Рыба-одеяло (рассказы) - Константин Золотовский

Так впервые в гидротехнике, в трудных военных условиях, под самым носом у врага был проложен нефтепровод. И помчалось в Ленинград драгоценное горючее.

Я стою на водолазном боте, последний раз оглядывая озеро. Оно кажется серебряным. Радость жизни охватывает меня. С благодарностью думаю о друзьях, которые поддерживали меня во время суровых испытаний. А что может быть дороже этого товарищеского чувства локтя?

* * *

Лишь через полтора месяца узнали фашисты о нашем нефтепроводе. Говорят, Гитлер разжаловал в рядовые многих своих офицеров за то, что проморгали такую важную операцию. Старуха, у которой мы жили в Коккорево, удивлялась:

- В деревне никого, только я одна, а они бомбят и бомбят берег. Господи, и чего им еще надо тут?

Мы-то знали, что им надо. Только зря они старались. Ладожская нить полностью выполнила свою боевую задачу.

Кусок этой трубы - нити - по сей день хранится в Музее истории Ленинграда у стенда, названного: "Ладога - Дорога жизни".

ТРОФЕЙНЫЙ САМОЛЕТ

Однажды наши зенитчики подбили вражеский самолет неизвестной тогда конструкции. Упал он в речку на нейтральной, или, как называли бойцы, ничейной, полосе. По одну сторону гитлеровские, по другую наши батареи стоят.

Немецкие разведчики попытались ползти к речке, да советские снайперы их обстреляли. Зато добрались до берега наши пластуны и пошарили багром в воде. Кроме коряг, ничего не зацепили. А спуститься не в чем, речка глубокая, бурная. Как достать самолет?

Вызвали нас с Никитушкиным из водолазного отряда. Захватили мы кислородный прибор ИСАМ-48 и прибыли в войсковую часть. Сразу стали учиться ползать по-пластунски. Всю ночь тренировались за бруствером. Сначала только в комбинезонах, а потом бойцы стали освещать нас фонариками и стрелять деревянными пулями. Поневоле станешь укрываться. Хоть и не настоящие пули, а больно врежут. К утру нам поставили оценку удовлетворительно. Комиссия была придирчивая, сами отличные пластуны.

Днем мы с Никитушкиным отдыхали, а когда стемнело, нас проводили за окопы. Никитушкин в легком комбинезоне, в тапочках - летом было дело, на боку сумка, а там баллончик с кислородом и жестяная банка с химпоглотителем. Я за ним ползу, на ремне свисает автомат. На спине у нас растут зеленые кустики - маскировка. А в кустике у меня катушка, с которой стальной трос разматывается.

Гитлеровцы ракету за ракетой выбрасывают, местность просматривают. Загорится ракета - светло как днем, мы так и замираем на месте. А наша артиллерия отвлекает неприятеля. Гитлеровцы молчали, молчали и тоже начали отстреливаться. Завязалась артиллерийская дуэль.

Под грохот этой канонады мы добрались до места и вползли в заросли на берегу. Размотали до конца трос, а катушку запрятали в кусты. Никитушкин быстро снарядился. Пристегнул баллон с кислородом, натянул маску, сделал трехкратную промывку - вдохнул и выдохнул через трубку. На руку надел петлю троса и тихонько спустился в речку.

Скоро ли он дойдет до самолета, ведь в баллоне кислорода немного? Сижу я в темноте и до боли в глазах всматриваюсь в воду. Слышу, трос дернулся. Значит, нашел!

Время идет медленно, медленно. Вдруг сигнал: поднимай скорей! Быстро выбираю трос. Только показалась голова водолаза - схватил его и поволок в заросли. Сорвал маску, а Никитушкин задыхается. Оказывается, когда расчищал дно - путь для самолета к берегу, корягой пробил себе жестяную банку химпоглотителя, через который очищается выдыхаемый водолазом воздух. Еле успел выбраться.

Отдышались мы, привязали снова кустики на спину и поползли обратно. До рассвета вернулись.

Гитлеровские дозорные видят на реке пузыри, потом забурлила вода, будто суп закипел. Понять не могут, в чем дело. Позвали еще несколько человек. Бинокли направили, рассматривают.

Вот из воды медленно выползла чья-то морда. Переваливаясь, чудовище стало вылезать на берег и вдруг вприпрыжку поскакало в нашу сторону. Тут уж гитлеровцы узнали, что это такое, и от удивления прийти в себя не могут. Немецкий самолет самостоятельно удирает на советскую полосу!

Тросик-то стальной, тонкий, врезался в песок, его и не заметишь на расстоянии. А наши бойцы в окопах изо всех сил крутят лебедку, наматывают трос на вьюшку.

Опомнились гитлеровцы, давай палить по хвосту, по крыльям, но поздно спохватились. Наши уже втащили самолет за укрытие.

Разом вся неприятельская артиллерия заговорила - ведь из-под носа самолет удрал.

