Стилист. Том II (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

— Копай ещё улики, Воробьёв, — сказал он. — А я уж на местном уровне чем смогу помогу.

Что ж, подумал старший лейтенант, иногда и один в поле воин. Придётся рассчитывать на собственные силы.

[1] Майкл Эллис Дебейки — американский кардиохирург, специалист в области хирургии.

[2] А. Н. Косыгин увлекался спортом: гребля, лыжи, бег, волейбол, горные походы, «городки» — и держал себя в тонусе. Активные занятия спортом Алексей Николаевич прекратил после микроинсульта в 1978 году.

Глава 5

Подполковнику Второго главного управления КГБ СССР Романову вовсе не улыбалось представлять Андропову свою главную надежду на получение полковничьих звёзд раньше времени. Он планировал сначала вытрясти всё из Кистенёва, и только после этого идти с окончательным докладом к своему непосредственному руководителю — генерал-лейтенанту Григоренко.

Тот, насколько понимал Романов, главную заслугу в раскрытии возможной шпионской сети припишет себе, но и ему, Игорю Петровичу, должно было что-то перепасть. В частности, повышение как в звании, так и по службе. Романов был бы не против занять пост заместителя Григоренко, а со временем — чем чёрт не шутит — и возглавить Второе управление. Тем более что Григорий Фёдорович на пороге пенсионного возраста, а он, Романов, молод и полон сил.

И подполковник (пока ещё подполковник) рассчитывал, что получит от генерал-лейтенанта ещё одно разрешение на допрос с применением спецсредств, а именно «сыворотки правды». Первую попытку можно было признать удачной, им удалось узнать пароль, позволяющий запускать этот прибор под названием «iPhone». Правда, как выяснилось, чтобы и дальше разблокировать его, необходимо было присутствие владельца. Тот находился, что называется, под рукой, однако держать его постоянно при себе, то и дело поднося экран к лицу — то ещё удовольствие.

Конечно, разобравшись в приборе, они получили бы доступ, возможно, к такой информации, о которой не могли бы и мечтать, для этого нужно было согласие Кистенёва сотрудничать и, конечно же, его признание, что он является агентом вражеских спецслужб. Вот тогда бы пазл сложился. А что такое пазл — Игорь Петрович знал, поскольку не так давно от своего сокурсника по Высшей школе КГБ, ныне работавшего под видом сотрудника консульства в США, получил по дипломатической почте коробку с пазлами. И даже сам помогал сыну собирать рисунок в виде Микки-Мауса. Хотя, насколько знал Романов, в английском языке слово «puzzle» может означать головоломку любого вида, не обязательно мозаику.

После окончания утренней планёрки Григоренко попросил подполковника задержаться. Вопрос, который они собирались обсуждать, не требовал присутствия лишних ушей.

— Ну рассказывай, Игорь Петрович, что нарыл?

Романов, которому после вчерашнего дня после допроса не терпелось пообщаться с руководством, детально изложил имеющуюся информацию, заодно озвучив условие подследственного.

— Что, вот так прямо и потребовал встречи с Андроповым?

— Так и потребовал. Но я думаю, не стоит торопиться удовлетворять его пожелание. Предлагаю провести ещё один сеанс с применением «сыворотки правды».

— Обычно одним разом обходимся, — задумчиво почесал переносицу Григорий Фёдорович. — А что врачи говорят?

— Ну, если мы каждый раз будем слушать врачей, то шпионы будут чувствовать себя в СССР как дома. На первом месте для нас стоит безопасность государства, ради которой можно рискнуть и здоровьем очередного подонка. В случае чего оформим как скоропостижная смерть от остановки сердца.

— А вы однозначно уверены, что это шпион? Он вроде бы не давал признательных показаний, может и правда нашёл прибор…

— Так ведь лицо-то его паролем является…

— Ах да, запамятовал.

Вот-вот, подумал Романов, кому-то пора на пенсию. Между тем Григоренко, ещё немного подумав, дал добро:

— Ладно, может, и ещё что-то интересное выясним. Только, Игорь Петрович, под твою ответственность.

