Пусть небеса падут - Шеннон Мессенджер

- А если план сорвется?

- Тогда ветры доложат Силам Бури о том, что произошло. И они придут, чтобы забрать тебя.

Мама узнает, что я пожертвовала своей жизнью, как только я сдамся. У меня учащается пульс от воображаемой картины: как я разлетаюсь на кусочки.

И отбрасываю эту мысль прочь.

Мама заберет Вейна. Отдаст его под защиту Силам Бури. Скажет им, что я потерпела неудачу.

- А ты? - спрашивает он.

Я отворачиваюсь, в страхе, что он увидит на моем лице больше, чем нужно:

- Все, что тебе необходимо знать это то, что ты будешь в безопасности. Силы Бури заберут тебя к себе в крепость и подготовят к сражению.

- Подожди, подожди. То есть, мой выбор - это быть заключенным Райдена или вашей армией? Пожалуйста, скажи, что есть секретный вариант номер три, потому что, без обид, оба варианта - отстой.

- Никто не становится пленником в нашей армии. И уж точно не ты. Ты - наш будущий король.

Он перестает расхаживать.

- Король? Это корона и скипетр, и все обращаюстя ко мне "Ваше Величество"?

- Не совсем так. Но да, король. Свергнув Райдена, ты получишь трон.

Несколько секунд он просто смотрит на меня, а затем смеется:

- Трон? У вас есть трон?

- Конечно. Хоть мы и разрозненная раса, но у нас есть порядок, законы и правитель... Точнее были, пока Райден не узурпировал королевскую власть. Но когда мы вернем нашу столицу, ты будешь тем, кто восстановит линию королей. Все уже устроено. Только помоги нам свергнуть тирана.

Он запускает руки в волосы:

- Это... безумие. Я не знаю, что с этим делать. Я не хочу знать, что с этим делать.

- Я знаю, нужно время, чтобы свыкнуться со всем, но это - та жизнь, которая тебе предназначена.

- У меня уже есть жизнь. Что за план, кстати? Я просто исчезаю посреди ночи, и мои родители никогда не увидят меня снова? Что насчет школы? А насчет моих друзей?

- Это... человеческие вещи, Вейн. Они были частью твоей жизни только потому, что нам нужно было спрятать тебя. Но тайны больше нет. Что бы не случилось, тебе нужно вернуться к своему народу, оставив всю эту чепуху.

- Чепуха? Ты говоришь о том, что мне не безразлично. Ты не можешь ожидать, что я просто откажусь от всего этого.

Я ожидаю. Все ожидают.

Но нет смысла об этом говорить. Он не готов.

Поэтому я стою рядом с ним, наблюдая, как жар волнами поднимается с земли, и прислушиваясь, как пальмы скрипят от сухого пустынного ветра. Это Южный поет тихую и печальную мелодию. Вейн ее не понимает, и это к лучшему. Южные - печальные ветра, рассказывающие о потерях и нежелательных переменах, о скоротечном лете, за которым они неустанно гонятся.

Силы Бури тревожились, что Вейну будет тяжело смириться с этим, когда придет время разделить его с "другой жизнью", даже с запланированным для него светлым будущим. Но переживаниями тут не поможешь. Вейн оказался между двух миров, и исправить это можно, только вырвав его из одного из них.

Я знаю, как больно ему будет, когда придет время. Я знаю, каково это - потерять родителя.

Вейн уже потерял двоих. Теперь он потеряет еще двоих.

- Есть ли другой путь? - шепотом спрашивает он.

Нет.

Но он просит спасательный круг. И я знаю, что он нуждается в нем, чтобы пройти через следующие несколько дней. Так что я беру его за руку, прикасаясь к нему, только чтобы убедить, а не потому, что мне так хочется, и говорю:

- Возможно.

Еще одна ложь между нами.

Но она работает. Вейн сжимает мою руку и глядит на меня своими удивительными глазами:

- Будем надеяться.

Надежда.

Такая странная, такая изменчивая. Но сейчас она нам очень пригодится.

- Да, Вейн, - шепчу я. - Будем надеяться.

Глава 15

Вейн

Моя комната все в том же состоянии, в каком я ее оставил, значит, родители не заметили моего отсутствия, и я слышу, что мама смотрит какое-то скучное информационно-развлекательное шоу в гостиной. Она делает это каждое утро, после того как папа уходит на работу. Я крадусь по коридору в ванную и включаю душ, устраивая себе минутную передышку, прежде чем предстать перед мамой.

Я не придумал, что сказать. Все это слишком странно. Я ощущаю себя слишком странно.

Я знал, что они не были моими биологическими родителями и никогда не испытывал неловкости по этому поводу. Но понимание того, что даже не принадлежу к их виду, образует своего рода пропасть между нами. Что бы они сказали, узнав, что их сын - мифическое существо?

Уверен, их бы это шокировало. И я не стал бы их винить.

Я закашливаюсь, ощутив запах только что снятой грязной одежды. Одри права, он убойный.

Спина болит, от того что она впечатала меня в стену, и место, где позже появится синяк, очень чувствительно. Еще одно доказательство того, что все это происходит наяву.

По-настоящему, верно?

Я больше не ленивый школьник Вейн, проклинаемый большинством девушек.

Я - Вейн Вестон. Последний Западный.

Отлично, похоже на какой-то аниме-мультфильм.

Я прыгаю в душ, и потоки горячей воды обрушиваются на кожу, успокаивая мурашки, пробегающие по спине, когда я думаю об историях, рассказанных Одри. Или о зловещем оружие, с которым нападут войны, когда найдут нас. Или что случится, если мы проиграем.

Я хочу смыть все свои страхи в вихре, стекающем в водосток, наряду с песчинками, вымываемыми шампунем из волос. Но это не так уж просто.

Угроза приближается вне зависимости от того, хочу я этого, или нет. Я должен встретиться с нею лицом к лицу и надеюсь, что Одри поможет мне в этом. А уж потом я выясню, собирается ли ее армия забрать меня отсюда и сделать своим королем.

Я сжимаю мыло так сильно, что остаются вмятины.

Я не позволю Силам Бури управлять моей жизнью. Я останусь здесь и буду тренироваться и сражусь с Буреносцами, кем бы они ни были, но только потому, что в этой долине довольно-таки много дорогих мне людей.

После этого - все, с меня хватит. Я не желаю становиться солдатом или правителем мира, о котором ничего не знаю. Моя жизнь - здесь, и я никому не позволю ее разрушить, и Одри вместе со своими дружками из армии не сможет мне помешать.

Эй, если я так силен, как она говорит, или стану, если буду тренироваться, то им не удастся мной командовать. Я сражусь с ними всеми, если придется, и добьюсь своего.

Но, быть может, до этого не дойдет.

Одри сказала, что есть надежда. Я постараюсь верить ей, несмотря на то, что ее слова были больше похожи на ложь.

Она что-то не договаривает, и я ощущаю это по тому, как она осторожно подбирает слова и как иногда отводит взгляд. Я понятия не имею, что это, но должен быть способ прижать Одри к стенке и выяснить, что она скрывает.