С Барнаби Бракетом случилось ужасное - Джон Бойн

— Мальчишки иногда страсть какие непослушные, — крикнула из-за барьера одна мамаша, глядя на своего сына. Тот в ответ сердито посмотрел снизу вверх на нее. — Прямо сущее проклятье.

— Это так, мадам, — ответил капитан Шлангейсон. — Истинная правда. Но к счастью, нашего мальчика мы держим в клетке, поэтому никакой опасности для публики он не представляет. И всего лишь за сотню ваших обесцененных ирландских евро вы можете насладиться этим зрелищем четыре вечера подряд в вашей столице Дублине, а еще три — в городке под названием Скибберин, что в Народной республике Корк. Все подробности — в прессе. Засим, дамы и господа, позвольте мне откланяться и пожелать вам доброго дня.

С этими словами он направился к кабине фургона, в который уже загружали последние клетки. Но сесть не успел — пожать ему руку бросился пожилой человек, а потом так стиснул капитана в объятиях, что три полицейских еле его оттащили. Опешивший капитан отряхнулся, залез в кабину, и его повезли в Дублин.

— Похоже, там какие-то люди были за нас, — сказал Фрэнсис, когда фургон петлял по городским улицам.

— Но они все равно не могут нас спасти, — сказал Лиэм. — Этого никто не может.

— Это не человек, а чудовище, — произнесла Дилайла.

— Тиран отвратительный он, — добавила Фелиша.

Через полчаса фургон остановился, задние двери с грохотом открыли. Снаружи поджидала бригада мужчин — на каждом ярко-красная рубашка поло и желтые рабочие брюки. Они перенесли все клетки в специально выстроенный сборный домик, а внутри стали с интересом разглядывать всех обитателей. В особенности — Джереми, у которого вместо ног и рук ласты.

— Должно быть, здорово плавать можешь, да? — спросил один рабочий.

— Ваше замечание как черство, так и невежественно, — ответил Джереми.

— А ты, должно быть, новенький, — сказал другой, глядя на Барнаби, распластавшегося на потолке клетки. — Погляди-ка, да ты в воздухе паришь!

Барнаби пристально посмотрел на него и подумал о более счастливых временах — вспомнил, например, тот день, когда Капитан У. Э. Джонз у них в саду забил Генри гол.

— Да не грусти ты так, — сказал рабочий. — Мы тут кое-что особенное приготовили — специально для тебя.

В домике Барнаби с удивлением увидел, что к потолку в углу приколотили матрас — как это сделал Элистер, когда он был маленьким. От одного взгляда на этот матрас Барнаби захотелось домой.

— Это матрас «Беллиссимо» средней жесткости из «Дэйвида Джоунза»? — с надеждой спросил он.

— Не, это из экономичной линейки «Аргоса», — сказал рабочий, выпуская мальчика из клетки. — Но все равно годится.

— Какое любопытное место, — произнес Фрэнсис, когда они остались одни. В окно был виден особняк, где жил президент Ирландии.

— Ты вон туда посмотри, — показала Дилайла. В центре парка возвели огромный цирк-шапито, и вывеска на нем гласила огромными буквами: УРОДЧЕСТВО! Надпись окружали карикатуры на каких-то странных личностей — ни одна не походила на наших пленников. — Вот где они будут выставлять нас, как… как…

— Как уродов, — подсказал Джереми. Он сел в углу и спрятал лицо в ластах.

Но вечером после ужина, однако, случилось кое-то необычное. Капитана Шлангейсона пригласил к себе сам президент — он намеревался строго отчитать его на двух языках о недопустимости того, чем капитан занимается, и сообщить, как он, президент, этих его занятий не одобряет. Наши пленники сидели в углу комнаты и играли в карты, а Барнаби наблюдал за игрой с потолка, пытаясь ничего не подсказывать, если кому-то выпадали особенно хорошие карты. Но посреди новой партии в покер в замочной скважине вдруг что-то заскреблось.

— Что это? — испуганно спросил Джереми.

Все быстро разошлись по своим клеткам, но шорох не прекратился. Наконец замок уступил, дверь распахнулась. За ней стоял пожилой человек — тот самый, что бросился к капитану в порту.

— Клятые склянки! — торжествующе воскликнул он. — Получилось!

— Вы кто? — осведомился у него Лиэм Макгонагалл.

— Тш-ш, не так громко, — ответил старик, отогнувшись назад и нервно осмотрев коридор. — Вы здесь все?

— Кто — все? — спросил Барнаби.

— Ну, все из представления. Все, кого они называют «уродами», — добавил он, сам смутившись такому слову.

— Мы не станем для вас выступать, если вы надеетесь на это, — сказал первый сиамский близнец.

— Платите завтра деньги, как все остальные, — добавил второй.

