Город на берегу неба (СИ) - Монакова Юлия

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Тебя били в семье? — Рус отказывался в это верить. — Ты сейчас серьёзно?!

— А разве о таких вещах можно шутить? — усмехнулась Оля. — Но мне доставалось куда меньше. Я могу считать себя счастливицей.

— И… что с ним стало потом?

— Всё предсказуемо. Скитался, бродяжничал, удирал от копов, зарабатывал на жизнь, чем мог. В том числе и… — она сглотнула ком в горле, — проституцией.

— Что?! Но как такое возможно?

— А ты думаешь, здесь недостаточно извращенцев, которые с удовольствием купили бы себе мальчика на ночь? И плевать им было на возраст, и на то, что мальчик на самом деле считает себя девочкой… Он не гомосексуалист, нет, которым его сгоряча посчитал отец. Он не мужчина, который мечтает о мужчине. Лейла — стопроцентная женщина. Просто по ошибке природы заключённая в мужскую облочку.

— Но теперь у неё, судя по всему, всё более-менее нормально? — осторожно уточнил Рус.

— Нормально. Есть работа, есть друзья, есть уважение… ну или, как минимум, терпимое отношение общества. Вот только детские психотравмы — они ведь не проходят бесследно, понимаешь? — Оля тяжело вздохнула, и Рус подумал, не себя ли она заодно имеет в виду.

Больше ни о чём серьёзном они не говорили. Лежали рядом, сцепившись руками, слушали пение птиц, шелест листвы в кронах деревьев, звуки проносившихся по трассе редких машин. Олино дыхание постепенно выровнялось, пальцы, сжимающие его ладонь, расслабились. Рус слегка повернул голову и обнаружил, что Оля спит. Крепко, безмятежно спит.

Когда, в какой момент его самого сморил сон — он не помнил.

Заметив, что Оля заснула, Рус перевернулся на бок, подложил ладонь под щёку и некоторое время разглядывал спящую, пользуясь тем, что она сейчас не может его видеть.

Лицо её казалось спокойно-умиротворённым, почти по-младенчески невинным. И… очень красивым. Рус редко встречал девушек, которые были бы одинаково привлекательны и во время бодрствования, и во сне, когда не могли контролировать себя и своё тело. У кого-то расслаблялись мышцы щёк и некрасиво приоткрывался рот при этом, кто-то принимался тихонько похрапывать, кто-то смешно хмурился и морщился, кто-то даже пускал слюни в подушку. Нет, Руса обычно не отвращали эти мелочи — скорее забавляли, он прекрасно понимал, что всё естественно, и относился к подобному философски (тем более, ещё неизвестно, как он сам выглядит в такие моменты), но… чёрт возьми, Оля была совершенством!

Он неподвижно лежал рядом и пялился на неё как идиот, чувствуя себя грёбаным извращенцем. Да он, пожалуй, и был извращенцем… какому нормальному мужику пришло бы в голову пригласить с собой в путешествие охренительно красивую женщину, которую он, к тому же, хочет до ломоты в теле, но согласиться при этом на френдзону и раздельные кровати?! А он действительно не собирался нарушать обещание, данное Оле. Она доверяла ему, нельзя было разрушать это ненадёжное хрупкое доверие.

Оля чуть слышно вздохнула и тоже повернулась на бок, лицом к Русу, поджав ноги и обхватив себя руками за плечи. Как всегда мёрзла, бедолага… Стараясь не производить слишком много шума, чтобы не разбудить свою спящую красавицу, Рус стянул с себя куртку и осторожно накрыл Олю, словно одеялом. Обнять бы её сейчас — как вчера утром на пляже… прижать к себе крепче… так она точно не замёрзла бы. Но он не решился.

Просто смотрел на неё и смотрел, смотрел и смотрел… пока сам незаметно не заснул.

Сколько они так проспали — час, два?.. Во всяком случае, когда Рус открыл глаза, солнце стояло уже совсем высоко.

Оля продолжала сладко посапывать, практически уткнувшись носом ему в грудь, и, кажется, не собиралась просыпаться — ей явно было тепло, хорошо и уютно. Ему тоже было тепло, но вот в остальном… Из-за не слишком удобной позы затекли мышцы, а из-за того, что Оля внезапно оказалась чересчур близко — опасно, критически близко к нему — организм мгновенно отреагировал тяжестью в паху, почти болезненной из-за долгого вынужденного воздержания. Как он хотел сейчас вжаться в неё всем телом — и ногами, и низом живота, и грудью… Одной ладонью надавить на Олин затылок, чтобы их губы поскорее встретились, а второй забраться под её свитер, чтобы изучить желанное тело хотя бы наощупь… Целовать её до одурения, и пусть им обоим не хватает дыхания, а зубы стукаются друг о друга — но это именно то, чего ему сейчас так неистово, так горячо хочется…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Словно прочитав его непристойные мысли, Оля вдруг распахнула глаза. А может, и впрямь почувствовала? Рус быстро проверил, не забылся ли он и не прижался ли к ней чересчур откровенно. Но нет, всё оказалось в порядке, минимальная дистанция была соблюдена.

