Три недели другой жизни 2 (СИ) - Вольцева Арина

Решив, что они вполне поместятся на их с Матвеем большой кровати, Аня выдала сестре халат и расстелила постель, признаваясь, наконец, себе, как она устала. Да и увещевания Маши о том, что ей пригодятся еще силы, нашли свою цель.

Когда они легли и уже даже задремали, за стенкой заплакала маленькая Ксюша, видимо, спросонок испугавшись незнакомого места. Маша ушла успокаивать дочь, а Аня лежала в темноте и прокручивала события последних лет жизни, все больше убеждаясь, что она не может потерять Матвея, особенно, сейчас, когда они так близки к исполнению самой заветной мечты — к большой и дружной шумной семье! Дом почти достроен, даже крыша уже стоит, они планировали заехать туда после родов. На первом этаже их будущего жилья, как и планировала Аня, расположилась огромная гостиная и кухонная зона, две большие гостевые комнаты, где планировалось разместить Машу с ее детьми, небольшая гардеробная и санузел, а на втором все хозяйские спальни: большая спальня родителей, смежная с ними детская для малышей и большая комната для старших деток; еще один санузел и большая гардеробная. И окна. Огромные, от пола до потолка, окна. Аня мечтала о таких, сколько помнила себя!

Уже были закуплены отделочные материалы для первого этажа, который Аня хотела просто отделать деревом, она продумывала все мелочи, даже уже купила шторы и мебель для гостиной и Машиной спальни. Все оплаченное стояло на складе фирмы, где они и заказывали.

Но она не может приехать туда без него — только с Матвеем! Это несправедливо!

В тишине ее всхлип показался очень громким, и она, неловко извернувшись, уткнулась в подушку, чувствуя, что уже не в силах больше сдерживаться! Горе и переживание, волнения последних двух дней выливались в горькие слезы, которые душили ее.

В какой-то момент она почувствовала, как ее ласково поглаживают по голове — это Маша пришла и пыталась ее успокоить. Но от сочувствия Аню еще больше поглотили отчаяние и тоска по мужу. Почти полчаса она рыдала, не реагируя на тихие увещевания сестры и вразумительные доводы о спокойствии — все было тщетно!

Наконец, выплакавшись, она уснула беспокойным тревожным сном. А едва солнце показалось над крышами домов, ее разбудило неприятное чувство тянущей боли в животе — переживания и истерика не прошли даром. Закусив губу от накатившего спазма, Аня осторожно протянула руку и потрясла спящую Машу за плечо.

— Что такое? — сонно встрепенулась та. — Ань?

— Звони… Виолетте Глебовне… — через вздох произнесла она и мысленно поблагодарила сестру, когда та, больше ни слова не спросив, схватила телефон, лежавший на прикроватной тумбочке и набрала номер доктора.

— Сейчас она приедет со скорой. Лежи! — велела Маша, когда закончила разговор. — Я быстренько проверю детей и вернусь.

От нового витка боли у Ани потемнело в глазах. Неужели… Боже, но еще же очень рано! Пожалуйста, пожалуйста, хоть бы все было в порядке с девочками, как в бреду молила она, почти теряя сознание…

Глава 28

В клинике Ане сразу поставили несколько уколов и систему.

— Тебе надо собраться с силами и успокоиться! — от волнения Виолетта Глебовна перешла на ты. — Ты понимаешь, что шесть с половиной месяцев — очень маленький срок! К тому же и Машу придется стимулировать, чтобы детки родились в одни сутки, как я и предупреждала вас сразу! Аня, там мальчик, а мальчики слабее. Это все очень рискованно. Поэтому мы изо всех сил постараемся сохранить беременность!

Голос врача немного срывался от напряжения. Она одновременно проверяла результаты экспресс-анализов и прикрепляла к животу Ани датчики аппарата КТГ.

Напряженно прислушиваясь пару минут к ритму маленьких сердечек, она, наконец, облегченно вздохнула.

— Слава богу! Тут все хорошо. Сейчас главное стабилизировать состояние. Чуть позже сделаем еще пару анализов и послушаем сердцебиение. С кем мальчики?

— С мамой.

— Хорошо, тебе придется тут задержаться. И, Аня, видимо, до самых родов. Больше мы рисковать не будем, — Виолетта Глебовна кивнула своим мыслям и вышла из палаты.

