Охота на орков - Виктория Драх

Спустя несколько минут следом за мной проскользнула целительница. Увидев меня в слезах, северянка тут же подбежала и села рядом.

— Он что, тебя обижает?

Я, всхлипывая, помотала головой.

— Принуждает? Делает больно? Тогда что?

— Я так не могу! Все эти взгляды, намеки! Как вообще такое можно терпеть?!

— Ты что… Из-за этих пришибленных магов ревешь? — опешила Ингрид. — Так. А ну, прекрати! Ты своего дроу любишь?

— Люблю! — от неожиданности я перестала всхлипывать.

— А теперь закрой глаза…

Я послушалась.

— … и представь, что Даррена больше нет.

Я в ужасе распахнула глаза. Что значит — нет? А как же я? Как я буду жить без него?

— Представила? Молодец. А теперь слушай меня. Идет война. Пока не по всей стране, но каждого из нас она успела затронуть. В любой момент кого-то может не стать. Уйдет утром в лес, а вместо него нагрянет толпа орков, — северянка едва заметно вздрогнула, вспомнив Раурша. — Или шальная стрела приласкает спину. Или разбойники, превосходящие числом, перережут глотку в темном лесу и забудут закопать. Хорошенько подумай, хочешь ли ты омрачить те редкие моменты радости, которые вам выпадают, глупым стеснением? Здесь все свои. Я и Арт потеряли любимых. Что творится в душе Грэнхара — одному Светлому известно. Что еще нам остается, как не подглядывать за вашим счастьем?

Я потрясенно смотрела на целительницу. Для северных деревень нашествия орков были чем-то естественным, поэтому даже уничтожение Кривых Холмов я восприняла, как обычное явление. В разрушение же Мардрена я, как оказалось, так и не смогла до конца поверить. А остальные деревни? А огромное количество осиротевших детей, ютящихся в Тмирской ратуши? Неужели это и есть — война? В летописях ее описывают совершенно не так!

— То, что происходит между тобой и Дарреном — прекрасно, — продолжила Ингрид. — Держись за него. Наслаждайся каждым моментом. И каждый раз, когда в твою голову полезут глупые мысли о том, что вы что-то делаете «не правильно», просто представь, что темный исчез. Поверь, это лучшее лекарство для промывки мозгов.

Целительница оставила меня и отправилась в парилку, а я еще долго сидела и думала. Даррена больше нет… От одной этой мысли хотелось вскочить и бежать обратно на кухню, плюнув на всех, повиснуть на шее дроу и бесконечно повторять, как сильно я его люблю. Ингрид оказалась права. А война… Войну мы переживем. Вместе.

Часть третья — И случилась война

Артаниэль задумчиво разглядывал ярко-рыжий волос.

— И ведь даже подумать не на кого… — задумчиво протянул эльф.

— Может, ты решил цвет поменять на старости лет? — хмыкнул Грэнхар.

— Поздно ему цвет менять, — не согласилась Ингрид. — Магией искать не пробовал?

Мы сидели в уютном трактире в центре Житовинска — крупного города недалеко от столицы. До Дивнолесья оставалась всего неделя пути. И добрались бы мы сюда без происшествий, если бы светило эльфийской магии не начал находить на своей расческе чужие волосы.

Первые два или три раза волосы были черными. Светлый даже подозревал Ингрид, но разъяренная целительница быстро убедила Артаниэля в своей непричастности. Какими словами она это сделала — цитировать не стану. Но сегодня что-то пошло не так — вновь обнаруженный волос оказался рыжим.

— Пробовал. Ерунда выходит. А на полноценный поиск нужно несколько дней покоя.

— Большинство магических приемов не работают в отношении драконов, — просветил нас Грэнхар и тут же поднял руки: — У меня рыжих волос нет, можете проверить!

— Тебе что, расчески для девушки жалко? — откликнулся молчавший до этого дроу. — Лучше в следующий раз оставь записку, мол, раз пользуешься, меня заодно расчеши. Гарантирую незабываемые ощущения!

— Если это девушка, — заржал дракон. — А если парень окажется?

Артаниэль раздраженно передернул плечами.

— Очень смешно. Лучше бы помогли.

— Да чем мы тебе можем помочь? — не выдержала я. — Караулить тебя всю ночь, что ли?

— Не жадничай, — хихикнула Ингрид. — А если любопытство замучило, лучше и правда записку оставь.

Эльф, так и не дождавшись от нас сочувствия, ушел в свою комнату.

В Житовинске мы были уже два дня. Артаниэль, заглянувший в местную Гильдию Магов, не поверил своим глазам, когда обнаружил Врата портала, ведь в Тмире ему сказали, что такие есть только в Мардрене и в столице!

