Коптский крест. Дилогия - Борис Батыршин

А потом – машина вырывается под открытое небо, и Николка невольно отшатывается– так силен контраст между залитым ослепительным, но каким-то неживым светом, тоннелем и голубым, по майски-бездонным небом. Но небо это радует его своей необъятностью считанные мгновения – экипаж поворачивает вправо, и на Наколку наваливается немыслимая громада здания, состоящего из одних окон. И эта сверкающая стена уходит так высоко в небо, что окна сливаются в один непрерывный водопад из застывшего зеленого стекла…

В общем, заснуть Николка сумел лишь под утро, когда небо уже посерело, а где-то далеко, за железными, московскими крышами, уже прорезалась на горизонте желтая полоса рассвета.

Спать хотелось просто смертельно – если бы мальчику дали волю, он провалялся бы в постели до обеда. И меньше всего ему хотелось идти в гимназию, где, к тому же, ждала контрольная по математике.

Не то чтобы Николенька не любил этот предмет – как раз наоборот. Во всяком случае, в сравнении с латынью или древнегреческим. Но сегодня предстояла контрольная работа "на счет", а такие испытания Николка терпеть не мог. То ли дело геометрия! Мальчик познакомился с этим предметом лишь в этом году – и уже успел полюбить чеканные формулировки, неумолимую логику и красоту точного доказательства.

А в контрольных "на счет "все решали не знания – надо было не только с ходу найти верный способ решения, но и, – самое трудное! – быстро, в уме произвести подсчеты. Конечно, никто не запрещал по ходу черкать в тетрадке карандашом; но минуты неумолимо утекали, а учитель безжалостно подгонял "Переходим к следующему заданию….". Так что Николка терялся, сбивался с мысли, и к середине контрольной уже безнадежно отставал от остальных.

Позавтракав, мальчик с тяжелым сердцем стал собираться в школу. Засунув в крытый тюленьим серо-зеленым мехом ранец (эх, к,огда еще настанет время, когда он сможет носить книги и тетрадки стопкой, перетянутой ремешками!) учебник Киселева, он потянулся, было за пеналом – и вдруг увидел на столе черный прямоугольничек принесенной из будущего счетной машинки.

В памяти мгновенно всплыл вчерашний день и объяснения Вани: "Так, а теперь – нажимаешь "сброс" и набираешь нужное число, действие, потом второе слагаемое – а результат запоминаешь… за не запоминаешь, балда, а жмешь вот тут, кнопочку "М+" – "memory", то есть память. А "плюсик" – значит "добавить". Уяснил? Калькулятор сам все запомнит, а твое дело – когда надо извлечь данные из памяти.. . вот, видишь, другая кнопка, "М –"?

Николенька сразу же повеселел: теперь предстоящая контрольная рисовалась ему совсем в другом свете. Мальчик не был уверен, что сможет воспроизвести те хитрые манипуляции, которые вчера показывал ему Ваня. Но уж как делать самые простые действия – вычитании, сложение, умножение и деление, –Николка запомнил.

Урок математики стоял в расписании пятым, последним по счету. На каждой из перемен Николка находил укромный уголок и, оглянувшись, доставал из кармана счетную машинку. И, пока одноклассники затевали бузу в коридорах, пихались, или кучковались у подоконников, с упоением играля в "блошки", наш герой осваивал вычислительную технику. Так что – к контрольной он вполне освоился и больше не промахивался мимо мелких черных кнопочек с цифрами и значками. Мальчик даже, вроде, овладел мудреными операциями с памятью – но пока решил, на всякий случай, ими не пользоваться. Когда нибудь потом – да, но для первого раза не было нужды рисковать; лучше воспользоваться теми возможностями чудо-машинки, которые он освоил вполне уверенно.

– Итак, господа, первая задача, – голос математика был сух, слова падали с регулярностью ударов метронома, создавая впечатление неторопливости происходящего. Но Николка точно знал – стоит несколько раз прозвучать этой фразе, как время стремительно полетит вперед – а он сам станет отставать, судорожно пытаясь нагнать темп, путаясь, паникуя, и, конечно, ошибаясь. Впрочем –еще посмотриим, как все обернется сегодня.

– Куплено 20 фунтов сахара, 5 фунтов кофе и 5 фунтов чаю, и за все заплачено 18 рублей. Фунт кофе вчетверо дороже фунта сахара; фунт чая вчетверо дороже фунта кофе. Сколько стоит фунт каждого? –

Гимназисты все, как один, уткнулись головами в тетради. Собственно, даже и не тетради – перед каждым лежала стопка маленьких листочков, точно по числу вопросов в. Эти листочки были личным нововведением математика, Алексея Семеновича по прозвищу "Аллес" – его он получил за любовь к фразочкам на немецком, которыми он обильно уснащал свою речь. Аллес не обижался – наоборот, демонстративно заканчивал каждый урок этим словом. Математика в школе любили – он был человеком невредным, умел доходчиво объяснить материал и никогда не придирался к гимназистам по пустякам.