— Да не хочу я смотреть представление, — сказал старик. — Я пришел вас выпустить.

— Выпустить? — переспросил Фрэнсис, поднимаясь на ноги.

— Выпустить на свободу? — взмахнул ластами Джереми.

— Свободу на выпустить? — воскликнула Фелиша и от восторга зажала себе рот руками.

— Я про вас в газете прочел, — объяснил старик. — И сказал себе: «Клятые склянки! Это же совершенно неправильно. Никого нельзя держать вот так, в неволе». Вам же нужно вернуться домой, к родным. Но только говорите тише. Тут может ходить еще какая-нибудь охрана. Нельзя, чтобы они нас услышали.

— Тут охранников с полдюжины, — сообщил Джереми. — Их поставили, как только нас из порта привезли.

— Тех тут больше нет, — тихонько, но от души хохотнул старик, вытащив из кармана пустую бутылочку — ту же, из которой капитан Шлангейсон напоил Барнаби в Торонтской башне. — Я еще днем стянул ее у этого ужасного человека. А потом дал охранникам. До утра спать будут.

— Вам удалось их всех напоить из такой маленькой бутылочки? — удивленно спросил Фрэнсис.

— Нет, конечно. Я купил большую коробку пончиков и сверху побрызгал этой водой, — объяснил старик.

— Это не вода, — сказал Барнаби.

— Ну чем бы оно там ни было. Суть в том, что они больше не считаются, и если вам надо, чтобы я вас отсюда вывел, то вот ваш шанс. Вы же домой хотите, нет?

— Я хочу, — быстро сказал Барнаби. — Я пытаюсь вернуться в Сидней.

— Давайте все разговоры оставим на потом, — сказал старик. — Нам пора идти.

От открыл дверь и опять посмотрел налево и направо.

— А ты лучше залезай ко мне на закорки и держись крепче, — сказал он Барнаби. — Тебе сейчас не стоит никуда улетать. А вы все — за мной.

Барнаби сделал, как ему велели, и через несколько минут вся труппа уже пробиралась по парку «Феникс» при лунном свете. По дороге им попались два оленя — поглядели на них и ничего не поняли: ласты, крючья и девочка, которая всякие несколько секунд то исчезала, то появлялась вновь (в воздухе летало много пыльцы). Но в конце животные попросту покачали рогами и убежали в другую сторону.

Вдалеке, у обочины на дороге, стояла небольшая кавалькада машин и мотоциклов.

— Я все это сегодня купил, — объяснил старик и хмыкнул себе под нос. — Клятые склянки, у меня столько денег, что это оказалось совсем не трудно. Студенты развезут вас в разные стороны, поэтому прощаться лучше прямо сейчас. Так всех вас труднее будет выследить. Поедем к автостанциям, железнодорожным вокзалам, гаваням и аэропортам. Потому что все вместе вы будете слишком бросаться в глаза.

Из-за чего, подумал Барнаби, мы все и оказались в таком положении.

Друзья попрощались и дали слово писать друг другу, когда доберутся туда, куда собирались ехать. Некоторые вместе пробыли долго, и хотя всем не терпелось вернуться домой, но было жалко расставаться.

— Хорошо было с тобой снова увидеться, — сказал Лиэм Макгонагалл, протянув Барнаби крюк, и тот с чувством его пожал.

— Куда поедешь? — спросил Барнаби.

— Обратно в Индию. Если доберусь.

— Надеюсь, мы еще увидимся.

— Мы и в этот раз не ожидали встретиться, поэтому — кто знает? Безопасного пути, Барнаби!

И все быстро разъехались в разные стороны. У последнего мотоцикла осталось только двое.

— Вы еще не сказали, как вас зовут, — сказал Барнаби человеку, который их всех спас.

— Стэнли Граут, — ответил старик. — А ты лучше держись крепче, не то прямо в темное небо улетишь. Эти мотоциклы, знаешь, ездят быстро.

Барнаби сделал, как ему посоветовали, — обхватил Стэнли Граута за пояс и покрепче сцепил руки.

— А куда мы вообще едем? — крикнул он в самое ухо старику, когда они с ревом отъехали.

— В аэропорт, — заорал тот в ответ. И через двадцать минут они уже оставили мотоцикл на стоянке. — Я уже купил два билета, — сказал Стэнли.

— В Сидней?

— Нет, извини. Я же не знал, куда тебе надо. Сам я еду в Африку, поэтому и тебе, я боюсь, придется. А в Австралию мы тебя отправим уже оттуда.

Барнаби это устраивало. На эскалаторе они поднялись в зал вылета. Барнаби опять сидел у Стэнли на закорках и крепко держался — он не знал, как еще ему не отрываться от земли.

— Я для такого слишком стар, — наконец сказал Стэнли и опустил мальчика на пол. — Как же нам удержать тебя на земле?