Мсье Гурджиев - Луи Повель

«С разрешения Министерства Народного Образования в Тифлисе открыт «Институт гармоничного развития Человека», основанный на системе Г.И.Г. В «Институт» принимаются дети и взрослые обоего пола. Занятия в утреннее и вечернее время. Программа обучения включает: различного рода гимнастику (ритмику, лечебную гимнастику и т. д.), упражнения по развитию воли, памяти, внимания, слуха, мыслительной деятельности, эмоций, интуиции и т. д. и т. п.

Система Г.И.Г., добавлялось в проспекте, была уже опробована на практике в целом ряде крупных городов, таких, как Бомбей, Александрия, Кабул, Нью-Йорк, Чикаго, Христиания, Стокгольм, Москва, Ессентуки, и во всех центрах и филиалах ''истинной интернациональной дружбы трудящихся»!

В конце проспекта находился список «преподавателей-специалистов» «Института гармоничного развития Человека», среди которых я нашел как собственную фамилию, так и фамилии инженеров П. и Ж.; последний был членом одного из наших кружков, жил в то время в Новороссийске и не имел ни малейшего намерения ехать в Тифлис. Г. написал мне, что работает над подготовкой своего балета «Борьба Магов», и, ни намеком не напоминая о всех сложностях в наших прежних отношениях, приглашал меня приехать к нему в Тифлис для сотрудничества. Это было на него очень похоже. Но по разным причинам я не мог в то время поехать в Тифлис. Прежде всего были большие материальные препятствия, а кроме того, трения, возникшие в Ессентуках, оставались для меня вполне реальными. Мое решение покинуть Гурджиева стоило мне очень дорого, и я не мог так легко от него отказаться, тем более что все аргументы Гурджиева казались мне очень сомнительными. Должен признать, что программа «Института гармоничного развития Человека» не очень-то меня вдохновила. Разумеется, я понимал, что в силу обстоятельств Гурджиев был вынужден придать своей работе какую-то внешнюю форму, и она могла показаться карикатурной. Не менее ясно для меня было и то, что за этой формой сохранялось прежнее содержание, оно-то измениться не могло. Но я совсем не был уверен, что смогу приспособиться к подобной форме».

Позже, словно одержимый жаждой перемены мест, Гурджиев покидает Тифлис, обосновывается в Константинополе, но уже через несколько месяцев бросает новый «Институт», открывает другой в Берлине, отказывается и от этой затеи, приезжает в Лондон, где Успенский читает свои многочисленные лекции, встречается со слушателями своего бывшего соратника, потом вынужден покинуть Англию но причинам, о которых я уже говорил в первой части этой книги, и благодаря неожиданному вмешательству Раймона Пуанкаре получает разрешение обосноваться во Франции.

И вот тогда, осенью 1922 года, после пяти лет подготовки, начинается большая игра.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Спешите! Спешите! Большой парад в театре на Елисейских Полях. Еще один большой парад в Нью-Йорке. Гурджиев хочет заинтриговать публику! Что собой представляли движения и танцы. Методика атомизации. Что же происходит в Авонском Аббатстве?

13 ДЕКАБРЯ 1923 года в газете «'Комедия», посвященной парижским спектаклям, можно было прочесть следующую заметку:

«Быть может, профессор Гурджиев пока неизвестен в Париже, но он знаменит во всем мире. Первый показ его «Института», который состоится сегодня вечером в театре на Елисейских Полях, посвящен «Движениям». В дальнейшем за ним последуют другие спектакли, включающие музыку и поразительные откровения, характерные для религиозных церемоний древнего Востока.

«Институт гармоничного развития Человека» так называется институт Гурджнева позволит нам участвовать в исследованиях, которые очень долгое время проводит его руководитель на самых разных широтах.

Интерес профессора Гурджиева обращен главным образом к Востоку, как древнему, так и современному. Именно восточное искусство предстанет перед нами в гимнастике, ритмике, священных и светских танцах, танцах дервишей, факиров и монахов, причем некоторые из этих танцев сохраняют тесную связь с религиозными церемониями.

Впервые мы увидим танцы Тибета и Афганистана. И, разумеется, все это будет происходить в театре на Елисейских Полях, где вы сможете стать свидетелями этого любопытного и увлекательного зрелища уже сегодня вечером, на открытой генеральной репетиции. Премьера в воскресенье вечером».

Через несколько дней в той же газете можно было прочесть следующую заметку:

«Мсье Эберто вновь продемонстрирует парижской публике совершенно необычные исследования и позволит нам судить об интересе и значимости работ «Института» Гурджиева.

