Наша вина - Мерседес Рон

Услышав, что она моя мать, Мэдди посмотрела на меня, а я спокойно улыбнулась ей, призывая выйти из укрытия.

– Ты мама Ноа? – спросила она, оглядывая ее с ног до головы с нескрываемым любопытством.

– Да, я ее мама, а еще я замужем за твоим отцом, за Уиллом, – ответила она, когда он подошел. Нервозность Уилла чувствовалась в воздухе; я никогда не видела его таким и поняла, насколько эти выходные важны для него.

Мэдди подняла свои маленькие голубые глазки на отца и надула губы.

– Он не мой отец.

Ее голос прозвучал резко. Боже мой, в семь лет она уже могла заморозить своими словами четверых взрослых! Тогда Ник решил вмешаться. Он наклонился, подхватил Мэдди на руки и начал ее щекотать. Девочка отвлеклась и начала смеяться.

Уилл, казалось, начал оправляться от шока, от того, что его дочь так открыто отвергла его, и заставил себя улыбнуться.

– Давайте есть! – весело предложил он. – Там еды на целую армию, так что наедимся до отвала!

Мы прошли в гостиную, где уже были другие гости. Мэдди, казалось, обрадовалась, увидев двоих детей, с которыми можно поиграть. Она побежала к поезду с дистанционным управлением, который Уилл собрал для детей, чтобы развлечь их, и села, чтобы посмотреть, как они управляют маленькими составами. Я заметила, что Уилл не может оторвать глаз от Мэдди, и задавалась вопросом, что же он будет делать, чтобы добиться признания дочери.

Я собиралась последовать за ней и поиграть с детьми, как вдруг Ник взял меня за локоть и повел обратно в холл, подальше от всех.

– Ты останешься на выходные? – спросил он, и по выражению его лица я поняла, что ему, как и мне, не сильно хочется снова быть вместе под одной крышей.

– Уеду в понедельник, во вторник у меня экзамен по праву, – ответила я, как будто это могло его заинтересовать.

На самом деле, теперь, когда он снова был рядом, я не могла перестать думать о том нашем разговоре и о его фотографиях с Софией, которые я видела в журнале. Ярость внутри меня, которую я пыталась глубоко запрятать, вырвалась наружу, больше не позволяя мне держать себя в руках.

– Им нужно было предупредить меня, – сказал он больше себе, чем мне.

Его слова меня задели. Он был не единственным, кому не нравилась эта ситуация.

Я собралась уйти, хотела убежать подальше от него, но он снова схватил меня за руку. Я ненавидела его прикосновения и изо всех сил дернулась, чтобы высвободиться. Встала перед ним и увидела, что он смотрит на меня как-то странно: не то смущенно, не то раздраженно.

– Прежде чем войти в комнату… – начал он, не глядя мне в глаза, – запомни, что моя сестра ничего не знает о нашем разрыве.

Как я и думала.

– Почему ты не сказал ей, что мы больше не вместе? – обвинила его я, едва сдерживая накопившуюся ярость.

– Она ребенок, она не поймет.

Я подняла глаза к потолку и громко фыркнула.

– Такой у тебя план, да, Николас? Делать вид, что ничего не произошло? Мы уже пробовали это, и ни к чему хорошему это не привело.

Черт, мне не стоило упоминать ту нашу страстную встречу в Нью-Йорке, но я говорила не только о ней. Николас невольно перевел взгляд на мое лицо и, увидев его выражение, отвернулся, проведя рукой по волосам.

Когда он снова повернулся ко мне, то казался немного нервным и обеспокоенным.

– Я знаю, что не должен тебя просить, но я не хочу говорить ей. По крайней мере, сейчас, когда ее родители разошлись и теперь ей нужно приспосабливаться к новой семье… – Я немного успокоилась, видя его состояние. В его глазах отражалась тоска, и я знала причину: страдала его младшая сестра, эта прелестная девочка. – Мэдди без ума от тебя, она не переставала спрашивать меня о тебе, и я просто…

– Ты скрыл от нее правду, – закончила я за него.

– Хороший способ сказать, что я солгал тебе, но да, – сказал он, слегка улыбаясь.

Я посмотрела на его губы… Я уже и не могла вспомнить, когда он в последний раз улыбался мне, и на мгновение я растворилась в этой улыбке.

