Пираты – призраки - Вильям Ходжсон

Я молчал и задумчиво смотрел на воду. Я не мог ничего придумать. Мысли, приходящие мне в голову, были одна безумнее другой.

– Ты слышишь меня? – спросил он, чуть не плача.

– Да, слышу, – ответил я. – Но что я могу поделать? Ничего!

– Ничего? – воскликнул он. – Ничего? Ты хочешь сказать, что нам только остается, что опустить руки и ждать, когда нас всех истребят?

– Мы сделали все, что в наших силах, – сказал я. – Я не знаю, что еще можно предпринять, разве что запираться в кубрике с наступлением темноты.

– Хоть это, – сказал он. – А иначе скоро просто некому будет запираться или вообще что-либо делать!

– А если ночью поднимется ветер? – спросил я. – С корабля все реи и мачты снесет за борт.

– Один черт, все равно никто не полезет наверх, – возразил он. – Кроме того, можно убавлять парусов сразу же, как начинает темнеть. Я тебе повторяю, что если дальше сидеть сложа руки, то еще пару дней – и на борту этой посудины не останется ни одной живой души.

– Ты не кричи, – предупредил я его. – А то Старик услышит.

Но паренек был на взводе и не слушал моих советов. – А я буду, буду кричать. Пусть он послушает. Я решил сам подойти к нему и все высказать.

Он ненадолго замолчал, а потом продолжил:

– Почему матросы бездействуют? Они должны повлиять на Старика, заставить его повернуть к берегу. Они должны...

– Ради всех святых, замолчи, идиот! – Я не на шутку рассердился. Что толку просто трепать языком? Смотри, напросишься на неприятности.

– Мне все равно, – сказал он. – Только я не собираюсь подыхать здесь.

– Послушай, – сказал я. – Ведь я говорил тебе: нам не добраться до берега.

– Это только твои предположения, – возразил Тамми. – У тебя нет доказательств. – Согласен, – сказал я. – Есть доказательства или нет доказательств, это не меняет дела: капитан посадит нас на рифы, если попытается подойти к берегу.

– Пусть посадит, не страшно, – сказал он. – Это даже к лучшему! Лучше налететь на рифы, чем болтаться здесь в море, дожидаясь, пока тебя утащат за борт или скинут с рея вниз головой!

– Послушай, Тамми, – снова начал я, но в эту секунду его позвал второй помощник, и ему пришлось уйти.

Когда он вернулся, я нервно расхаживал по палубе перед грот-мачтой. Он присоединился ко мне и спустя минуту возобновил свои безумные речи.

– Послушай, Тамми, – повторил я. – От этих твоих разговоров не будет ровно никакого толку. Что случилось, то случилось, в этом нет чьей-то вины, и тут ничего не поделаешь. Или давай поговорим спокойно или иди трепаться с кем-нибудь другим.

Он согласился. Мы перешли на левый борт. Я перегнулся через поручни и посмотрел на воду – в следующую секунду меня уже трясло, точно в лихорадке; не отрывая глаз от воды, я вытянул руку и, поймав Тамми за локоть прошептал:

– Бог ты мой! Смотри!

– Что там такое? – спросил он и тоже заглянул за борт.

Увиденное нами воистину впечатляло: в толще воды висел выпуклый диск сероватого цвета, на глубине примерно в несколько футов. После нескольких секунд напряженного созерцания мы разглядели под ним довольно четкие очертания рея, о еще ниже – такелаж и оснастку огромной мачты. Вскоре мне стало казаться, что я различаю в глубине среди подводных теней широченную палубу и корпус огромного корабля.

– Боже мой! – только и смог прошептать Тамми.

Но через какое-то время он издал короткий возглас, как будто его осенила какая-то догадка, и, спрыгнув с перекладины, помчался на нос. Совсем скоро он вернулся и сообщил мне, что чуть левее бушприта в море в нескольких футах от поверхности воды виднеется клотик еще одной огромной мачты.

Пока он отсутствовал, я, словно безумный, пожирал глазами гигантскую черную мачту, торчавшую из морской бездны. Постепенно я различил трос, бегущий вдоль бом-брам-стеньги, а потом, приглядевшись, уже совсем четко увидел поднятый на мачте парус.

Но сильнее всего меня пронизывало леденящим страхом от осознания того, что там под водой, среди снастей, происходит какое-то движение. Временами мне казалось, что я в буквальном смысле вижу движущиеся в воде фигуры. В какой-то момент – я готов был поклясться в этом – я увидел, как кто-то идет по рею бом-брам-стеньги от конца рея к мачте, как будто взобравшись туда по боковой шкаторине паруса. Тогда-то и возникло у меня чудовищное подозрение, что море под нашим кораблем кишит какими-то тварями.

