Обжигающий след - Анна Невер

А каховичная жила так и не далась. Снова.

Они возвращались усталые и молчаливые. Миновав дом лесника, заметили впереди маленькую фигурку ребенка, хромавшего по дороге. За плечами Рича висел дерюжный мешок. Заслышав конский топот, мальчишка обернулся. Тиса ожидала увидеть страх на его лице, ведь шкалуш в военной форме, но тот только улыбнулся, сверкая белыми зубами на бронзовом от загара лице.

— Здравствуйте, Тиса Лазаревна! — крикнул он и помахал свободной рукой. — Трихон, привет!

К ее удивлению, новобранец кивнул ребенку.

— Что ты здесь делаешь?

Мальчишка хмыкнул:

— Гуляю.

— Так далеко? Ты разве не слышал, что Агап Фомич говорил?

— Слышал, — промямлил Рич.

— Не играй далеко от города.

— Хорошо, — подозрительно легко согласился он.

— Тиса Лазаровна права, — поддержал капитанскую дочь шкалуш. — Лес сейчас опасен, дальше опушки заходить не стоит.

— Ладно, не буду.

«Слова шкалуша он воспринял серьезнее», — с каплей ревности подумала Войнова.

— Давай довезем тебя. Сядешь ко мне в седло? — спросил Трихон.

Девушка не переставала удивляться: Рич с готовностью подступил к мерину. Новобранец наклонился, поднял ребенка и усадил перед собой. Костыль улегся поперек лошадиной холки. По дороге домой Тиса то и дело поглядывала на горца и мальчишку, покачивающихся в седле.

Глава 12. Рука, сердце и блинчики

Тиса успешно избегала встречи с Витером Кроховым. Камилла уже устала передавать ей, когда видела старшину в очередной раз. Он даже как-то заявился в лечебный корпус, что было полной неожиданностью. Зато у всего есть и хорошая сторона — поиски каховика активно продолжались, был обследован еще один обширный участок. Сегодняшний день вновь хотелось посвятить поискам оберега, но новобранец опять куда-то запропастился.

Девушка ожидала, что Трихон появится, когда она выедет из конюшни на Ватрушке, но ошиблась. У проходной пришлось бороться с возникшим сомнением: есть ли смысл отправляться в скалы без напарника? В одиночку она не осилит и трети маршрута. Надо было быстрее решаться, так как утренний смотр подходил к концу, а встречаться с Витером Тиса по-прежнему не намеревалась.

Она все еще стояла на распутье, когда к проходной подкатила краснобокая одноколка Тонечки. Войнова в немом удивлении наблюдала, как из нее выбрался вэйн. Филипп о чем-то переговорил с охранником, и тот пропустил гостя через ворота. Поддавшись порыву, Тиса развернула Ватрушку. Та, уловив, что прогулка отменяется, недовольно заржала.

— Тиса Лазаровна! — услышала девушка за спиной голос вэйна.

Ну что тут скажешь? Конечно, как она раньше не догадалась! Вэйн приехал в Увег, чтобы постоянно ловить ее в самом неприглядном виде! Мало того, что на ней походное платье, да еще волосы лишь в косу заплетенные. Со вздохом Тиса спешилась, оставив лошадь у коновязи.

Колдун ждал у крыльца, пока она подойдет. Статный, высокий, в сюртуке цвета чабреца поверх батистовой сорочки молочного цвета. В руках силовой жезл, такой же синеголовый, как и его хозяин. На губах вэйна застыла доброжелательная улыбка. Что его сюда привело?

— Добрый день. — Филипп поклонился, сняв с головы цилиндр. «Небесные» глаза засияли.

Тиса поздоровалась.

— Прошу меня великодушно простить за столь ранний визит. Но я только сегодня смог быть в ваших краях.

Ничего непонятно…

— Вы, наверное, хотите видеть отца? — догадалась она. — Он сейчас занят, но скоро освободится.

— Нет-нет, — улыбнулся вэйн. Ветерок раздул синие пряди над его лбом. — Я приехал к вам.

— Ко мне? — девушка широко распахнула глаза.

Вокруг один за другим, словно муравьи на сахар, начали сбегаться зеваки. Колдун скосил глаза на двери корпуса, и Тиса вспомнила о долге хозяйки:

— Давайте пройдем в гостиную. Прошу.

Пока они поднимались на крыльцо, девушка слышала каждый скрип старых ступеней, видела каждый шматок сухой грязи на них. Двери в дом вдруг показались ей настолько обшарпанными, что можно сгореть от стыда. Гостиная вызвала не менее удручающее впечатление — сразу стало заметно, что на креслах и диванчике выцвела обивка, дубовый столик накренился на один бок, и белая скатерть с рядом мережки по краю только подчеркивала это. На подоконнике рассыпана земля вокруг цветочных горшков. Вся гостиная из уютного местечка, каким хозяйка ее всегда считала, неожиданно превратилась в комнату позора. Тиса поджала губы, почувствовав недовольство собой. Почему она стыдится своего жилища?