К сожалению, сразу стало ясно, почему про новые Врата никто не знал. Маг Житовинска, установивший их, сгинул в Мардрене. Артаниэлю пришлось чуть ли не с боем вырывать у учеников чародея его записи и, установив связь с Дивнолесьем, диктовать их лорду Науриэлю. Первый Советник — изобретатель порталов — пообещал разобраться в чужих расчетах и открыть проход, так что нам оставалось только ждать.

Все вокруг словно кричало: мы движемся к югу! Зима здесь была намного теплее, без пронизывающих до костей ледяных ветров. На небе вместо свинцовых снеговых туч светило яркое солнце. В дне пути от города мы вышли на бескрайнюю снежную равнину, на горизонте которой туманными очертаниями проступал Житовинск.

Сам город сильно отличался от Тмира. Высокие, по два-три этажа, дома из крупного камня, мощенные мостовые, очищенные от снега, пестрые крыши… Даже люди, казалось, были другими.

— Хочешь остаться здесь на зиму?

Я обернулась. Пока я, задумавшись, смотрела в окно, Ингрид и Грэнхар ушли. Дар, лежа на кровати, разглядывал меня.

— А как же Тмир?

— Вернемся весной. Мы смогли пройти на юг, но это не значит, что проберемся обратно. Наверняка за наше отсутствие там навалило еще пару метров снега.

— Возможно… — я присела рядом с темным. — Здесь никто не знает, что случилось с Мардреном, что творится на севере… Но мы-то знаем! Как мы сможем сидеть, вздрагивая от каждого шороха: а вдруг на этот раз орки пройдут по Житовинску?

— Предлагаешь найти место побезопаснее?

— А есть ли оно? Можно ли вообще говорить о безопасности, пока оркам помогает сумасшедший чародей с эльфийским медальоном?

— Ты хочешь помочь Артаниэлю, — догадался дроу.

— Хочу, — я кивнула. — Не потому, что жажду приключений или не понимаю, во что ввязываюсь. Наоборот, слишком хорошо понимаю! Но я просто не смогу сидеть на месте и ждать смерти! К тому же, Грэнхар сказал — орки блокируют только светлую магию. Значит, я действительно могу оказаться полезной!

— Сначала нужно добраться до Дивнолесья, — Даррен прижал меня к себе. — И выяснить, как вообще можно вернуть Аматирэль. Но учти, я не стану подвергать тебя опасности! Если план окажется слишком рискованным, остаемся зимовать в Житовинске.

Мне пришлось согласиться. Интересно, что в понимании темного «слишком рискованно»? В любой момент любой из городов может быть разрушен до основания. Остаться в одном из них — значит принять участие в лотерее, цена в которой — твоя жизнь. Что может быть опаснее?

Еще один день прошел как во сне. Утомленные долгой дорогой, мы только спали, ели и вечерами собирались вместе, чтобы поболтать ни о чем.

Утром в нашу с Дарреном спальню ввалился Артаниэль.

— Вот! — маг тряс своими волосами и размахивал клочком бумаги. — Вот!

— Какого… Ты так орешь, светлый? — недовольно проворчал Дар и укрыл меня одеялом по самую шею.

— Ночью! Чтоб я тебя еще раз послушал! Она меня расчесала!

— Кто?

— А я знаю, кто? — окончательно вышел из себя эльф. — Я ночью сплю!

На вопли светлого, зевая, пришла Ингрид. Следом за ней, сгибаясь от хохота, вполз Грэнхар.

— Он на расческе записку оставил, — сквозь слезы поведал нам дракон. — И получил ответ!

Целительница вырвала клочок бумаги из рук Арта.

— Ага… Ну и почерк у тебя… Вот. «Прекрасная незнакомка, не соблаговолите ли вы…» Почему ты решил, что это все-таки «она»? И откуда знаешь, что «прекрасная»?

— Он на лучшее надеялся, — опять заржал Грэнхар.

— Ладно, забыли… Так.»… не соблаговолите ли вы, в качестве равнозначного обмена, оказать мне небольшую услугу, которая ни в коем случае…» Арт, а ты нормально изъясняться умеешь? — оторвалась от записки Ингрид.

— А ну отдай! — наконец, пришел в себя эльф.

— Обойдешься! Должна же я знать, ради чего ты всех перебудил в такую рань. В общем, Артаниэль попросил того, кто регулярно оставляет свои волосы на его расческе, расчесать заодно и его, — объявила девушка нам с Даром. — Ого, а вот и ответ. Кошмар какой, да она от тебя только почерком отличается! «Многоуважаемый лорд Артаниэль, я приношу свои глубочайшие извинения, за то что вынуждена пользоваться вашей…» так, это надолго, пропустим… «…Мне безмерно жаль, что я не могу представиться вам по всем правилам этикета, чего вы, несомненно…» Это тоже лишнее… Вот! «…Я с превеликим удовольствием расчешу ваши прекрасные мягкие локоны. Осмелюсь заметить, что ничего более приятного я в жизни не делала…»