Невозвращенцы - Михаил Черных

В один из ничем ни примечательных весенних вечеров, когда Бильд ломал голову над тем, как имеющимися средствами оснастить корабль к походу, у кого занять денег, а кому отдать долги, капитана внезапно сморил сон. Это было вдвойне удивительно, так как сознание привыкшего к долгим ночным вахтам моряка не просто не могло так резко оставить его.

— Видишь их? — неизвестный, сильный и жесткий голос спросил его.

— Кого? — удивился было Бильд, и увидел.

«Так, наверное видят море птицы.» — подумал он. Капитан Бильд летел высоко над поверхностью, настолько высоко, что барашки волн казались всего лишь белесыми черточками на фоне темных волн, быстро приближаясь к едва заметной вдали точке. Рывок и предмет стал ясно виден. Это оказался обычный, хотя и крупный конвой. Еще рывок, и, рассматривая цель, Бильд понял, что ошибся. Ничего обычного в этом конвое не было.

В конвой входили суда различных стран и различных типов. Начиная от простейших, пусть и очень крупных плотов — «Какой сухопутный идиот потянул сквозь долгую воду плот?» и заканчивая, Бильд не поверил своим собственным глазам, железными!!! кораблями.

— Что это? Кто ты?

— Запомни. Через 3 месяца, коли поплывешь на север, в течении трех дней встретишь их.

— И что? Такие корабли невозможны…

— Молчи, смертный. Молчи и смотри. Запоминай. Собери огромный флот, и утопи их. Они должны сгинуть в море!

— Но…

— Что касается награды… Что ж… Вы, смертные, любите злато… Через три дня плыви на юг. Не разочаруешься…

От резкой боли Бильд очнулся и поднял голову со стола. Судя по тому, что лучина еще не сгорела, времени прошло совсем немного. Сначала хорошенько, со вкусом выматерившись, внезапная сонливость превратила важные документы в пук мятого пергамента, капитан задумался. «Конечно, Боги и посещают своих слуг, но это явно не тот случай… Если посмотреть правде в глаза, я — никто. Я не Капитан, т. е. не вхож в Круг Капитанов, беден как церковная мышь и совершенно невлиятельный… Явно, это обычный сон… Но, с другой стороны, кто его знает…» Сборы были недолгими и скомканными, вскоре драккар «Хромец» под командованием капитана Бильда покинул родной порт.

Вообще говоря, по морю ходило огромное количество кораблей совершенно различной формы и назначения, и выбор наилучшего корабля для торговли-пиратства был с виду очень не прост.

Ганзейцы, признанные лидеры в торговле и, соответственно, в кораблестроении, имели возможность строить любые корабли. И только они могли строить самые современные на этом континенте корабли: нефы — большие, вместительные и довольно не медленные при хорошем ветре суда, а также, реже, для самых дорогих и срочных грузов, быстроходные флейты.

Ромеи в кораблестроении были гораздо слабее, вследствие сухопутной направленности своего развития. Поэтому, они, когда требовалось, покупали корабли у ганзейцев, либо бороздили морские просторы на галерах различных размеров собственной, впрочем, вполне неплохой, отточенной веками, постройки.

Россы не совались далеко в открытое море, ходя поблизости берегов, поэтому судостроение их было представлено ладьями различной формы и размеров. Северяне строили драккары, которые принципиально по своей конструкции не сильно отличались от ладей, или наоборот — боевые ладьи не сильно отличались от драккаров.

Выбор на первый взгляд был велик, но это только на первый. Крупные корабли ганзейцев были изначально заточены именно на торговлю. Отсутствие весел, крупные размеры (и не малая осадка, как следствие), большая команда все это делало их идеальными для перевозки грузов, но не для пиратства. Да и стоили они столько, что окупиться могли только в руках непрерывно торгующих купцов. Ромейские галеры показывали наивысшую скорость, не даром они использовались в их военном флоте, однако требовали огромной команды гребцов, а следовательно, были непригодны для длительных морских переходов. В прибрежных районах, где через один-два дневных перехода можно было пополнить запасы еды, и главное воды, они были просто превосходны, но в открытом океане… Росские ладьи отвергались сразу, поэтому оставались только драккары.

Отлично приспособленные для сражений на море и для необъемной торговли, по скорости уступающие только боевым галерам и флейтам, драккары были лучшим вариантом для англов. Лучшим из возможных. К сожалению, драккары не могли в одиночку захватить неф, имеющий вчетверо большую команду и высокие борта, на которые непросто было забросить абордажный крюк. Драккары не могли догнать галеру или флейт, а если бы и могли, то опять же, как захватить, и куда потом грузить добычу?

