Наша вина - Мерседес Рон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мама, а Ник не собирается?..
Я почувствовала, как внутри все оборвалось, когда мама подняла глаза и пристально посмотрела на меня. Она так и будет просто наблюдать за моей медленной и мучительной паникой?
– Не волнуйся, Николас здесь не появится. Уильям пригласил его провести здесь отпуск, как и каждый год до этого, но сомневаюсь, что он согласится.
Ее ответ не убедил меня, тем более, здесь будет его сестра.
– Сколько дней Мэдди пробудет здесь? – спросила я, пытаясь успокоить сумасшедшее биение сердца.
– Только выходные.
Ник собирался приехать… и остаться. Черт, мне придется увидеть его снова.
Утро Дня благодарения выдалось холодным и дождливым. Небо было довольно пасмурным, и мне было грустно осознавать, что в такой день не будет солнца. В Канаде День благодарения празднуют в октябре, а не в ноябре, когда больше шансов, что погода еще будет более-менее хорошей. Я проснулась слишком рано, надела теплый бледно-лиловый халат и тапочки.
Мама сказала, что на обеде будет только несколько человек, включая супружескую пару друзей Уилла с их маленькими детьми. «По крайней мере, Мэдди будет с кем поиграть», – подумала я.
Она не сказала, что Ник собирается остаться, поэтому я попыталась убедить себя, что он приедет, бросит свою сестру и уйдет со своей новой девушкой или продолжит свои мега-бизнес-суперпроекты.
Я спустилась на кухню позавтракать и обнаружила, что Претт очень занята. Она проверяла индейку, которая, как я знала, должна была быть в духовке уже пару часов. На кухонном столе стояли картофель, горох, специи и всевозможные продукты для приготовления еды.
– Привет, Претт, – с улыбкой поздоровалась я, садясь напротив нее и вдыхая изысканный аромат.
Кухарка вытерла руки о фартук и ласково улыбнулась. Я всегда знала, что нравилась ей, хотя в наших спорах она была на стороне Николаса. Я много раз приходила к ней, чтобы поговорить о нем, особенно в первые месяцы нашего знакомства. Претт готовила для Лейстеров много лет, с тех пор, как Ник был мальчиком. Она знала его достаточно хорошо. На самом деле, она настолько избаловала его, что это иногда приводило меня в отчаяние.
– Можно я помогу?
Я не возражала против готовки. Мне даже нравилось это делать в такие особые дни. Претт ответила, что это не обязательно, что она и сама справится, но я настояла, и через два часа мы обе были погружены в работу: чистили картошку, кипятили воду для пюре, замешивали тесто, чтобы сделать тыквенный и яблочный пирог, и многое другое.
Утро пролетело незаметно, и когда почти все было готово, Претт налила нам по стакану сидра. Мы выпили за хорошую работу, она сделала вкусные сырные рулетики: мы это заслужили, мы готовили как настоящие профессионалы.
Когда я посмотрела на часы, тотчас же вскочила. Если я хочу выглядеть презентабельно к приходу гостей, мне лучше поторопиться. Так что я попрощалась с Претт, заверив ее, что вскоре спущусь и помогу с индейкой, как только она будет готова.
Поскольку очень вкусно пахло едой и специями, я позволила себе роскошь наполнить ванну и добавить соли с ароматом лимона и манго, которые мне так нравились. Пока ванна наполнялась, я зашла в гардеробную, чтобы выбрать, что мне надеть. Нашла бордовую юбку-клеш с двумя черными ремешками. К ней я подобрала облегающую прозрачную блузку с маленькими пуговицами на спине.
Когда я спустилась в гостиную, увидела, что мама как раз в этот момент принимала первую пару гостей и их детей, восьмилетних близнецов, со светлыми волосами, зачесанными назад, одетых в светло-голубые шорты и футболки с галстуком. Их родители были мне знакомы, потому что я видела их на других приемах. Я предположила, что они близкие друзья Уилла, потому что мама принимала их с энтузиазмом. Должно быть, я их тоже знала, так как они подошли и очень сердечно поприветствовали меня. Я выдавила из себя улыбку, которая исчезла, как только они прошли в гостиную, где уже собрались остальные гости. В этот момент снова раздался звонок в дверь, и, чтобы скрыться от них, я, не задумываясь, пошла открывать.
