Сто лет криминалистики - Юрген Торвальд

В 1878 году пинкертоны ликвидировали одно из опаснейших тайных обществ Пенсильвании — ирландское Молли Мэджвай. Под влиянием этого общества в результате социальной борьбы в угольном районе Пенсильвании возникла кровавая тирания главарей банд. Один из лучших агентов Пинкертона Мак-Палэнд стал членом общества и оставался им (под постоянной угрозой смерти, так как за предательство полагалась смерть) в течение трех лет, пока не смог выступить как свидетель против главаря Молли Мэджвай. Многие люди Пинкертона за свою работу поплатились жизнью. Джеймс Уичер проник в кровожадную банду Джейса Джеймса, по следу которой пинкертоны прошли тысячи миль, но был разоблачен и убит. Сам Джейс Джеймс месяцами охотился в Чикаго за Алланом Пинкертоном, чтобы поймать на мушку своего врага номер один.

В городах Востока пинкертоны чувствовали себя так же уверенно, как и на «Диком Западе». По всей видимости, они были первыми в Америке, кто использовал в процессе раскрытия преступлений фотографию. Когда Дикк Уинскотт в 1866 году получил задание уничтожить банду Рено, он взял с собой фотоаппарат. Во время одной попойки он уговорил Фреда и Джона Рено сфотографироваться. Отпечатки снимков он тотчас тайно послал Аллану Пинкертону. Это были первые фотографии братьев Рено, которые вскоре появились в объявлениях Пинкертона о розыске преступников. Аллан Пинкертон создал первый в Америке фотоальбом преступников. Он и его сыновья заложили основу для самой подробной специальной картотеки воров ювелирных изделий и их укрывателей, какая когда-либо существовала в мире. Когда в 1884 году Аллан Пинкертон скончался, его агентство возвышалось над хаосом американской полиции как надежная скала.

Спустя 14 лет, в 1898 году, посетителям Международной выставки в Сан-Луи показывали необычный аттракцион из Лондона. Человека, демонстрировавшего этот аттракцион, звали Ферье, сержант Ферье из Скотланд-ярда. Никто впоследствии не смог сказать, кому в Лондоне пришла в голову мысль послать сержанта в Миссисипи. Во всяком случае, имя Скотланд-ярда привлекло большое число зрителей к выставочному стенду, стены которого были украшены увеличенными фотографиями отпечатков пальцев некоторых заключенных из британских тюрем. Ферье старался, как мог, разъяснить новый феномен. Аттракцион заключался в том, что каждый мог оставить свой отпечаток пальцев на памятной карточке.

Если миссия Ферье заключалась в том, чтобы вызвать к дактилоскопии интерес американской полиции, то все было напрасно. Ни один полицейский, даже ни один полицейский репортер, рыщущий в поисках сенсаций, не нашел дактилоскопию достаточно интересной, чтобы серьезно заняться ею.

Почти никто не знал, что американский железнодорожный инженер Гильберт Томпсон еще в 1882 году в Нью-Мехико, чтобы избежать подделок, ставил отпечаток своего большого пальца на ведомостях выдачи зарплаты рабочим. Почти никому не было известно, что тремя годами позже жители Цинциннати предложили ставить отпечаток большого пальца на железнодорожные билеты и что фотограф из Сан-Франциско, по имени Тейбор, стал регистрировать китайских переселенцев при помощи их отпечатков пальцев. И только читающие книги американцы могли бы вспомнить, что их знаменитый соотечественник Марк Твен в 1882 году написал книгу «Жизнь на Миссисипи», где рассказал историю одного человека, по имени Карл Риттер, жена и ребенок которого во время Гражданской войны в Америке были убиты грабившими население солдатами. Убийца, как можно прочитать у Марка Твена, оставил кровавый отпечаток своего большого пальца. С этим отпечатком пальца Риттер под видом человека, предсказывающего по руке судьбу, отправился на поиски убийцы. Он ходил от лагеря к лагерю, предсказывая по руке судьбу солдатам и изучая узор линий на их больших пальцах. Так он, в конце концов, нашел убийцу. Свой метод он объяснил так: «…есть одно у человека, что никогда не меняется от колыбели до могилы, — это линии подушечки большого пальца… Нет двух людей с точно похожими линиями… Портреты не годятся, потому что переодевание с гримом могут их сделать бесполезными… Отпечаток пальца — вот единственная достоверная примета… его уже не замаскируешь». Осталось тайной, как Марк Твен открыл это. Было ли это случайностью, вдохновением, интуицией писателя?

