Дар Кроуги - Анна Пушкина

– Клятвы приносят друг другу без свидетелей. И если духи посчитают наше желание истинным, мы станем мужем и женой.

– А если не посчитают?

– Рад, что ты сомневаешься в своем желании стать моей женой, – весело улыбнулся князь и подвел меня к обелиску.

Хотелось ответить, что и правда очень сомневаюсь, но я промолчала. Задачка у духов непростая, представляю, как часто сочетаются браком те, кто не уверен в своем решении. Если всем отказывать, то женатых в Людее останется немного.

На холодном камне обелиска была выгравирована только одна руна. Две линии, пересекающиеся между собой.

– Это Гебо – руна единства и партнерства, – заметив мой интерес, сказал князь.

Его взгляд скользнул по платью, моим рукам, плечам и шее. Затем он медленно провел пальцем по руне на камне, повторяя ее рисунок. И заговорил.

– Я беру тебя, Амидера, в жены, буду хранить и оберегать с этого дня и впредь, в хорошие времена и тяжелые, в богатстве и нужде, в радости и печали, покуда мы оба живы.

Руна приняла его клятву, засияв ослепительным белым цветом. Значит, духи решили, что его намерение истинное.

Я тоже провела пальцем по руне.

– Я беру тебя, Рагонг, в мужья… – и тут я осеклась: что говорить дальше, не знала.

Рагонга это нисколько не беспокоило, наоборот, развеселило. Пытаясь сдержать улыбку, он сказал:

– Клятву даешь ты, и только тебе за нее отвечать. Поэтому говори то, что считаешь нужным. Духи же узрят сами, что им нужно.

Мне вспомнился наш разговор. Он просил меня только о преданности его княжеству, значит, клясться в вечной любви и покорности я не обязана. Я посмотрела на улыбающегося князя. Эта улыбка уже раздражает. Видимо, он посмеивается надо мной. Я начала говорить намеренно строгим, бесчувственным голосом:

– Я, Амидера, беру тебя, Рагонг, в мужья, буду хранить и оберегать твою жизнь, как свою, обязуюсь быть верной твоему княжеству и защищать его и всех его жителей, как свой родной дом, покуда мы оба живы.

Его лицо, красивое суровой мужской красотой, стало предельно серьезным. Он понял мою задумку, но ничего не сказал. Слова мои больше напоминали присягу солдата, нежели клятву невесты. Но он просил именно этого, ему нужен был боевой маг, который отдаст жизнь за княжество. Вот, пожалуйста, получи.

Руна засияла белым светом, духи приняли мою клятву.

В этот момент невидимый купол спал, звуки, цвета, запахи – все вернулось.

– Ваши клятвы приняты духами. И от имени Прародителя я принимаю их, свидетельствую о состоявшемся союзе и объявляю вас перед миром мужем и женой, – громко произнес носатый старик, будто обращаясь не к нам, а к кому-то, кого видел лишь он.

Тиральда и Келдрик захлопали. Похоже, эти двое искренне были рады происходящему.

Первым поздравить к нам подошел старый князь. Он протянул мне шкатулку, украшенную золотой гравировкой в форме герба княжества Кроуги. Помня его вчерашнее недовольство мной как невестой его сына, я с неким опасением приняла подарок.

– Как старший рода Кроуги благословляю ваш союз и в подтверждение своих слов хочу преподнести самую драгоценную вещь, которую берег с большой любовью до этого дня, – произнес он серьезно.

– О! – вырвалось у меня, едва я открыла шкатулку.

На черной бархатной подушечке лежала сверкающая сапфировая диадема, украшенная пятью большими камнями синего цвета и россыпью более мелких с орнаментом, напоминавшим перья огненной птицы. Надо быть по меньшей мере нимфой, чтобы носить такую красоту.

– Эта диадема может принадлежать только княгине Кроуги. Последней ее носила моя покойная жена, теперь я должен передать ее тебе.

В голосе старого князя были трепет и грусть. Мы никогда не говорили с Рагонгом о его матери. Посмотрела на него при ее упоминании, но, как обычно, князь удивительным образом умел управлять эмоциями, и его лицо ничего не выражало.

Я поблагодарила старого князя за столь щедрый подарок. Хотя вряд ли когда-нибудь я решусь ее надеть. Шкатулку с драгоценной диадемой передали Тиральде, которая следующей принялась нас поздравлять.

Затем настала очередь Келдрика.

– Не подтверждаю этот брак, пока не увижу поцелуй мужа и жены.

Вот же демон рыжий! Недавно меня вином опаивал, а тут поцелуй ему подавай. Я скривилась, показывая, что думаю о его предложении. В этот момент Рагонг приобнял меня за плечи и легко поцеловал в висок.

– Не уверен, что это считается, – расстроенно изрек телепат.

– Доиграешься, Келдрик, я своим первым княжеским указом распоряжусь женить слишком болтливого советника.

– Хорошая мысль, – подхватил Рагонг. – Не могу не поддержать свою княгиню в столь разумном решении.

– Ясно-ясно, намек понял, – Келдрик виновато улыбнулся и поспешил уступить место подошедшему Веладу.

Директор Фебраны пожелал нам долгих лет прочного союза и чтобы второй витраж трона скорее засиял. Что означало это странное пожелание, я не поняла, но переспрашивать не стала, вежливо принимая поздравления. И только я решила, что все позади, как к нам подошел шаман и вручил еще один подарок – маленькую прозрачную шкатулку, кажется, пустую внутри. Столь крошечную, что она легко поместилась у меня на ладони.

– Для молодой пары у меня особый подарок, – прошептал шаман.

Рагонг насторожился, но ничего не сказал, позволяя мне ее открыть. Стоило только дотронуться до стеклянной крышечки, она начала чуть подрагивать, будто что-то желало поскорее вырваться оттуда. Стоило открыть ее, как нас с Рагонгом захлестнул ледяной шквал сильного ветра, мое платье заметалось в его порывах. Я услышала тихий, еле уловимый шепот, который все повторял: «Да будет так». Мое запястье так обожгло, что в глазах потемнело. В этот момент рука Рагонга обхватила меня за талию, и я провалилась в беспамятство.

Глава VIII

Метка клятвы

Открыла глаза нехотя, меня словно силой вытащило из сна. Очнулась в своей кровати, рядом сидел Рагонг, его ладонь спокойно лежала на моем лбу. Понятно, почему пробуждение такое стремительное. Он разбудил меня магией.

– У меня две новости, – привлекая мое внимание, сказал он. – Первая: церемония состоялась, и теперь мы муж и жена. А вторая: нас заклеймили нашими клятвами, – решив не откладывать на потом, обрушил на меня все последние новости мой новоиспеченный муж.

Мне тут же вспомнилась боль в запястье, на котором теперь красовался небольшой странный рисунок. Метка не болела, будто я не сегодня приобрела ее, а родилась с ней: плавные линии и вензеля, врезанные в мою кожу, изящно изгибались, сплетаясь в букву Р. Мне хватило пару мгновений, чтобы понять: Р – это Рагонг. Меня заклеймили его именем, как его собственность!

Я начала яростно растирать печать пальцами, пытаясь соскрести ее с кожи.

Рагонг перехватил мою руку, не давая пораниться.

– Магический знак таким образом не удалить.

– А каким удалить?

– Боюсь, что конкретно этот никаким, – он отогнул манжет рукава, демонстрируя мне точно такую же печать, только с буквой А.

– Не понимаю…

– Подарок Олидберга. – Он сделал паузу, словно решая, как помягче объяснить происходящее. – Обещания, данные