За пару дней до контрольной Аллес заготавливал листочки – по стопке на каждого ученика, пронумерованные по порядку. Делал он это не сам – обычно привлекал гимназистов, оставленных в наказаниие после уроков. Те охотно помогали математику –после того, как все стопки оказывались готовы, Аллес объявлял амнистию и распускал всех по домам. А назавтра вся гимназия уже знала, что одному кому-то предстоит контрольная по "устному счету".

Николка взял из стопки листочек под номером "1". Надо было написать на нем фамилию и класс, а потом – ответ на задачку. Аллес не требовал расписывать порядок решения задачи, наоборот –это считалось минусом, и, хотя и не было запрещено, но могло вызвать снижение оценки. Надписанный листок с ответом следовало отложить в сторону; брать его снова до окончания контрольной было строго-настрого запрещено. После уроков стопки полагалось сдавать; и Аллес прямо на месте проверял ответы, ловко тасуя пачки своими желтыми от табака пальцами. Курил математик очень много, отдавая предпочтение самодельным папиросам из привозного турецкого табака. Аллес гордился своим табаком и своими папиросами; носил он их в большом кожаном портсигаре с серебряными уголками и накладнной, серебряной же монограммой.

Как-то гимназисты ухитрились улучить, когда Аллес на несколько минут оставил портсигар без присмотра – и подменили одну из папирос заранее изготовленной подделкой. Кроме табака в фальшивой папиросе был порох; так что математика ждал весьма неприятный сюрприз.

Но ничего не вышло: открыв портсигар, Аллес мгновенно уличил подделку – видимо, он знал каждую из заготовленных папирос "в лицо". И не отказал себе в удовольствии поджечь шутиху на подоконнике, вызвав эффектную вспышкоу и облако вонючего дыма. После неудавшейся диверсии, покушения на курительные принадлежности математика прекратились, а авторитет Аллеса, и без того немаленький, взлетел на невиданную высоту.

Николка покосился на соседа по парте, двоечника Кувшинова. Тот, сопя, высунув от усердия язык, малевал на своем листочке какие-то каракули. Бросив осторожный взгляд на Аллеса, мальчик вытащил из-под полы счетную машинку и пристроил ее у сгиба локтя; да так, чтобы сосед, не дай Бог, не разглядел чудесное приспособление. Убедившись, что действие прошло незамеченным, Николка принялся тыкать пальцем в крохотные клавиши. Результат высветился мгновенно, приведя мальчика в полный восторг. Еще скосив глаза на Кувшинова, сражающегося с премудростями устного счета, Николка записал три ответа: "15 коп.; 60 коп.; 2 руб. 40 коп.".

– Отложили первый листок. Пишем вторую задачу…"

Задачки можно было записывать, но Аллес этого не требовал; особо способные к устному счету гимназисты предпочитали запоминать задания и сразу же решать их, занося на бумагу только результаты. Но Николка, не полагаясь на память, записал:

"Виноторговец купил бочку с вином в 372 бутылки за 225 рублей. Но при разливе 12 бутылок пролили. Почем он должен продавать остальные бутылки, чтобы получить 27 рублей барыша?"

Ваня наловчился обращаться с хитрым приборчиком – щелк-щелк по кнопкам – и на серо-зеленоватом экране появляются черные, составленные из палочек, цифры. Николка торопливо записал ответ. Оказалось, он даже сэкономил время – Аллес и не думал переходить к следующей задачке.

– Нико?л, а Нико?л? – прошипел Кувшинов. Отчаявшись одолеть загадку виноторговца и его бочки, сосед решил пойти по испытанному пути – попросить помощи. – Сколько у тебя, а? –

– 70 копеек, – не поворачивая головы, прошипел, Николка. В гимназии было не принято отказывать в подсказках; но на контрольных Аллеса подобная взаимопомощь была сопряжена с немалым риском. У математика была своя метода – он следил за лицами гимназистов и мгновенно реагировал на любую попытку заглянуть в листок соседа. Уличенному не грозили дисциплинарные взыскания, но…

– Кувшинов! Порви второй листок, шнелле!-

Вот и на этот раз Аллес не упустил попытки Кувшинова заглянуть в листок соседа по парте. Двоечник, покраснев и надувшись от обиды, неохотно порвал свой листочек с номером "2" – теперь ответ на задачку не будет засчитан, вне зависимости от того, правильным он был или нет.