– Слушай, я не буду притворяться, ладно? Давай просто попробуем поладить в эти выходные, ради Мэдди и ради нас. Обещаю не вести себя как ублюдок.

Я нервно закусила губу. Есть ли у нас шанс на примирение?

Не уверена, смогу ли я сделать то, о чем он меня просил. Не тогда, когда один только взгляд на него все еще причинял мне сильную боль, которая усиливалась от осознания того, что он влюблен в другую и что он лгал мне. Я отвернулась и заглянула в гостиную. Мэдди была одна, чужая в своей семье, которую едва знала. Она напомнила мне меня, когда я впервые попала в этот дом.

– Хорошо, – сказала я, избегая его взгляда. – Давай поладим. Ради Мэдди.

Он хотел мне что-то сказать, но я отвернулась от него, не в силах оставаться рядом.

Вернувшись в гостиную, я поняла, что хоть мы и разговаривали в холле, Уилл и мама заметили наше отсутствие и выжидающе наблюдали за нашим настроением. Я проигнорировала их вопросительные взгляды и поспешила сесть за стол, где Претт уже подавала еду. Ник направился сразу к сестре, которая за те минуты, что нас не было, успела расплакаться.

– Не оставляй меня здесь одну, Ник, – умоляла она, когда он поднял ее и посадил к себе на колени.

– Мне просто нужно было кое-что сказать Ноа, но теперь я здесь, принцесса. Хочешь картошку? – нежно сказал он.

Я наблюдала за Ником с Мэдди, терпеливо ожидая, пока девочка поест. Он вытер слезы, катившиеся по ее щекам, двумя нежными поцелуями, которые напомнили мне о тех временах, когда он сцеловывал мои слезы, а затем касался моих губ своими губами. Говорил, что они были очень мягкими, когда я плакала… Словно прочитав мои мысли, он поднял глаза и посмотрел на меня. Я почувствовала, как все внутри напряглось, и перевела взгляд на свою тарелку. Совсем не хотелось есть, и, когда нам принесли десерт, я смогла откусить только пару кусочков тыквы и яблочного пирога, который, к слову, был восхитителен.

После обеда мы вернулись в гостиную, и, как только вошли в дверь, Мэдди поспешила сесть на поезд с дистанционным управлением и начала играть с ним. Ник сел на диван, а его пес Тор подошел к нему, чтобы его погладили за ушками.

Н, наш котенок, который уже превратился в большой комок шерсти и которого пришлось отдать маме, потому что у моей новой соседки была аллергия, без предупреждения прыгнул Нику на колени, заставив Тора сердито зарычать. Эти двое не очень хорошо ладили, но, по крайней мере, терпели друг друга. Ник, казалось, удивился, увидев Н, и, клянусь, он виновато посмотрел на меня, когда его взгляд встретился с моим. В конце концов, это был наш кот, а он его бросил.

– Боже мой… Н… – сказала я, нахмурившись, когда кот стал расхаживать вокруг него, мурлыкая, не помня, что он наш общий враг.

Предатель!

Мэдди слезла с маленького поезда и побежала играть с котенком. Теперь раз уж она будет проводить в этом доме много времени, то наверняка счастлива узнать, что у нее будет питомец, с которым можно играть. Ник поднял глаза, и, прежде чем он успел что-то сказать или спросить, я вышла из гостиной на кухню. Не хотелось объяснять ему, почему я тоже оставила нашего кота.

Десять минут спустя я уже была в фартуке и мило болтала с Претт на кухне, помогая вытирать столовые приборы, которые она мыла. Я смеялась над историями о детстве Ника, которые она рассказывала мне.

– Однажды он не мог думать ни о чем другом, кроме как набить свои карманы кузнечиками, десятками крошечных кузнечиков. Когда я сняла с него одежду, чтобы искупать его, отвратительные насекомые вырвались наружу и ворвались в ванную. Нам со Стивом потребовалось около трех часов, чтобы избавить от чертовых кузнечиков дом. К счастью, когда мы вернулись, мальчик уже поел и, уставший, был в постели. Помню, господин Лейстер даже поздравил меня с хорошей работой по приручению этого маленького монстра. Если бы он знал…

Я смеялась, представляя маленького Ника, с большими голубыми глазами и растрепанными волосами, одетого в шорты и охотящегося на кузнечиков, чтобы устроить эту шалость. Уверена, он пошел бы на все, чтобы привлечь внимание Претт и Стива.

Я услышала, как за моей спиной кто-то