Невозвращенцы - Михаил Черных

— Плыть надо. На заход. В Америку местную, к краснокожим, — ответил Ярослав.

— А туда то зачем? Я еще понимаю, ты бы попробовал устранить хана или кесаря — с удачей это не невозможно, но к краснокожим? — удивился Аскель. Остальные, уже посвященные в детали плана, промолчали, оставив объяснения Ярославу. — Хрень получается полная! Или же вы хотите точно так же, как и в нашем мире сделать?

— В смысле? — не понял Максимус.

— Ну в смысле, как всю свою историю Европа с Англией воевала. Самым коротким путем: не через пролив, а через Россию… — еще в свою бытность студентом пришлось Александру подготовить пространный доклад о проведенных Российской империей воинах. Вот и запомнилась ему такая вот странность, на которою препод (кстати редкая сволочь, вымогавшая у студентов деньги за зачеты) ответил какую-то ерунду.

— Нет. Ты не понял совсем!

— Да. Согласен. Я ни х… не понял!

— Дело в том, — стал разъяснять Ярослав, — что по некоторым сведениям сейчас на восточном побережье западного материка живут остатки наших, с Земли. Солдат и тех, кто не пошел под руку князя. Это от тысячи до полутора человек. Воинов. С современным оружием. И еще около трех женщин и детей. И сейчас они нужны здесь. Нам. Этим людям. Князьям.

— Так они и вернуться. Они сильно поди обозлены.

— Именно поэтому идти придется нам. С местными разговора не будет, а нас хотя бы выслушают.

— Ну разговор будет все равно короткий. И состоять будет из нецензурных пожеланий обратной дороги. Предложить кроме битвы вам же нечего…

— А вот это не так. Ты думаешь, что среди князей есть идиоты? Нету. Не выживают в идиотах здесь князья. И память у них хорошая. Поэтому и предложить они нашли чего.

— И чего же?

— Рядовым — оплату щедрую. Офицерам — должности в приказах. Набольшим — княжества малые, род.

— Ну не знаю… Я бы подумал трижды, возвращаться мне или нет. К тем, кто меня вышвырнул, как котенка!

— Ну, тебе не понять. Ты и так тут, а они в совсем чужой стране… Так что, шансы есть.

— Ну вы даете. Я вам не завидую… Кстати, а вы так и не сказали, чем лично вас заманивали князья?

Ребята замялись.

— Все просто. В награду за это я получу Ольгу. А я ее люблю безмерно. И ради нее пойду куда угодно! — прямо ответил Руфус.

— Мне обещали решить проблемы с наложницей, — высказался Максимус.

— Подкаблучник трусливый. Свернул бы сам ей шею, и делов то! — пробурчал Ярослав.

— А сам то? Кто бы говорил!

— Тихо! Еще успеете набеситься! Дорога вам длинная… — Хозяин прервал спор до того как он превратился в безобразную свару. — Ты, Ярослав… Понятно, новорожденный фанатик! Как вы будете их уговаривать — ума не приложу.

— Как нибудь уговорим…

— Ну ладно, это ваши проблемы, замолить. От меня то чего хотите?

— Корабль нам нужен. С людьми.

— Корабль… Да еще с дружиной…

— Я все разумею, ты сам не можешь пойти с нами, но мы этого и не просим. На тебе люди твои, княжество…

— Это да… Хм… — Аскель встал, подошел к открытому окну и стал задумчиво смотреть в даль. — Так. Добро. Я разумею. А что с этого буду иметь я?

— Великий князь Любослав Новогородский, в обмен на исполнение своей просьбы, обещает в этот год взять с тебя вполовину меньше дани.

— Неинтересно! — Бросил Аскель, отвернулся от окна и посмотрел на Ярослава. — И вообще-то говоря! Почему я? В Новогороде исчезли разом купцы? Не толкутся у причалов Торжка ладьи? Нет судовой рати у любителей морской охоты на деревянных зверей, чревом полных товара? Почему я?

— Это все есть. И если ты не согласишься, то так и поступим. Но в таком решении есть много минусов. — Начал объяснения Ярослав. Во-первых, отправляя послов на корабле великого княжества, того, кстати, которое их изгнало…

— А моя ладья — не тоже самое? — перебил Аскель.

— Нет. Ты — свой собственный, хоть и данник…Не лучшее начало для переговоров, — закончил волхв свою фразу. — Во-вторых, как это не парадоксально, при всем своем опыте, новогородцы не особо привычные к плаванию в открытом океане. Те редкие специалисты нам по некоторым причинам не подходят. В-третьих, секретность. О том, что Новогород достаточно насыщен ромейскими шпионами, ты можешь поверить на слово. Хоть князья и вертятся, а воспитать кого-нибудь класса Абакумова пока здесь нельзя — не тот накал страстей, в частности. В-четвертых — маскировка. Маршрут движения будет с заходом на Новую Британь — просто иначе не переплыть океан. Банально не хватит припасов. И если северяне еще могут рассчитывать на пусть и прохладный, но мирный прием, то россы… Сам понимаешь!

