И стали они жить-поживать - Светлана Багдерина

— И заодно приобрел девочку на побегушках, — сердито пробурчал Иванушка, но жена не прореагировала, и продолжала:

— А еще это значит, что если мы сумеем выкрасть из Проклятой башни это яйцо, то сможем направить Змею против Костея! — триумфально закончила она.

Первым заговорил Агафон:

— А где же твоя коронная фраза? — невинно поинтересовался он.

— Какая? — недоуменно уставилась на него Серафима.

— Насчет "Теперь наша задача упрощается еще больше"?

— А, по-моему, это и так понятно, — величественно пожала плечами она и повернулась к мужу. — Что ты на это скажешь?

— Если у тебя есть план, как попасть в эту башню, в которую, по твоим словам, попасть кроме Костея никто не может?.. — неуверенно начал Иванушка и замолк.

— Долетим на Масдае, а потом прорубишь крышу своим мечом, — ни мгновения не колебавшись, выдала Серафима.

— Но туда лету дня два-три, да обратно столько же, да потом до Лукоморска… Если мы даже спасем яйцо, то можем не успеть к осаде! — резонно возразил маг. — А без помощи камней стихий и профессионального специалиста по волшебным наукам им там плохо придется, это к бабке не ходи. Не сочтите меня трусом, но…

— Поздно, — мрачно отозвалась царевна.

— Что — поздно? — испуганно расширил очи волшебник.

— Поздно. Уже сочли.

— Но я…

— Шу-утка, — состроила ему рожу Серафима и тут же перешла на серьезный тон. — Да прав ты, конечно, нельзя нам столько времени терять… Но и обойти такую возможность обернуть против него Змею мы не можем!

— Значит, разделиться надо, — пробасил хриплый голос откуда-то из-за ее спины.

Все обернулись: говорил умрун.

— А ведь и вправду, Наум! — расцвел Иван. — Нам надо разделиться! Агафон, дед Зимарь, Находка и Саёк полетят на Масдае в Лукоморск, а мы с Серафимой пешком пойдем в замок. Хоть туда путь и не близкий, но…

— Я тоже иду с ее царственным величеством! — гневно тряхнула головой Находка.

— И я! — подскочил поваренок.

— А мы должны охранять Ивана, — как один, шаг вперед сделала вся беда.

— Но…

— Но…

— Мы должны.

— Погодите, — снова вскинула ладошки к своим и Ивановым спутникам Серафима. — Давайте распределимся. В Лукоморск полетят Агафон, дедушка и Саёк…

— Нет!..

— Да, — ласково, но строго взяла его за руку царевна. — Если не полетишь ты, не полетим мы, кто тогда их будет по дороге охранять? Меч-то у тебя одного! А если с ними в пути что-нибудь случится, то Лукоморску не выстоять! Понимаешь, какое важное поручение мы тебе хотим дать? Но оно очень сложное, и я, по правде говоря, даже не знаю, готов ли ты к такому риску и ответственности…

— Конечно, готов! — вскинулся Саёк.

— Значит, я могу их доверить в твои руки? — переспросила она.

— Да, — твердо кивнул поваренок и мужественно выпятил челюсть. — Пока они под моим присмотром, с ними будет всё в порядке.

— Вот и славно, — улыбнулась Серафима и повернулась к Находке. — Один маг от нас улетает, но остается второй.

— Ты?.. — окинул октябришну ревнивым взором Агафон.

— Я, — с горделивым достоинством подтвердила та. — Я — Находка, единственная ученица убыр Макмыр.

— Тогда она просила тебе кое-что передать, — встрепенулся дед Зимарь. — Потом на ушко скажу.

— А каков будет наш приказ? — не отставали гвардейцы.

— А вы теперь — свободные люди, — пожала плечами царевна. — Благодарим за службу. Приказов вам больше не будет. Забудьте про Костея как про кошмар и ступайте, куда душе угодно.

Услышав это, умруны озадачено нахмурились, переглянулись и, не сговариваясь и говоря ни слова, развернулись и пошли в лес.

Серафима взглянула на них еще раз, теперь внимательней, ибо ожидать такого поведения даже от освобожденных умрунов ей и в голову не приходило.

Но, кроме поведения, еще что-то было не так.

Чего-то не хватало.

Чего-то, что было у всех остальных, когда-либо виденных ей Костеевых гвардейцев, что примелькалось настолько, что стало просто незаметным, но теперь, когда его, этого, не стало, то словно…

Подобрать подходящего сравнения, равно как и понять, чего же всё-таки не хватает, она не успела: через пару минут умруны вернулись.

Они остановились перед ними с Иванушкой черной бронированной стеной, и один из гвардейцев — со шрамом над левой бровью — сделал шаг вперед и со спокойным достоинством произнес:

— Мы обдумали ваш приказ. Мы согласны. Теперь мы — свободные. И люди. И можем идти куда угодно.

Иван почувствовал в душе крошечный, с комариный укус, укол обиды, что все произошло так быстро, что они с лету приняли предложение Серафимы покинуть их, что даже не сказали ни "спасибо", ни "до свиданья", ни "приятно было познакомиться", или наоборот "чтоб вам всем повылазило", но тут же с возмущением поспешил отогнать от себя это мелочное чувство.

После всего, что с ними сделали, они имели на это право.

И кто он им такой, чтобы держаться за него, как баба за ступу?

Надо просто пожелать им удачи в мирной жизни, они ее заслужили.

И это он должен сказать им "спасибо". Им его благодарить не за что.

Разделив припасы и одеяла, группа содействия обороне Лукоморска погрузилась на Масдая, помахала руками остающимся на земле, смахнула слезу (кто сказал, что мальчишки не плачут, когда никто не видит?) и поднялась в полуденное небо над тихой осенней страной Великого Октября.

Серафима и Находка свалили свою часть пожиток на Иванушку, и отряд особого назначения, несколько скомкано попрощавшись с умрунами и пожелав им всего наилучшего в новой жизни, выступил в путь.

И прошел приблизительно пять шагов перед тем, как остановиться и оглянуться.

Беда — в полном составе — строевым шагом — следовала за ними.

Путешественники снова отвернулись и пошли дальше.

— Я думаю, им просто с нами в одну сторону, — пожав плечами, вполголоса заметила Серафима супругу. — Дойдут до деревни, или реки, или куда они собрались, и отстанут…

Но, похоже, что ее голос прозвучал недостаточно тихо, потому что из-за их спин тут же долетел уверенный ответ:

— И не надейтесь.

— Нам не в одну сторону. Нам по пути.

— Куда вы — туда и мы.

— Вы же сами сказали, что мы теперь свободные люди и можем делать все, что хотим?

— Вот мы и делаем.

— И, кстати, нам надо спешить.

— Поэтому мы предлагаем бежать…

— И нести вас на руках.

— Лука — Иван, Прохор — ее величество Елена Прекрасная Серафима… — скомандовал Кондрат.

— Зовите меня просто Серафима…

— …я понесу Находку, а Терентий — вещи. Раз-два-взяли!