Похоже, что, забыв об осторожности и увлекшись, я слишком сильно перегнулся через поручни, потому как вдруг почувствовал, что валюсь за борт. Я взмахнул рукой в отчаянии, схватился за брас и, спасибо Всевышнему, удержался на перекладине. И почти в ту же секунду мне показалось а сейчас я совершенно уверен в этом – что поверхность воды над погруженным клотиком пошла рябью, и я увидел на фоне борта какую-то тень, стремительно мелькнувшую в воздухе; тогда же я не успел ничего понять. В следующее мгновение Тамми издал душераздирающий крик и повалился головой вперед через поручни. В моем мозгу мелькнула сумасшедшая мысль, что он прыгает в воду, и я бросился к нему. Поймав его за пояс брюк, я втянул его обратно на палубу. Он не переставая вопил и вырывался, и я вынужден был придавить его собой, поскольку боялся, что одними руками в том состоянии, в котором находился сам, мне не удержать его. Честно говоря, в тот момент мне и в голову не приходило, что его поведением руководит какая-то посторонняя сила; мне представлялось, что он вырывается лишь с одной целью – сигануть за борт. Но теперь я понимаю: на Тамми набросился призрак, и я видел его. Тогда же я был слишком растерян, и думал только об одном – удержать парня, поэтому остальное совершенно ускользнуло от моего внимания.

Сейчас, вспоминая все это, я должен отметить, что при дневном свете призрак был заметен только на фоне белой палубы в виде едва различимого сероватого облачка, прилипшего к Тамми.

А сверху на пареньке сидел я, взмокший, запыхавшийся и не на шутку перепуганный; Тамми неистово вопил и отбивался, как сумасшедший, – я боялся, что не смогу удержать его.

Потом до моего слуха донесся крик второго помощника и топот ног, бегущих по палубе. Несколькими секундами позже сразу несколько рук вцепились в меня, отрывая от парня.

– Трусливый подонок! – выкрикнул кто-то.

– Держите его! Держите! – кричал я. – А то он бросится за борт!

После этого они вроде как сообразили, что я не занимаюсь избиением младенца, и отпустили меня. Я поднялся на ноги. Двое матросов продолжали держать Тамми.

– Что с ним случилось? – потребовал ответа второй помощник. – Что тут произошло?

– Парень спятил, не иначе, – сказал я.

– С чего ты взял? – спросил второй помощник.

Прежде чем я успел ответить, Тамми неожиданно прекратил сопротивление и растянулся в изнеможении на палубе.

– Хлопнулся в обморок, – сказал Пламмер сочувственно. Он смотрел на меня с недоумением и каким-то подозрением. – В чем тут дело? Что это нашло на паренька?

– Отведите его на корму, пусть отлежится в каюте! – приказал второй помощник. Я сообразил, что он хотел бы избежать лишних расспросов. Он, похоже, догадался, что произошло нечто такое, о чем лучше не распространяться перед всей командой.

Пламмер нагнулся, чтобы поднять практиканта. Второй помощник остановил его.

– Оставить, Пламмер. Джессоп, ты отнесешь его. – Он повернулся к остальным матросам. – Всем разойтись.

Матросы двинулись на бак, взволнованно переговариваясь друг с другом.

Я поднял паренька и отнес на корму. Второй помощник сказал:

– В каюту его не заноси. Положи парня на шканцах. Я послал его приятеля за коньяком.

Когда принесли коньяк, мы влили в Тамми несколько глотков и быстро привели его в чувство. Он приподнялся и начал обеспокоенно озираться.

– Что со мной? – спросил он, потом, увидев второго помощника, воскликнул: – Я потерял сознание, сэр, верно?

– Теперь с тобой все в порядке, парень, – успокоил его второй помощник. – Тебе немного нездоровилось, и поэтому сейчас тебе лучше пойти и полежать.

– Я чувствую себя превосходно, – возразил Тамми. – Зачем...

– Делай, что "обе говорят! – перебил второй помощник. – Не люблю, когда приходится дважды повторять! Если понадобится, я пришлю за тобой. Тамми встал и, слегка покачиваясь, побрел в каюту. Мне кажется, он был все-таки рад возможности отдохнуть.

– Ну, выкладывай, Джессоп, – сказал второй помощник, поворачиваясь ко мне. – Из-за чего весь этот шум? Давай, не стесняйся!

Я открыл рот, но не успел и слова сказать, как он, взмахнув рукой, остановил меня.

– Одну минутку, Джессоп, – сказал он. – Ветер, наконец-то!

Взлетев по трапу на ют, он отдал штурвальному приказания. Затем спустился обратно и закричал:

– Брасопить фок по правому борту! – потом он повернулся ко мне: Позже доскажешь, сейчас некогда.

– Слушаюсь, сэр, – ответил я и побежал помогать другим парням на брасах.