Мы увидим танцы, навеянные древнейшими восточными обычаями, ритуальные жесты, коллективные движения, внушенные властными и загадочными флюидами. Но не стоит рассматривать все это лишь как часть хореографического искусства: это иллюстрация новой концепции формирования человека, переделка его психологической основы и всестороннее усовершенствование его личности. Результаты, достигнутые новой методикой, помогающей человеку освоить внутренние и внешние богатства природы, вполне ощутимы в этой хореографии, гимнастике и ритмике; но они не менее существенны и в других областях…

Мсье Гурджиев составил план и воплотил в жизнь этот удивительный синтез искусств, имеющий столь большое воспитательное значение; неутомимый путешественник, он оказался, задолго до войны, под большим влиянием того, что увидел на высокогорьях Центральной Азии именно там он искал источник истинной мудрости, которой теперь решил поделиться с людьми.

Его система основана прежде всего на необходимости вернуть нам равновесие и координацию наших трех центров: восприятия окружающего, реагирования, а также психических и психологических движений. Для этого он решил создать большое и великолепное заведение, которое сейчас организуется в Фонтенбло: «Институт гармоничного развития Человека».

В АПРЕЛЕ 1924 года в Нью-Йорке м-р Кэрролл, репортер ''Нью ивнинг пост», сообщил о том, что состоялся первый показ «Института» Гурджиева в Америке, в котором принимала участие группа учеников из Фонтенбло под руководством самого профессора Гурджиева. Показ состоялся в помещении на западной окраине Нью-Йорка. М-р Кэрролл писал следующее:

«Сначала были показаны танцы, исполненные группой людей, облаченных в просторные одежды и обутых в мягкие туфли. Это было фантастическое зрелище, ибо каждый танцевал по-своему. Оркестр, которым руководил человек по фамилии Хартман, играл странную музыку, где преобладал грохот барабана. Движения имели символическое значение, но при этом совершенно не были чувственными; создавалось впечатление, что перед нами демонстрируется культ, в котором чувственность вообще не присутствует.

Эти танцы, относящиеся, по-видимому, к древним религиям, описать практически невозможно. Одна дама пояснила нам, что в древности танцы служили для воплощения реальных актов помилования, похвалы или мольбы. В этой связи нам показали захватывающий танец дервиша, который мог бы стать сенсационным номером в цирке Барнума и Бейли.

Гурджиев руководил танцующими, взмахом руки давал сигнал к началу и резко их останавливал. Тогда они сохраняли равновесие в той позе, в которой руководитель остановил их, и были похожи при этом на деревянные статуи. Казалось, они находились при этом во власти какой-то гипнотической силы.

Музыка походила на какой-то абсурдный джаз. Гармонии и мелодии были записаны тем же Хартманом, согласно указаниям Гурджиева, который сохранил их в памяти с тех времен, как услышал в различных монастырях и сектах Востока во время своего «поиска истины». Гурджиев утверждает, что эти мелодии были очень древними и передавались с помощью записей в некоторых храмах.

Конец программы был посвящен показу различных трюков: частично собственно трюков, частично настоящих чудес, уходивших корнями в религиозные церемонии и основанных на гипнотизме и магнетизме».

В тот же день, там же, в Нью-Йорке, во влиятельном журнале «Каррент опинион» можно было прочесть следующую статью:

«Прибытие в Америку Гурджиева и его сорока учеников и музыкантов из «Института гармоничного развития Человека», недавно основанного во Франции, привлекло к нему большое внимание. Мы относимся к этому явлению как к культу, логически пришедшему на смену методу самовнушения и другим подобным средствам избавления от бед человеческого существования.

М-р Гурджиев руководитель некой колонии в лесу Фонтенбло, где упорно познаются тайны внутренней жизни человека. Музыка, гимнастика, ритмика, странные костюмы, благовонные фонтаны, мистические дисциплины лишь сопровождают этот поиск.

Одним из главных учеников Гурджиева был П.Д. Успенский, труд которого «Tertium organum» приравнивается к Библии у исследователей космического сознания. Говорят, что и Г. Уэллс, и Редьярд Киплинг очень заинтересовались мыслью и методами Гурджиева, равно как и А.Р. Оредж, директор лондонского литературного журнала «Нью эйдж», английский писатель О. Блэквуд и издатель «Уорлд мэгэзин» Джон О'Хара Косгров''.