Удел сироты - Роберт Бюттнер

Твай подошла ко мне и заговорила шепотом.

– Скоро начнется следующий фрагмент. Угроза осталась в прошлом. Но если слизни появятся ваша команда разделается с ними, как и предыдущими.

Милая Тваи вернулась, вытирая слезы, или потекшую тушь.

– Генерал, скажите, теперь все это останется в прошлом?

Слова Тваи вырвались из моей груди, словно я был классическим пуделем.

Твай задумчиво кивнула.

– И тогда финансовая программа Льюиса станет реальной?

– Извините?

– А хотела спросить имеет ли смысл обширные снижения трат на защиту?

Сбоку от голокамеры зажегся красный огонек. Твай кивала, словно старинный болванчик.

Я сглотнул.

– Если только не появятся другие слизняки.

Улыбка на лице Тваи дрогнула, потом исчезла, словно негр, выброшенный из самолета. За ее затемненными, лазерными линзами открылся омут ужаса.

– А разве они не уничтожены?

– Эти да. Уничтожены те слизни, о которых мы знали.

Твай наклонилась к режиссеру и о чем-то зашептала. Потом она прижала палец к наушнику. Канал переключился на коммерческую рекламу. Мы отключились от эфира.

– Что все это значит, черт побери? – накинулась на меня Твай. Она посмотрела на голопродюсера и сделал вращательное движение рукой, после чего меня вместе с остальными попросили из зала.

Отведя меня подальше в пустой коридор, Твай вновь заговорила со мной:

– Джейсон… Генерал Уондер… вы выступаете на голо для того, чтобы успокоить людей, а не пугать их!

– Я всего лишь сказал «если».

– Если исключить майора Гиббла, то вы – величайший специалист по слизням. Последние пять лет были самыми ужасными за всю историю человечества, и вы говорите людям, что это может повториться. Вы сами понимаете, что говорите? А ведь публика верит вам.

– Люди должны знать правду. Говард тоже думает, что слизни могут вновь появиться. Возьмите интервью у него.

– Вы же знаете Гиббла. Публика не хочет героя в шлепанцах. Мы можем использовать его лишь для важных политических новостей. Но ничего похожего в восьмичасовой программе. Пусть подобное печатают газеты.

Это было старое словечко, но после того, как началась война, оно вновь обрело смысл. Бумажные газеты возродились после того как война перерезала линии голосвязи.

Твай скрестила руки и вздохнула:

– Вам нужно лучше подготовиться. Я прослежу, чтобы все было сделано, так как надо. Думаю, президент расскажет вам лично, что народу нужна реконструкция мира, а не паника.

– Президент Льюис сказал мне, что Америке нужны мои заверения. Но я не уверен, что смогу выполнить то, что пообещаю. И объясните мне, пожалуйста, что мы восстанавливаем?

Твай вздохнула.

– Хорошо. Правило номер раз. Если ты не хочешь прочитать об этом на первой странице «Вашингтон пост»[32], то лучше не говори об этом, – Твай поджала губы. – Вы ведь не глупый, и все сами отлично понимаете.

– Большое спасибо.

– Основная проблема в том, что вы не видели мир, в который возвратились. Но мы все вам покажем.

– А мне это понравиться?

– Вы любите протеиновые бары?

Глава пятнадцатая.

Твай отменила остальные шоу, назначенные на это утро. Через сорок пять минут президентский реактивный самолет военно-воздушных сил прикатил за мной и Твай в аэропорт Рейгана. Они даже выключили один двигатель, чтобы мы смогли подняться на борт, а потом, врубив оба на полную катушку, понесли нас во Флориду.

Я смотрел вниз на мертвые холмы цвета охры, прижавшись лбом к холодной, древней пластмассе иллюминатора реактивного самолета. Желтые гусеницы – оборудование, с помощью которого проводили восстановление – ползали по кратеру, который некогда был Ричмондом. Настоящий генерал знал бы как общаться со средствами массовой информации. Настоящий генерал знал бы, как правильно поддерживать связь между населением и электоратом. А я был слишком молод, и ни разу даже не голосовал за президента.

Твай, усевшись напротив меня, наклонилась вперед и нажала кнопку вызова стюарда на ручке своего огромного кожаного кресла. Шикарно. Похоже, дела у правительственных чиновников шли в гору. При демократии американского стиля правительство наживается на страданиях народа. Люди, те, кто не нуждаются в помощи, не нуждаются в правительстве. Так, по крайней мере, они думают. Люди, если у них неприятности – нуждаются. Но это их мнение.

Нужно ли очищать кратер, размером с Ричмонд? Спросите в Вашингтоне. Или, по меньшей мере, запросите консорциум подрядчиков, нанятых Вашингтоном. Хотите изобрести пшеницу, которая росла бы в холоде и не требовала полива? Попытайтесь получить федеральный грант!

Однако, так или иначе, а топлива в стране не хватало, поэтому редкую машину можно было встретить на вашингтонской трассе в аэропорт Рейгана. Бюрократы пешком брели домой с работы, кутаясь в длинные пальто. Мертвое лето в округе Колумбия! Здания жались к холодной земле, такой же серой как небо. Нигде ни зеленого листика, ни одуванчика. Депрессия, когда мы выехали за «Кольцевую»[33], лишь усилилась из-за отсутствия бюрократов.

Президент Льюис пытался восстановить этот расплющенный мир. Возможно, он и в самом деле делал что-то полезное.

Но на сердце моем лежал камень. После всех этих смертей и разрушений, я никак не мог понять, что президент и весь мир хотят от меня?

Твай прочистила горло.

– Мы должны научиться понимать друг друга.

– Мы не сможем. Я не политик.

– Вот именно поэтому нам нужно поговорить.

– Мы уже говорим.

Появился стюард, и Твай показала ему два пальца.

– По меньшей мере, я задолжала вам выпивку, генерал.

У меня желудок скрутило.

– А сэндвич?

Твай покачала головой.

– Протеиновые палочки.

Стюард направился в кормовую часть самолета.

– Мисс Твай, скажите, кто вы?

Она кивнула.

– Справедливый вопрос. Я – советник для связи с общественностью при Совете Национальной безопасности. Обо всем происходящем я докладываю непосредственно президенту Соединенных Штатов. Я получила магистра в Стэнфорде[34] по профессии «специалист по работе со средствами массовой информации». Последние двенадцать лет я консультировала бизнесменов, полковников и капитанов промышленности. Я спасла многих от черного PR. Некоторые из них дулись на меня, словно тринадцатилетние мальчишки. Но вас-то я вытащу, так или иначе. Поскольку все, что мы делаем – правильно, и направленно на восстановление мира, – тут она сделала паузу. – А вы, конечно, считаете меня двуличной, лживой ведьмой.