Ферье из Скотланд-ярда не наблюдал у полицейских Нового Света интереса к дактилоскопии. Один репортер сказал по этому поводу: «В Америке трудно найти человека, у которого можно было бы вызвать интерес к научным полицейским методам». Некоторые шефы американской полиции и тюрем пытались с 1890 года навести хоть какой-то порядок во всеобщем хаосе полицейских служб, применяя метод Бертильона. Когда в 1896 году несколько дальновидных шефов полиции по собственной инициативе собрались в Чикаго, чтобы обсудить совместные меры по преследованию гастролирующих из одного штата в другой уголовных преступников, то выяснилось, что по крайней мере 150 различных полицейских учреждений и тюрем имеют антропометрические кабинеты. Имелись они и в таких крупных местах заключения, как Синг-Синг и Ливенуорт.

Но все начальники полиций и директора тюрем жаловались на сложность и неточность системы Бертильона. Здесь наблюдалась та же картина, что и в Южной Америке, и в Индии, то есть, если антропометрический метод осуществлялся не под строгим надзором самого Бертильона, а попадал в руки менее опытных людей, он порождал много ошибок. К тому же директора тюрем Синг-Синг и Ливенуорта ради экономии поручили эту работу заключенным, которые, естественно, не проявляли интереса к работе, направленной против им подобных, и использовали каждую возможность для регистрации неправильных измерений. Все осталось бы по-прежнему, если бы спустя несколько лет в Ливенуорте не произошло из ряда вон выходящее событие.

Весной 1903 года, через пять лет после «экспедиции» Ферье в Миссисипи, директор Ливенуорта Мак-Клаут получил от своего английского друга книгу Генри о дактилоскопии и ящичек со всем необходимым для снятия отпечатков пальцев. Мак-Клаут, почитывая книгу Генри, экспериментировал с цинковой пластинкой и краской, но поначалу не понял всей ценности открытия. Однажды в тюрьму был доставлен негр, по имени Уилл Уест, и подвергнут обмериванию. Когда его сфотографировали и заполнили карточку за № 3246 результатами измерения, тюремщик стал листать картотеку, чтобы поставить карточку на соответствующее место. И вдруг он удивленно воскликнул: «Зачем тебя дважды обмеряли?» — и вытащил другую карточку.

Негр клялся, что его никогда не обмеряли, не говоря уже о том, что он впервые находится в тюрьме. Но тюремщик показал ему карточки № 3246 и № 2626, последнюю он только что вытащил из картотеки. «Уилл Уест, — повысил голос тюремщик, — Уилл Уест! Дважды. Взгляни на фотографии. На этой карточке ты и на этой ты. И мерки практически совпадают. Ты № 2626 и уже восемь месяцев находишься в нашей тюрьме. Будешь дальше лгать? Или сознаешься, что придумал этот проклятый трюк, чтобы не работать?» У негра, как сообщалось, глаза полезли, на лоб. Действительно, в обеих карточках стояло его имя и на фотографиях изображен как будто бы один человек. И все же он утверждал, что никогда до сегодняшнего дня не бывал в Ливенуорте.

Тюремщик грозил ему наказанием. Все напрасно. Тогда он связался с надсмотрщиком, и ответ, который, он получил, лишил его дара речи. Оказывается, заключенный Ливенуорта Уилл Уест № 2626 находился в данный момент на работе в мастерской тюрьмы и никак не мог быть лицом, зарегистрированным под № 3246. Мак Клаут, которому сообщили о случившемся, через несколько минут появился в антропометрическом бюро. Он велел привести Уилла Уеста № 2626 и устроил ему очную ставку с Уиллом Уестом № 3246. Они были похожи как близнецы. Мак-Клаут еще раз обмерил их обоих.

Правда, не все одиннадцать данных измерений совпали, но их различие было в рамках допустимых при обмеривании отклонений. Под впечатлением случившегося Мак-Клаут воскликнул, что это конец системы Бертильона. Он тотчас приказал доставить ему дактилоскопические принадлежности и сделать отпечатки пальцев обоих негров. Затем он сравнил отпечатки; конечно, он не был знатоком дактилоскопии, но в данном случае не требовалось никакого мастерства. Отпечатки были абсолютно разными. Никогда раньше превосходство дактилоскопии не было доказано столь наглядно. На другой же день Мак-Клаут отказался от системы Бертильона и перешел в Ливенуорте на дактилоскопию, хотя министерство юстиции отпустило ему лишь 60 долларов на приобретение необходимого дактилоскопического оборудования.

История с двумя Уестами из Ливенуорта стала известна всем шефам полиции. Система Бертильона потерпела крах. Но это еще не обеспечило зеленую улицу дактилоскопии. Для этого Америке была нужна настоящая сенсация, крупные заголовки в массовых газетах, способные привлечь внимание общественности.