодаря приятной внешности и хорошему воспитанию ей легко удалось вызвать к себе симпатию у офицера Никулеску, а затем обработать и использовать его в интересах партизан… Эта женщина завоевала в глазах офицера такое доверие, что он сообщал ей не только сведения военного характера, но и о фактах отрицательных отношений между румынскими и немецкими офицерами. Все собранные через офицера сведения она передавала Бадаеву».

Небезынтересны оценки и выводы, к которым приходит ССИ-3 в упомянутых документах относительно боевой и разведывательной активности одесского чекистского подполья. Эти оценки относятся к периоду с февраля по июнь 1942 года, когда многие разведчики-бадаевцы в результате предательства оказались в застенках сигуранцы. Вот что говорится в документе:

«Самые многочисленные, с хорошо подобранными кадрами и хорошо оснащенные организации — те, что оставлены НКВД».

Документ заканчивается откровенно людоедским выводом:

«Советское правительство организовало и усиленно снабдило всем необходимым партизанское движение на оставленных территориях… Партизаны-катакомбисты представляют собой невидимую коммунистическую армию на этих территориях; она активно действует в целях выполнения задания, с которым она была оставлена. В общем все население города — одни сознательно, другие несознательно — оказывает содействие партизанам, поэтому в борьбе против них мы должны употреблять средства уничтожения на месте не только тех, против кого имеются доказательства, но и других, в отношении кого есть хотя бы только одни предположения и подозрения».