— Хм… Конечно, не лишено некоторых здравых мыслей но…

— Твоя цена? — вздохнул Ярослав. Имея полномочия торговаться, он совсем не любил и не хотел этим заниматься.

— Если князь пообещает в предстоящей войне мою дружину не трогать, то я согласен. А налоги уж я заплачу.

— Совсем я смотрю, ты стал местным, — чуть презрительно проговорил Ярослав. — «Моя хата с краю…» Вот так и били нас всю историю, по кусочкам, когда такие как ты…

— Помолчи, не на трибуне, и не дави на меня. Я некоторых из этих людей из петли вынимал, с рук выкармливал, и не собираюсь из-за исправления чужих жадных косяков их в землю класть. Ты мне ответь, согласен князь на такие условия?

— Согласен, но тягло тогда ты выплатишь вдвойне. Все же 1–2 корабля с воинами не стоят полной дружины огромного княжества. Лады?

Князь внезапно, точно так же, как до этого вспыхнул, остыл и отвернулся к окну. «Море… Дорога…» — чуть слышно пробормотал он, и громко ответил — Что ж, значит так тому и быть. Согласен. Будет вам корабль. С дружиной.

— А когда?

— Завтра.

— Завтра? Но как? Ведь надо собраться, припасы… Люди… — теперь удивился Максимус.

— Да! Завтра! Отплывать надо сейчас же, а то не успеем дойти до места до начала зимних штормов.

— Погоди… Мне же надо весть послать, наказы оставить… — начал было Максим, когда его перебил Ярослав.

— Ты сказал, успеем. Означает ли это, то что я подумал?

— Да. Ты правильно понял. Я пойду с вами. И закончим на этом — завтра вставать очень рано. Комнаты ваши готовы.

На следующее утро Аскель проснулся раньше всех. С учетом того, во сколько они вчера легли, можно сказать, что это был не ночной сон, а легкая послеобеденная дрема. За открытым окном уже, или все еще, смотря как считать, было светло, хотя солнце еще не показалось. Его гости, умаявшиеся долгой дорогой, обильным столом и переговорами спали, и спать наверное будут до полудня. «А вот мне отдыхать некогда. Столько всего потребуется сейчас сделать! Ууу…!»

По здравым размышлениям, ночное решение уйти в поход уже сегодня, было признано утопическим. Но все равно сборы следовало начинать как можно раньше. Встав и слегка размявшись, Аскель вышел из своей спальни и спустился вниз. В общем зале, который был росской заменой длинному дому северян, праздничная пьянка как раз подходила к своему естественному концу.

Совсем слабых в зале не было. Их загодя, то есть ее тогда, когда большая часть была только еще слегка навеселе, разнесли по родным спальным местам. Те, что послабее, сейчас своими телами украшали либо деревянный, регулярно выскабливаемый пол, либо полусидели за столом в разнообразных позах из разряда «лицом в салат». Самые сильные все еще пировали, здраво рассудив, что: «чем поздно лечь и рано встать, лучше вообще тогда и не ложится.» От щедрейшего стола, обильных закусок и разнообразных дорогих напитков, начиная от пива и заканчивая росскими медами и ромейскими винами, сейчас осталось мало. Впрочем, остатки все равно не пропадут. Соберется и будет скормлено мужам позже. Об этом позаботятся уже проснувшиеся и начавшие потихоньку прибираться женщины.

Аскель посмотрел на это батальное панно и понимающе, с грустью улыбнулся. Грустил он в данном случае по своим прошлым заблуждениям. Было дело — и он верил в повальное N-ское пьянство, начитавшись заумных статей в прессе и наслушавшись с пеной у рта доказательств «из жизни». Попав сюда он с удивлением понял, что жизнь здесь, в этих северных широтах, настолько тяжела и трудоемка, что для пьянства банально не оставалось времени. Простой и естественный отбор — кто пьет, тот не выживет. Но праздники — это дело совсем другое. В этих редких случаях и едали обильно, и выпивали крепко, и ложились рано. На следующий день — рано. Благо здоровье большинству это позволяло.

— Гудред, — тихо позвал Аскель.

Один из мужчин, коротавших время беседой и копченым окороком с кубком вина, обернулся, и, увидев своего князя и друга, быстро поднялся. Гудред на пиру пил мало, хотя пить мощно умел. Однажды даже побившись об заклад перепил подряд четверых воинов. Просто, после того как князь ушел с гостями к себе, он неформально остался за старшего. А буйной пьянке всегда нужна пара другая трезвых, дабы вспыхивающие конфликты на доводить до смертоубийственных схваток.