Власть книжного червя. Том 3 - Kazuki Miya
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На ночь лепестки цветов закрываются, и в них медленно накапливается нектар. На рассвете цветы вновь распускаются, и тебе нужно будет собрать ингредиент прежде, чем нектар окрасится какой-либо ещё магической силой или окажется съеден магическими зверями. Поэтому, мы отправимся туда ночью, всё подготовим и будем ждать рассвета.
Я записала всё это в диптих, а затем взглянула на Фердинанда и спросила:
— Главный священник, вы когда-нибудь были у этого источника?
— Нет. Во время учёбы в дворянской академии я довольно часто собирал материалы, но после её окончания и возвращения в Эренфест, я больше не мог себе этого позволить, — объяснил Фердинанд. — Я осведомлён о свирепых и опасных магических зверях, которых должен устранять рыцарский орден, но я не слишком хорошо знаком с теми, которые не способны причинить большого вреда, и материалами, что можно найти в Эренфесте. В этом я полагаюсь на информацию Юстокса.
Безусловно, Юстокс был тем ещё чудаком, но он собрал огромный объём различной информации. А поскольку он сам охотно отправлялся собирать материалы, предоставленная им информация выглядела вполне достоверной.
— Я подготовил инструменты, необходимые для сбора, так что, когда придёт время, вновь одолжу их тебе.
— Я очень вам признательна, — поблагодарила я Фердинанда.
После того, как мы обсудили информацию о нектаре рэйре́на и талфро́шах, что получил Юстокс во время сбора ингредиентов, Фердинанд приказал Франу и эскорту оставить нас наедине.
— Теперь я собираюсь поговорить с Розмайн о Хассе. Всем остальным покинуть комнату.
— Есть!
Перед уходом Фран вновь налил нам с Фердинандом чаю. После того, как он вышел, Дамуэль и Бригитта последовали за ним. Казалось, что Экхарт хотел остаться в роли эскорта Фердинанда, но тоже был вынужден уйти.
* * *Фердинанд, отпив свежего чая, поставил чашку на стол и внимательно посмотрел на меня бледно-золотыми глазами. Учитывая, что мы остались наедине, это было знаком, что он начнёт читать мне нотации или ругать.
Я положила руки на колени и поправила осанку.
— Розмайн, я хотел бы послушать, что же ты вынесла из этого дела с Хассе.
Я на мгновение закрыла глаза, и образы вчерашней казни вновь всплыли в моём разуме. Стараясь не поддаваться эмоциям, я сжала кулаки и посмотрела Фердинанду прямо в глаза.
— Прежде всего, я поняла, что мне следует как можно скорее усвоить культуру дворян.
Проблема с Хассе возникла из-за моего незнания о том почтении, которое должны оказывать дворянам, о белых зданиях и о разнице в здравом смысле между простолюдинами и дворянами. Чтобы такого больше не повторилось, я должна как можно скорее разобраться в культуре дворян.
— Верно. Если бы ты росла как и любой другой дворянский ребёнок, то постигала бы культуру благородного общества, находясь под покровительством родителей. Но, чтобы управлять мастерской и распространять полиграфию по всему герцогству, тебе пришлось войти в мир взрослых.
Поскольку я делала то, чем никогда не занимался ни один дворянский ребёнок, мне требовалось многому научиться и как можно скорее. Я больше не простолюдинка и теперь для меня важнее действовать как подобает дворянке, а не торговцу.
— Дворян не станет волновать логика простых торговцев. Ты действовала импульсивно, создав в Хассе приют и мастерскую, и не предусмотрела, какие это повлечёт последствия. Единственная причина, по которой всё закончилось без каких-либо серьёзных инцидентов — это то, что твоими противниками оказались лишь простолюдины, живущие в землях, находящихся под непосредственным контролем герцога.
— Разве инцидент, закончившийся казнью шести человек, не достаточно серьёзный? — возмутилась я.
Фердинанд пренебрежительно фыркнул.
— Это результат того, что ты хотела спасти людей и сохранить Хассе, который стал городом мятежников. Обычно город бы просто уничтожили, и на этом всё закончилось. Такое решение сэкономило бы время и оставило после себя гораздо меньше проблем.
— А-а? Неправда! Уничтожение города вызовет бо́льшие проблемы! — запротестовала я.
— Это разница в нашем здравом смысле. Для меня гораздо сложнее и утомительнее кажется именно спасение Хассе. Уничтожить его куда проще.
Больше всего мы расходились во мнениях касательно ценности человеческой жизни. Разрыв между простолюдинами и дворянами слишком огромен.
Я медленно покачала головой и ответила:
— Я понимаю, что мой здравый смысл не подходит для жизни в этом мире, но я не могу принять то, как легко вы говорите об убийстве людей.
— Я полагаю, в этом отношении сильно сказывается, что ты из семьи простолюдинов. Вероятно, тебе будет трудно полностью принять дворянский образ мышления, но постарайся разобраться в нём так хорошо, как только сможешь.
Я была не против разобраться в культуре благородного общества, а потому, если мне всё разъяснят, я попытаюсь выучить всё возможное. Однако, даже если я начну понимать мышление дворян, это не значит, что я и сама начну думать также. Мой здравый смысл и ценности основаны на моей жизни как Урано, а потому для меня практически невозможно начать думать совершенно иначе.
— Даже если я разберусь в повседневной культуре дворян, наблюдая и подражая другим, моё мышление не изменится. Есть определённые принципы, лежащие в основе моего мышления, которые отличаются от тех, что приняты в этом мире, и их не так то легко совместить со здравым смыслом этого мира.
— Тем не менее, если ты, как приёмная дочь герцога, собираешься и дальше распространять полиграфию в герцогстве, то неизбежно столкнёшься с дворянами. Если ты не разберёшься в дворянской культуре, то возникнут новые проблемы и разрешить их будет гораздо сложнее, чем в Хассе. Не всё можно решить, полагаясь только на авторитет герцога.
Разрешить проблему, в которой противниками оказались лишь простолюдины, было уже достаточно тяжело. Если бы мне пришлось противостоять дворянам, то справиться с возникшими сложностями оказалось бы намного сложнее. Поэтому мне следовало действовать осторожно, тщательно обдумывая каждое своё действие.
— Мне необходимо научиться использовать эвфемизмы, чтобы меня не поймали на каком-либо обещании, и впредь быть более осторожной, чтобы не