Бойцы схватили нас с Никитушкиным и ну качать. А командир кричит: "Не подбрасывайте выше окопов, а то подстрелят смельчаков!" И меня качали, хотя героем-то по существу был Никитушкин.

Наши авиаконструкторы осмотрели трофей и сделали свой самолет лучше вражеского.

В ОСАЖДЕННОМ ГОРОДЕ

(Рассказ водолаза Киндинова)

Летом 1942 года в Ленинграде, неподалеку от площади Труда, на канале имени Круштейна, вражеская бомба перебила водопроводную трубу. Район остался без воды. Это было настоящим бедствием в те страшные для города дни. Военные водолазы пытались починить ее, но безуспешно. Все лето проработали, зима наступает. Тогда горводопровод обратился за помощью в подводно-гидротехнический отряд. Послали меня посмотреть, в чем там дело.

Приехал. Дай, думаю, сначала осмотрюсь. Вижу, горы песку намыты. Большой пожарный насос воду из котлована сосет. К месту, где труба, не подойти, все обваливается. У водолазов будочка стоит. Выходит оттуда молодой парень. Подозрительно оглядывает меня.

- Чего тебе тут надо?

- Да вот, интересуюсь.

А у меня вид неказистый. В шубе, в валенках, двигаюсь медленно блокада давала себя знать.

- Нечего здесь делать посторонним! - строго сказал парень.

- Не посторонний я, а водолаз.

Он даже присвистнул. Не похож, видимо, я был на водолаза.

- Ну, пошли в будку.

А сам все недоверчиво поглядывает. И что-то показалось мне его лицо знакомым. Заходим, а там ребята смеются:

- Витька, шпиона поймал?

Как назвали по имени, я сразу и вспомнил, где видел его. Однажды на Фонтанке я производил ремонт канализационной трубы, по которой сливаются в речку городские нечистоты. Тогда коллектора-очистителя еще не было. Поднимаюсь из воды по трапику, весь облепленный разной дрянью. День солнечный. Народу на набережной много. Наблюдают. Молоденький матрос с барышней стоят. Форма на нем совсем новая. На рукаве фланелевки нашивка штат: водолазный шлем. Барышня и говорит:

- Витька, водолаз вылез!

А он презрительно:

- Дермолаз!

Задело меня за живое. Эх, думаю, ты бы здесь покопался!

Посмотрел я сейчас на Витьку: сказать или не говорить о памятной встрече на Фонтанке? Не стоит, пожалуй, - мальчишка был, фасонил перед барышней.

Объяснил я ребятам, что послан из гидротехнического отряда разобраться и помочь, если смогу.

- Здесь уже ничем не поможешь, - говорят.

А труба была повреждена на глубине двух метров под землей, дальше шла по дну канала. Водолазы забили деревянный шпунт вокруг перебитого места и начали выкачивать воду, чтобы добраться до нее. Напали на плывун. Жидкий, как кисель. Отсасывают воду, а в котлован песок несет и все снова заваливает. Прошел месяц, второй, третий. Дома старые подмыло, оползать стали, вот-вот рухнут. Никак не могут трубу достать. Только хотят до нее коснуться, а сверху камень, щебенка обрушатся и валят шпунт. Снова доски ставят.

Пригляделся я, подумал. Не сделать ли все наоборот: не отсасывать воду, а накачивать? Говорю:

- Дайте напор побольше, до двенадцати атмосфер.

Удивились, но пустили воду по пожарному шлангу. Сразу все в котловане разжижилось, забаламутилось и, как пиво, пошло бродить.

Надели на меня водолазный костюм. Спустился в эту яму. Сразу рукой и нащупал трубу. Фланец, оказывается, у нее перебит - как раз в месте сгиба, где она коленом в канал уходит.

Выхожу. А водолазы не поверили, что повреждение нашел. Молодые, шутками засыпали. Витька больше всех смеется:

- Ого, какой скорый!

Молчу я.

- Достань, - говорят, - гайки от фланца, чтобы мы увидели.

Снова пошел, отвернул гайку и вынес. Водолазы все еще не верят, но перестали смеяться. Ведь они столько мучились, а я за один раз до трубы дошел. Прораб, как увидел гайку, сразу в горводопровод позвонил. Оттуда говорят: "Привезите убедиться". Еще бы, столько времени никаких результатов не было. Отвезли. Приехал главный инженер - и ко мне:

- Значит, трубу можно исправить?

- Можно.

- За месяц сделаете?

- За пять дней.

Водолазы даже рты разинули: вот фокусник нашелся!

- А что вам для этого надо?

- Дать воду по трубе, полный напор.

- Пожалуйста, на той стороне канала у нас задвижка, сколько хотите пустим.

Открыли. Ударила струя, и котлован сразу наполнился водой. Даже через края хлынула, помчалась в канал и разлилась по берегу, до самых домов. Спустился к трубе, вынул перебитый фланец. Вышел весь в грязи, даже из брандспойта отмывали. Заменил неисправную часть. Для этого пришлось отрезок трубы наверх поднимать.