Оля поморгала, приходя в себя.

— Я заснула, да? — произнесла она неуверенно.

Господи, лучше бы она молчала! Её голос со сна казался ещё более эротичным, чем обычно — чуть больше хрипотцы, чуть больше истомы… Рус чуть не взвыл. Нет, он вовсе не извращенец, он просто кусок дебила, если вообразил себе, что легко справится с этим дерьмом. Даже если Оля и в самом деле вздумает носить паранджу в его присутствии, он всё равно будет способен кончить от одного только звука её голоса. Твою ж мать!..

Рус сел и быстро сдвинул колени, скрывая от Оли то, что ей видеть было не обязательно.

— Да, мы оба вздремнули, — отозвался он, стараясь, чтобы тон его не выдал. — А ты… ты отдохнула хоть немного?

Она сладко и томно потянулась (вот же ведьма!), а затем мурлыкнула:

— Ой, я так здорово выспалась… Давно не чувствовала себя настолько хорошо и спокойно. Только теперь очень есть хочется. И в туалет тоже, — добавила она без всякого глупого стеснения и неуместного жеманства.

Рус сверился с навигатором:

— Через пару километров будет зона отдыха для путешественников, там же бесплатный туалет. Потерпишь? Или, если уж совсем невтерпёж… давай в кустики, я отвернусь, — он не удержался от улыбки. — Знаю, что здесь это не принято, но я никому не скажу, честное слово, даже если меня будут пытать!

— Нет уж, поехали в твою зону отдыха, — возразила Оля, вскакивая с покрывала и по-быстрому разминаясь. — Я испорчена благами цивилизации, мне нужны мыло, вода, туалетная бумага. И зеркало, конечно же, зеркало!

– “Ты прекрасна, спору нет…” — усмехнулся Рус, тоже поднимаясь.

19

Обычно за день он преодолевал на байке куда более длительные расстояния, но сегодня, щадя Олю, то и дело давал ей отдых.

И всё равно было видно, что девушка ужасно устала — к тому моменту, когда они добрались до “Good Night Motel”, расположенного в нескольких километрах от Сакраменто, Оля едва держалась на ногах. К тому же, её одолел нешуточный мандраж по поводу своей просроченной визы, и Русу пришлось проявить всё своё красноречие, чтобы немного её успокоить. Хорошо, что он изучил вопрос заблаговременно: в придорожных мотелях не требовали документы, если ты расплачивался наличкой.

Номер за символические сорок пять долларов оказался неожиданно приличным, уютным и тёплым — самое то для этой вечной мерзлячки. Правда, отдельной кровати в нём не оказалось, но Рус сразу же договорился с хозяином о раскладушке.

Он великодушно предоставил Оле возможность первой привести себя в порядок и освежиться с дороги, а сам направился разобраться насчёт парковки для мотоцикла.

— Ты проголодалась? — спросил Рус перед тем, как уйти. — Захватить какой-нибудь сэндвич из автомата?

— Нет, ничего не надо, — отозвалась она. — Я очень устала, хочу сейчас помыться и побыстрее рухнуть в постель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ух, как бы он сейчас рухнул вместе с ней…

— Тогда отдыхай, — Рус торопливо отвёл взгляд, чтобы Оля не прочитала по глазам одолевающие его непристойные мысли. — Только закройся изнутри на всякий случай.

Свежий ночной воздух немного отрезвил Руса. Прежде чем оставить мотоцикл на стоянке, он медленно, нарочно растягивая процесс, осмотрел его, проверил, не забыли ли они с Олей что-нибудь из своих вещей, затем долго пил из фонтанчика холодную воду, даже плеснул пару пригоршней в лицо, оттягивая момент возвращения в номер. Ситуация складывалась поистине идиотская, но винить в этом было некого, кроме себя самого. Похоже, Рус явно недооценил собственную потенцию и переоценил выдержку. Он очень рассчитывал на то, что когда вернётся — Оля будет уже спать. Если бы он курил, наверное, было бы легче скоротать время. Затянуться сигареткой, медленно выдохнуть дым, расслабиться…