В среду, 30 октября, во двор Бутырской тюрьмы въехал автозак на шасси ГАЗ-52. Полчаса спустя после оформления необходимых документов место в задней части будки автозака занял Игорь Николаевич Кистенёв. Ещё через сорок три минуты автозак остановился во дворе хорошего знакомого всем москвичам здания на Лубянке. Кистенёв испытывал лёгкое волнение, надеясь, что его поведут к Андропову, с которым, возможно, он сумеет договориться, выложив перед ним часть карт, однако вскоре понял, что они идут туда же, где он был в прошлый раз. И слабая надежда на то, что там может находиться начальник КГБ СССР, не подтвердилась. Вновь его ждал подполковник Романов и тот самый врач, который уже не прятался в каморке за дверью. А помимо стула в помещении присутствовало специальное кресло с ремнями, которого не было в прошлый раз. Конвоиры не уходили, видимо, ждали команды подполковника, и готовы были в любой момент обездвижить подследственного, прикрутив его ремнями к этому самому креслу.

— Как самочувствие, Игорь Николаевич?

— Я же просил встречи с Андроповым!

— Юрий Владимирович очень занятой человек, пока не получается, — с притворным сочувствием развёл руки в стороны Романов. — Но мы решили не терять времени зря и попробовать извлечь из вас информацию и признание в работе на западные спецслужбы. Как вам в прошлый раз «болтунчик»? Голова не сильно болела? Руки-ноги не дрожали, потоотделение не было повышенным?

— Ну ты и…

— Кто? Палач, кат, вивисектор? Какие ещё есть эпитеты? Нет, Игорь Николаевич, я всего лишь человек, который беспокоится о безопасности своей Родины. А потому должен вытащить из вас необходимую информацию всеми возможными способами. Или всё же благоразумно согласитесь сотрудничать без применения спецсредств?

Кистенёв понял, что его надежды на встречу с Андроповым стремятся к нулю. Как и надежды на довольно комфортное существование на какой-нибудь ведомственной даче в Подмосковье. Сейчас перед ним стоит небогатый выбор. Признается, что шпион — впаяют так, что мало не покажется, вполне могут и к стенке поставить. Обмен ему не светит, янки заявят, что впервые слышат об этом агенте, и правильно сделают.

Скажет, что пришелец из будущего — не поверят, даже несмотря на наличие айфона, в котором, собственно, кроме шансона и видео, на котором он, оставив молодую жену в Москве, с тёлками отдыхает на яхте, ничего такого, что бы могло подтвердить, что он из будущего, не имеется. Начнётся старая песня про снабжение агентуры новыми техническими разработками. В итоге всё равно припишут работу на американские спецслужбы. Ни один из вариантов Кистенёву не нравился, но другого выхода, кроме как пойти на сотрудничество с этим подполковником в штатском, он не видел. Вернее, сделать вид, что готов сотрудничать.

Игорь Николаевич понял, что нужно валить и, пока они ехали из следственного изолятора, начал уже продумывать этот план. А для его реализации нужна была ясная голова, если его снова будут допрашивать с применением «сыворотки» — он, как и в прошлый раз, сутки будет ходить под действием препарата, как раз с теми симптомами, которые только что описал Романов. А «сыворотку» применят, если он начнёт говорить про то, что прибыл из будущего. У этого подполковника одна цель — заставить его признаться в работе на западные спецслужбы. Тогда ему, может, и не станут колоть всякую дрянь, а вернут в камеру-одиночку в целости и сохранности. Вернее, попытаются вернуть, если он не предпримет каких-то действий.

— Ладно, вижу, что придётся сотрудничать, — с покаянным видом вздохнул Кистень. — Конвой можно отпустить.

— Спасибо, что разрешили, — не без иронии прокомментировал Романов.

Но всё же отпустил конвоиров, да и Григория Францевича попросил обождать в соседнем помещении, однако быть наготове. Правда, наручники с подследственного не сняли, но тот и не ожидал, что дождётся такой поблажки. Хорошо хоть, что руки были сцеплены спереди, а не сзади.

— Садитесь, в то в ногах правды нет, — предложил Романов, сам, впрочем, и не думая занимать место за столом. — Итак, на кого вы работаете?