Князь Русской Америки. Д. П. Максутов - Владимир Рокот

Князь Дмитрий принял участие в операции Абхазской экспедиции на фрегате «Мидия» в 1850 г. В тех же плаваниях, но на других кораблях был и его старший брат Павел. После осенне-зимней службы на «всепогодном» пароходе «Могучий» августовское плавание к Сухум-кале не казалось трудным. В апреле следующего года мичман завершил службу на Черном море участием в двухнедельном плавании на фрегате «Кагул» от Севастополя до Очакова для перевозки войск. О своем производстве в лейтенанты, состоявшемся в марте 1851 г., и назначении в Амурский экипаж князь узнал уже после десантной операции.

Если производство в следующий чин, такой замечательный, как лейтенант, было делом довольно естественным и ожидаемым, то вот перевод на самые дальние российские рубежи был сконструирован самим князем и его добрыми советчиками. Конечно же молодому лейтенанту, только захоти, нашлась бы вакансия и на Черном море. Оно еще могло преподать хорошие уроки географии. Например, как проложить кратчайший курс от Севастополя к Синопской бухте. Через полвека познание географии турецких берегов продолжит сын Дмитрия Петровича князь Дмитрий Дмитриевич. Он достигнет пика карьеры, принимая участие в черноморских десантных операциях русского флота Первой мировой войны.

Завершив кампанию лета 1850 г., князь взялся за устройство своей судьбы, в ноябре 1850 г. испросил отпуск на целых четыре месяца и убыл в Петербург. Редкие отпуска офицеров фиксировались четко, но письмоводитель не указывал в послужном списке причину отпуска Зачем нужно было ехать в столицу? Жениться еще было рановато, запущенных дел с имением быть не могло. Наверное, он был приглашен кем-то в столицу посоветоваться. Может быть, мичман и сам напросился. Будем валить все на Фердинанда и других Врангелей. И воздержимся от осуждения; не теплое место на придворной яхте предлагали князю. А предлагали ему участие в деле, имевшем перспективы громадные, но совсем не отчетливые.

Дело в том, что к 1850 г. русские закрепились в устье Амура. Свершилось это радением рискового капитан-лейтенанта Г. Невельского и генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Муравьева. Сам Император Николай Павлович признал, что русский флаг, где раз поднят, опущен быть не должен. В ноябре 1850 г. в Петербург прибыл с рапортами и проектами сам Н. Муравьев, подтянулся, не зная, за наградами или взысканиями, Г. Невельской. По обыкновению для рассмотрения важных дел в царствование Николая I формировались особые комитеты. Был сформирован такой комитет и по амурским вопросам под председательством государственного канцлера К. Нессельроде. В конце концов, к февралю было решено сохранить Николаевский пост, утвердить Амурскую экспедицию, завершить перенесение главного тихоокеанского порта из Охотска в Петропавловск, что на Камчатке. На Российско-Американскую компанию возлагалась задача поддержки этих мероприятий. Компания не только несла расходы, но и блюла свой интерес, создавая зоны монопольной торговли в Сибири и в Америке.

Для масштабных мероприятий требовались кадры. Морское ведомство было просто обязано пригласить кого-то из братьев Максутовых в далекую Сибирь. Россия закреплялась на азиатском и американском берегах Тихого океана, превращая его северную часть в свое внутреннее море. Судьба пользовалась простой арифметикой: из двух Максутовых на Балтике и двух на Черном море одного можно послать на далекое побережье Восточной Сибири. Оставались еще Каспий и Северный океан, но они дожидались других героев. В самой середине XIX в. князья Максутовы оказались на разных морях. Павел остался на Черном море, Александр и Георгий — на Балтийском, Дмитрий двигался на Охотское. «Сухопутные» князья Петр и Николай успешно делали карьеру в гражданских ведомствах.

Получивший назначение в 46-й экипаж Д. Максутов оставил Севастополь в самом начале лета 1851г. Он никак не мог успеть на корабль, уходящий в Восточный океан из Кронштадта. Его будущий командир И. Лихачев успел. У князя было назначение только во флотский экипаж. А там уж какой корабль или береговая должность достанутся. Поэтому, выезжая из Николаева на Камчатку, Дмитрий мог особенно не торопиться. Он и не торопился. Заехал в Пермь к отцу. Отец выделил лейтенанту хороший тарантас, чтобы тот мог относительно комфортно начать свое «многотрудное путешествие» через «бесконечную Сибирь» к Тихому океану.

Конечно, кому-то многотрудность такого путешествия покажется спорной. Все зависит от масштаба. Взятые в кавычки обороты приведены из книги князя Э. Ухтомского «Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника цесаревича. 1890—1891 гг.». Будущему последнему российскому Императору Николаю II предстоял ознакомительный вояж, который придворный летописец посчитал опасным и продолжительным. Но наследник путешествовал на фрегате «Память Азова» со свитой и в постоянном кураже. Самую большую опасность для августейшего путешественника, оказалось, представлял он сам.

Д. Максутов пересек страну почти в свое удовольствие. Морской офицер, обученный находить путь в океане по компасу и секстанту, на суше вполне мог довериться организаторам казенного движения по трактам, как и любой обыватель. Не всегда путешественников несли «птицы-тройки». По мере приближения к Восточному океану приходилось пересаживаться на повозки с упряжью для одной лошадки, порой садиться верхом и даже не на лошадь, а на оленя. Да и станции за Иркутском становились все беднее, а люди на них все озлобленнее нуждой.

Для современного сухопутного путешественника карта имеет четкие детерминанты — железнодорожные пути и шоссейные дороги. Сегодня трудно представить, что есть иной путь на Дальний Восток, кроме Транссибирской магистрали. Для обывателя позапрошлого века важнее были перевалы, реки и тракты, их пересекающие. Реки, особенно зимой, были самыми удобными путями, но не всегда в нужном направлении. Многие исторические пути сегодня утрачены. Как, например, тракт Петербург—Архангельск. В XIX в. команды балтийских экипажей шли принимать построенные на Белом море корабли через Каргополь, родину первого Главного правителя Русской Америки А. Баранова Сколько заросло лесом исторических трактов через Уральский хребет. Не используется сейчас тракт Иркутск—Якутск—Охотск. Над ним где-то на высоте 10 км проходит авиатрасса. А хорошей дороги там никогда не было и нет.

Лейтенант надеялся, что его ждут хорошая карьера, денежный оклад, много выше балтийского или черноморского, дальние страны. Он рассчитывал встретить знакомых по Морскому корпусу. Ему не было и двадцати. Как же он выглядел? Наверное, рыжеватый, как это часто наследуется татарами. Зеленый флотский мундир был ему к лицу. Глаза светлые, возможно, серые. Среднего роста, несколько плотнее своего худощавого брата Александра. Начинающий понемногу обрастать бакенбардами, которые со временем сольются в бороду. А вот высокий лоб молодого человека уже тогда был с залысинами. Наверно, князь начинал носить усы. Характерный длинный, прямой, чуть опущенный книзу нос, который не потеряется в следующих поколениях. Плюс обаяние молодости. Это внешность. А характер, которым так интересуются романисты? Характер князю еще предстояло взрастить. Можно только сказать, что лейтенант обладал рациональным складом ума, был сдержан в проявлении эмоций, доброжелателен, немного стеснителен. Чем он отличался, так это способностью концентрироваться на выполнении задачи. И тогда мир необычайно сужался для него. Родственники добавляют, что братья Максутовы отличались живой, почти детской верой в Бога.