Конечно, Капитаны, имеющие в своей эскадре по несколько драккаров, могли в безветренную погоду догнать и, с немалыми потерями, конечно, захватить неф. Распределенный на несколько драккаров груз в этом случае окупал все потери, а набрать новых матросов удачнику никогда не представлялось проблемой. На долю остальных, не столь удачливых капитанов оставалась контрабанда, торговля, некрупные суда, а так же обдирание побережья франков и германцев. Впрочем, этими делами никто не брезговал.

В таком раскладе лишние 5–6 дней, которые Бильд решил потратить на проверку вещности сна, не значили ничего. Каково же было его удивление, когда уже на третий день, то есть считай сразу, они заметили на горизонте корабль.

Крупная ладья, по виду росской или германской постройки, дрейфовала без всякой видимости осмысленных действий команды. Да и самой команды тоже не было видно. Оборванные паруса, да общая потрепанность, говорили о том, что корабль уже давно не видел ничьих берегов, но черного чумного флага на нем тоже не было видно. С опаской, помолившись всем морским богам, англы подошли к неведомому судну. И сделали они это не зря.

На палубе лежали немногочисленные остатки команды. Судя по всему, судно очень, очень долго мотало штормом или еще чем неведомым вдали от берегов, и команда банально умерла от жажды. Многие трупы носили следы вампиризма: в буквальном смысле слова дошедшая до безумия команда набрасывалась друг на друга, вскрывала друг другу вены и пила кровь. Но только это не спасло никого.

Самое главное, что первым делом проверили англы, это груз. И здесь их ждал приятный сюрприз. Неизвестно, кому принадлежало судно, да англов это не очень уж и интересовало, но приз оказался невероятно богатым. Конечно, множество побитых и пустых амфор с дорогими ромейскими вином, выпитых в буйстве жажды командой, были большой потерей, но остальное… Огромное количество росского оружия, слитков булата, тщательно упакованных лучших степных луков; отдельно располагались сундуки с серебренной и золотой посудой, катайский шелк, ромейская парча; мешочек со специями; а на последок, в качестве довеска ко всему этому, под досками настила была обнаружена казна купца — почти два стоуна серебряных, с вкраплениями золотых, монет.

Сказать, что команда была ошарашена такой добычей, это не сказать ничего! Какая жадность заставила глупого купца отправить такой, достойный нефа или даже флейта, груз на обычной грузовой ладье, но сейчас на том свете ему должно было икаться. Вся команда драккара возносила ему благодарственные, щедро сдобренные похабщиной, молитвы. Ведь в единый миг они стали богатейшими моряками — даже последний, сопливый юнга, взятый впервые в море и имеющий полдоли, стал вровень со средним капитаном.

Добычу решили не перегружать на свой драккар, а, выделив часть команды, привести в порт. Точнее сказать, малая часть команды осталась на «Хромце», а большая часть, включая капитана Бильда, переселилась на трофей. И не мудрено — груз стоил десятка таких кораблей, как «Хромец». Причем, движимые гордыней и опасеньями за сохранность такого приза, курс проложили не в родной, северный Свиндон, а в столичный Эофорвик, располагавшийся на юге.

В столичном порту их появление вызвало небывалый фурор. Сумма полученная матросами в счет своей доли недолга была тайной, и вскоре в пабах из поднимаемых в честь капитана Бильда полились реками пиво и вина. В честь такой удачи, как положено по обычаю, вернувшиеся поили всех вокруг. Вполне логично: сегодня ты на коне при деньгах, поставишь кружку пива и чашку похлебки с требухой своему соседу, а потом, когда удача не будет так благосклонна к тебе и будешь мечтать о куске хлеба, сосед выручит тебя.

Конечно, Бильд и не думал держать в тайне свой сон. Много пили за здравицу неизвестного бога, что послал богатую добычу, много смеялись над невиданными железными кораблями, дружно отнеся это на бред в результате употребления прокисшего вина. И еще три месяца смеялись, пока собранная Бильдом небольшая эскадра- целых пять вымпелов — драккаров, не вышла в море.

Несмотря на свое неверие, резоны Бильда были просты. «Бред — не бред, видение — не видение, но раз неведомый бог сказал правду о добыче, то может и здесь не солгал? А раз так, то его приказ следует выполнить. Или, хотя бы сделать вид, что сделал все что мог…»