Через пару часов в палату вошла Маша, испуганно осматривая бледное лицо спящей сестры. Большой животик выпирал из-под больничного одеяла.

Почувствовав ее присутствие, Аня открыла глаза и слабо улыбнулась.

— Привет.

— Привет, ты как? — Маша осторожно присела на краешек кровати, придерживая живот правой рукой. — Ну ты и напугала всех!

— С кем ребятишки? — не ответив, спросила Аня.

— С Викторией Викторовной. Знаешь, она предложила, чтобы все дети пожили с ней, пока мы будем лежать в больнице, — Маша немного растерянно улыбнулась.

— Вот и хорошо, — Аня облегченно прикрыла глаза. — Тебя тоже положили в клинику?

— Нет. Пока нет. Виолетта Глебовна сказала, через две недельки, если все будет хорошо, я тоже лягу.

Немного помолчав, Аня спросила.

— Вестей нет?

Маша с сожалением покачала головой.

— Я бы сразу же тебе сказала. Кстати, — спохватилась она. — Я принесла тебе вещи, телефон и зарядное, — Маша кивнула головой на сумку, которую определила в небольшое кресло неподалеку от входа в палату.

Палаты центра разительно отличались от муниципальных. Комнаты были большими и светлыми, мебель комфортная и помимо двух кроватей тут были еще и небольшой мягкий уголок, где могли расположиться навестившие мамочек гости, широкий стол со стульями с хромированными ножками и большой просторный шкаф. Из техники был большой телевизор на стенке, холодильник, поттер. Из палаты вела дверь в персональный санузел с душевой кабинкой, биде, унитазом, большой раковиной-ванночкой, а за перегородкой посередине большого отделанного кафелем пространства стояла глубокая ванна с массажной спинкой. В этой палате предстояло Ане и Маше пробыть до родов и после.

— Спасибо, — поблагодарила сестру Аня.

— Да не за что, — улыбнулась та в ответ.

Сонную тишину палаты нарушила мелодичная трель мобильного Ани.

— Вадик? — поспешно ответила она, едва увидев, кто звонит.

— Привет, мать! Ты чего пугаешь? Я заехал сегодня к вам, а там перепуганная Виктория Викторовна, и вас с Машей нет. Как ты себя чувствуешь?

— Уже все в порядке, — успокоила она друга.

— Анют, ты же понимаешь, я не просто так заезжал. Я связался с детективом. Как мы и думали, Матвей пытался выяснить всю информацию по сливу. Я кое-как смог его уговорить рассказать мне хоть что-то. Он должен скоро перекинуть мне все, что нарыл. Я сразу тебе отзвонюсь, как что-нибудь выясню. И Артем сказал, что заявлению дали официальный ход. Мы решили следователям дать копию документов детектива. В общем теперь все вплотную займутся поиском Матвея. Мне надо от тебя официальное разрешение на использование геоданных мобильно Матвея. К тебе можно заехать?

— Думаю, да, — ответила Аня, чувствуя, как сердце вновь стягивает тоска. Она так надеялась, что уже будут какие-то новости.

— Тогда, как только я разберусь с документами сыщика, сразу заеду к тебе.

— Хорошо. Вадик, спасибо!

— Пока точно не за что! — не удержался от вздоха друг и отключился.

Глава 29

Через неделю нашли машину Матвея за городом, сброшенную с обрыва. Какой-то паренек лазал по скалистому берегу и увидел телефон, разбитый о камни, через несколько шагов наткнулся на осколки, а пройдя еще пару метров, рассмотрел край бампера, закиданный ветками. Сбегав за друзьями, он привел компанию таких же мальчуганов, с которыми облазили всю машину, поигрались и разошлись по домам, чтобы на следующий день вернуться.

Только через пару дней один из них случайно проговорился родителям о находке. Те, убедившись, что дети не обманывают, сразу позвонили в полицию. Так были потеряны еще три дня.

Мучаясь от безысходности и отсутствии информации, Аня почти физически ощущала каждое движение минутной стрелки часов. Нервы были накалены до предела, и только успокоительное не давало сорваться.

Из пересланных документов детектива стало понятно, что Матвей пытался найти контакты конкурирующей фирмы со своей. Так сказать, точку пересечения. Напротив названия одной из строк стоял жирный восклицательный знак — сам Матвей попросил копнуть глубже. А на следующий день пропал.