Оплодотворитель - Дементий Толли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре стало понятно, что кроме большой общей тетради, в интересах его сексмиссии, ему столь же необходим ещё один всегда находящийся под рукой деловой аксессуар – небольшая незаметно размещаемая во внутреннем кармане пиджака записная книжка, где дублировались основные учётные данные и графики контрактных свиданий на ближайшие две недели.
***
Эльвира Васильева, подписавшая с Муромским контракт, который в архивной папке оплодотворителя значился под №689, узнала о нём от своей невестки*, а той, уже не понаслышке, было известно о Муромском от лучшей подруги, два года назад забеременевшей по контракту на оплодотворение, родившей здоровенькую дочку, и благодарившей судьбу, давшей ей такую возможность.
*Невестка – жена родного брата
Эльвира, дважды выходила замуж и оба раза неудачно! Казавшиеся ей поначалу нормальными парни, как под копирку, мужьями получались негодными, считавшими, что за свои мужские ласки жена обязана устраивать им рай на земле: кормить, поить, одевать, холить. Работать не любили и не желали. У одного лодыря с губ не сходила дурацкая поговорка: «Работа не волк – в лес не убежит!»; у второго – два других глупых присловья: «Пусть трактор работает – он железный!» и «От работы лошади дохнут!» Мало того – ещё и выпивали часто и без меры: один до умопомрачения, другой до беспамятства – вот и вся разница! Она хотела родить, но не решалась. В надежде, что каждый из них возьмётся за ум, откладывала своё материнство до лучших времён; и, прежде чем развестись, переделала кучу абортов, по нескольку раз «залетая» от каждого из них. На последнем врачи предупредили: предстоящая операция сопряжена для неё с большим риском утратить репродуктивную способность навсегда, и если она всё – таки хочет стать матерью, то от абортирования лучше отказаться. Эльвира не вняла увещеваниям докторов – настояла на своём…
Когда Эля в разговоре с невесткой услышала удивительную историю её лучшей подруги, никаких сомнений не было в том, что это указующий перст Божий для неё самой. Доверившись ей, она упросила невестку узнать у подруги: каким образом можно познакомиться с этим Муромским и подписать с ним такой же контракт на оплодотворение.
…Сегодня у Эльвиры в отеле «Приют странников» должно было состояться уже десятое по счёту и последнее контрактное свидание с Родославом. К месту будет упомянуть, что с некоторых пор Род предпочитал встречаться с контрактантками, по – возможности, в гостиницах, благо старые строгие порядки заселения в них радикально изменились, коммерциализировались и, наконец, перестали ханжески исполнять обязанности охранителей нравственности.
Эля замечательно готовила, поэтому ресторанным блюдам предпочитала свои собственные. К тому же ужин, в таком случае, стоил гораздо дешевле. Готовясь к свиданию с Родославом, она купила на рынке для жаркого собственного рецепта: хорошей парной говядины, зелень, помидоры, оливковое масло, луку зелёного и репчатого, сладкий перец, соус ткемали, минеральной воды и свежий лаваш; принесла всю эту провизию в номер, где, как, впрочем, и в других номерах, в расчёте на соответствующие пожелания постояльцев, был предусмотрен уголок для приготовления еды со всем минимально необходимым оборудованием.
Времени до начала свидания с Муромским оставалось ещё достаточно; и Эля, не торопясь, занялась стряпнёй. Под мерное постукивание ножа о разделочную доску она вспоминала свою контрактную историю. Ясно и во всех подробностях в её памяти всплывало первое интимное свидание с Родославом здесь в этой гостинице в другом, но точно таком же номере. Тогда она очень волновалась, несмотря на имевшийся не малый опыт сексуального общения с мужчинами, и понятно почему – её мужчины были мужьями, состоявшими в законном браке с Эльвирой, а предстояло совершенно иное: лечь в постель с едва знакомым человеком пусть даже согласно контракту. Из текста контракта следовало, что плата за интимную услугу Муромскому не предусматривалась, но вот кормить своего оплодотворителя в обязанности «роженицы» входило. Эля помнила, как она, в первый раз встретив его в номере «Приюта странников», предложила ему поужинать. Родослав не отказался, а даже напротив – поблагодарил и сказал мол покушает с большим удовольствием. На правах хозяйки она пригласила гостя к уже сервированному столу и как – то суетливо стала переносить готовое горячее угощение из кухонного угла. Стараясь скрыть волнение, накладывала ему в тарелку приготовленное мясо, но предательски подрагивающая в её руке ложка выдавала всё же силу волнения женщины. Муромский, разумеется, тогда сразу это заметил, улыбнулся и ровным успокаивающим голосом сказал: «Вы не волнуйтесь так, Эльвира. Дело то нам с вами предстоит простое, житейское, самое распространённое, можно утверждать, среди людей. Раздевайтесь и ложитесь под одеяло, а я поем не много и приду к вам.» Ещё Эля вспомнила, что двухмесячный срок действия контракта заканчивается через день; предстоящее свидание, конечно же, будет последним, а признаки беременности всё ещё не обнаруживались. Оставалось надеется, что очередные треклятые месячные через шесть дней всё – таки не заявятся во всей своей красе.
Ровно в семь часов вечера номерной звонок издал соловьиную трель. Эльвира открыла дверь; на пороге стоял Муромский.
– Здравствуйте, Эльвира!
– Добрый вечер, Родослав. Прошу прощения, я немного тут замешкалась с ужином, но пока вы примите душ, всё будет приготовлено.
– Да, вы не переживайте так из-за пустяков. Я и не очень голоден.
К десятилетнему юбилею исполнения миссии по оздоровлению последующих поколений людей у Муромского выработались несколько твёрдых правил, которым он следовал неуклонно. Первое из них, когда – то воспринятое от адвоката Иды Марковны Рубик, гласило: «Соблюдай дистанцию с контрактантками – не переходи в общении с ними на «ты»». Однако, в отличие от принципов Иды Марковны, требовавшей и от себя, и от своих клиентов обращения исключительно по имени – отчеству, он