Девушка подняла подбородок, может, чуточку выше положенного.

— Располагайтесь. Не желаете ли чаю? — чопорно предложила она.

— Да, спасибо, — вэйн вольготно расселся на диване. Похоже, он не торопился.

Тиса пожалела, что позвала Камиллу. Что творилось с кухаркой, когда она увидела гостя! К чести Филиппа надо сказать, он стойко вынес многословность женщины, желающей угодить. А это совсем не просто. Камилла накрыла чайный столик с невиданной для нее скоростью. Тиса слышала, как она погоняла Василя на кухне, чтобы тот быстрей шевелился. Потом услышала и голос шкалуша — явился пропащий, не запылился.

— Вот, откушайте мои блинчики с черникой, милости просим, уважаемый вэйн Филипп Дронович.

— О, благодарю. Для вас просто — Филипп.

«Ну не душка?» Кухарка расплылась в улыбке, того и гляди бухнется в ноги. Когда она удалилась, девушка села в кресло.

— Простите. Но я в совершенной растерянности и не могу понять, чем я обязана такому приятному визиту, — выдавила она вежливую улыбку.

«Если я сломаю язык, прошу во всем винить этикет».

Филипп не торопился с ответом. Хозяйка подождала, пока он пригубит чашечку чая и легким завораживающим движением откусит с вилки кусок блинчика. Нож и вилка казались продолжением его пальцев, так ловко он владел приборами. Тиса снова почувствовала себя гусеницей и в глубине души решила, что к блинам даже не притронется.

— Первое, что привело меня к вам, — вот эта милая вещица, — из нагрудного кармашка сюртука мужчина вынул серебряную шпильку в форме лилии и протянул ей. — Я услышал от Антонины Сергеевны, что вы разыскиваете пропажу.

— Мамина шпилька! — на девушку снизошло огромное облегчение, как только украшение оказалось в ее руках. — Спасибо!

— Рад лично вернуть вещь законной владелице. Признаюсь, чуть не поддался соблазну, желая оставить ее у себя, — он лукаво глянул на собеседницу. — Ведь я нашел эту шпильку у порога своей комнаты.

Щеки густо покраснели. Но Филипп проявил чудеса тактичности и не стал развивать тему, несколько минут посвятив очередному блинчику.

— Есть и другое, что привело меня к вам.

— И что же это?

Колдун слегка поморщил нос и на миг стал похож на свою мать.

— Я прошу прощения за поведение ма.

— Это лишнее, — пробормотала Тиса. Уши ее уже так горели, что впору в Вежу прыгать.

— Нет, я знаю, что она часто бывает не права в своих суждениях. Это я виноват, разбаловал ее. А теперь уже не могу ничего поделать. Вы простите меня?

Вэйн сокрушенно опустил голову. Тисе захотелось потрогать мягкие шелковые волосы. Она поискала глазами запонки на манжетах. Их не оказалось. Как же так?

— Мне нечего прощать. Каждый волен разделять или не разделять чужое мнение, — осторожно коснулась плеча мужчины. Вот он — подходящий момент, чтобы расспросить, как справиться с ночными видениями.

Скрипнул порог, и в комнату порывом ветра влетел Витер.

— Здрасте, — крякнул он. Стрельнул сердитым взглядом на девичью руку, так беспечно лежащую на плече гостя.

Филипп поднялся, и мужчины приветствовали друг друга короткими кивками.

— Простите, что помешал вашему разговору, — пробасил Крохов.

В отличие от слов тон его нельзя было назвать вежливым.

— Я ожидал увидеть Тису Лазаровну в одиночестве. Но, как вижу, ошибся.

— Людям свойственно ошибаться, — улыбнулся вэйн.

Лицо старшины принялось стремительно багроветь. Предвидя грозу, колдун добавил:

— Но я уже собирался уходить. Тиса Лазаровна, смею надеяться увидеть вас вскоре на озере. Антонина Сергеевна готовит лодочную прогулку.

Витер обернулся к Тисе, в черных глазах его читалось нетерпение.

— Останьтесь, прошу вас, вы еще не допили чай, — радушно предложила хозяйка вэйну. — Вас, Витер Дмитриевич, если желаете, тоже прошу присоединиться.

Филипп еще раз взглянул на старшину, что скалой застыл посреди гостиной, и покачал головой. Голубые очи взирали с сожалением.

— Передайте Камилле Сановне, что блинчики мне показались изумительно вкусными. Счастлив был побывать у вас в гостях.

Спиной ощущая напряжение, исходящее от Крохова, Тиса проводила колдуна до порога. Толпа зевак, поджидавших его у крыльца, увеличилась вдвое. Девушка рассчитывала ускользнуть от старшины в толпу, но тот разгадал ее намерение и удержал за локоть.