Глаза цвета глубокого льда впились в мои, как только я открыла дверь. Я стояла как парализованная, смотря на него, как глупая малолетняя девчонка. Я чувствовала бесконечный поток противоречивых эмоций: тоску, желание, обиду, любовь… Они переполняли мою грудь и лишили меня дара речи.
Прошло больше трех месяцев с тех пор, как я видела его в последний раз, но они показались мне мигом, когда в моей памяти возникли образы того, что мы делали той ночью. Я чувствовала жар, просто думая об этом, и мысленно призывала себя блокировать любые мысли, не рекомендуемые для тех, кому меньше восемнадцати.
Черт.
Одетый в темные джинсы, белую рубашку с расстегнутыми двумя верхними пуговицами и в серых конверсах, он выглядел потрясающе… На его лице было удивление, разумеется, ведь он совсем не ожидал меня увидеть.
Рядом с ним стояла его сестренка, ростом едва ему по пояс. Ее маленькая ручка спряталась в большой руке Ника, ее семилетнее маленькое тельце было прикрыто серым шотландским платьем в красно-белую полоску. На ней были черные лакированные туфли и красная повязка на голове в тон ее платью.
Весь осмотр длился всего несколько секунд, потому что, как только Мэдди узнала меня, отпустила руку Ника и прыгнула мне в объятия.
– Ноа! – взволнованно закричала она, обняв меня за ноги и обхватив руками талию.
На мгновение мои глаза встретились с глазами Ника, который уже сменил первоначальное потрясенное выражение на холодную бесстрастную маску. Мои руки автоматически легли на аккуратно уложенные кудри Мэдди, и я собрала все силы, чтобы отвести от него взгляд.
– Привет, красотка! – поприветствовала ее я, заметив, какой она стала большой с тех пор, как мы виделись в последний раз. Эта девочка должна была стать настоящей красавицей, когда вырастет, и теперь, когда я знала, что она дочь Уилла, могла разглядеть те черты, которые были и у Ника и которые я ошибочно приписывала их матери… Вне всякого сомнения, эти большие глаза и длинные ресницы принадлежали Уиллу. Мать Николаса была слишком светловолосой для таких ресниц, и я не сомневалась, что ее ресницы были накладными.
Мэдди отпустила мои ноги и с улыбкой переводила с меня на Ника взгляд, словно чего-то ожидая.
Я напряглась, когда Ник шагнул вперед, положив свою большую руку мне на талию и прикоснувшись губами к моей щеке. Это был мимолетный поцелуй, легкое прикосновение к моей коже, но все волосы на моем теле встали дыбом.
– С Днем благодарения, Ноа, – сказал он, отходя.
– С Днем благодарения, Ноа! – тут же закричала Мэдди, подпрыгивая и крепко держась за мою руку.
Я уже поняла, что тут разыгрывается сцена: Ник не хотел, чтобы его младшая сестра знала, что между нами происходит или, вернее, что он едва мог смотреть на меня без отвращения. Мэдди много раз видела нас вместе, видела, как Ник обнимал меня, целовал, как мы смеялись… Ник тысячу раз говорил Мэдди, что мы его девочки и что он безумно нас любит.
Теперь напряжение между нами можно было резать ножом.
Поцелуй, который он только что оставил на моей щеке, был фальшивым и натянутым. Если он думает, что девушка не сможет отличить настоящие искренние чувства от притворства, то он сильно ошибается. Я нахмурилась, раздражение захватило меня. Я вовсе не хотела притворяться, мне это не было нужно. Николас причинил боль мне, я причинила боль ему, но, по крайней мере, мои чувства всегда были настоящими.
«Прости, Ноа, но с ней все проще. Нет драмы, нет проблем. София женщина, а не девушка».
Я крепко сжала губы и бросила на него ядовитый взгляд; затем попыталась выдавить из себя улыбку и потянула Мэдди в дом.
Николас вошел следом, снял свое черное пальто и повесил его на вешалку. Вошедшая Мэдди уже не казалась такой веселой, ее личико скривилось в хмуром выражении, которое изменялось в интервале от страха до отвращения. Я опустилась на колени рядом с ней и сняла с нее маленькое красное пальто. Потянулась, чтобы передать его Николасу, он взял его и повесил рядом со своим.
В холле появились Уилл и мама. Ник придвинулся ближе к Мэдди, которая встала между нами, спрятав свою маленькую головку за меня. Она вдруг стала нервной и застенчивой.
– Привет, Мэдди! – мама поприветствовала ее, когда подошла к нам. – Я мама
