Семейные портреты - Тамара Михайловна Афанасьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вопросы слушателей и газетные, журнальные публикации, с которыми мне довелось ознакомиться в последнее время, убедили, что и по этим вопросам мы еще не нашли единого мнения.
Предложу для разбора несколько историй. Вот первая.
В журнале «Работница» (№ 3 за 1979 год) помещено пространное письмо Юлии К., озаглавленное не без горькой иронии: «А женились по большой любви…» Можно сказать, потомственная читательница, воспитанная на выступлениях этого любимого журнала чуть ли не с пеленок (еще мама выписывала его и читала девочке полезные, с маминой точки зрения, статьи), пребывает в крайней растерянности. Поверив высказываниям авторов журнала, она считала, что мужчина и женщина равны во всем. Но муж, идеальный, безупречный, любимый, красивый, непьющий и даже некурящий, смотрел на ее семейные обязанности и на ее работу совсем не так, как она на его. И почему-то ревновал к внесемейным занятиям. А ей такое чувство было неведомо.
Она наконец поняла: муж ее — человек отсталых взглядов. Решение было принято по стандартному рецепту: «отсталого» человека и нужно оставить. Мучилась, кусала себе локти, но выдержала характер. Как же могло быть иначе: она же современная женщина, а значит, сильная личность, сумеет перешагнуть через страдания, свои и любимого человека, ради торжества «принципа». Прошли годы. Теперь появился новый претендент на ее руку и сердце. А она уже боится. Вдруг и новый друг окажется с таким же «отсталым» мировоззрением.
Как видите, вполне порядочную женщину ничуть не пугает возможность продолжать свою внебрачную связь, но пугает перспектива снова выйти замуж за человека, который будет на что-то смотреть не так, как она, нарушив тем самым идею всеобщего и полного равенства супругов. Но, видимо, в последнее время появилась внутренняя неуверенность в правоте подобного убеждения, потому что заканчивается письмо неожиданным пассажем в сторону верного друга-советчика.
«Может быть, и «Работница» виновата в том, что я воспитана так. Ведь вы всегда пишете про женщин, ни в чем не уступающих «сильному полу».
Журнал отчего-то не ответил на этот серьезный упрек. Видимо, принял его… Если же говорить по справедливости, обвинение, свалившееся на хрупкие плечи «Работницы», должны будут взять на себя и другие массовые издания. Потому что автор письма и ее «товарки» по несчастью, конечно же, не одним этим журналом утоляли духовную жажду. И детские, молодежные газеты, книги читали, и кино-телевизор смотрели, и радио слушали. Действительно, долгие годы все средства массовой информации и культуры убежденно и дружно внедряли в сознание читателей, зрителей и слушателей мысль о полном равенстве полов. Впрочем, мнение это было искренним. И теперь чувствуется растерянность, которую мы обнаруживаем перед сурово вопрошающим и нетерпеливым нашим читателем. Ведь не сказала редакция Юлии К., что та поспешила с первым разрывом и зря, видимо, тянет со вторым браком, поскольку такого рода ревность есть черта, свойственная многим мужчинам, среди них немало и тех, кого уж никак в «отсталые», в мещане не зачислишь. Они частенько способны ревновать к чему угодно, хоть к телеграфному столбу, коли этот столб отвлекает внимание жены от него, единственного. И напротив, жены редко смертельно ревнуют мужей к работе. Чаще они гордятся их погруженностью в дело.
Почитала бы Юлия К. дневники С. А. Толстой, как ее великий супруг нервничал и негодовал, когда видел жену, занятую какими-то «своими», его не касающимися делами. Записки графини чуть ли не слово в слово воспроизводят сетования нашей современницы. И пролетарский поэт В. В. Маяковский, предсказывая коммунистическое завтра, считал, что мужья будут ревновать своих жен, хотя и не к мужу Мариванны, а к Копернику… Так ведь оставленный эмансипированной Джульеттой (Юлией) муж ревновал «к Копернику», то есть к расчетам и проектам, а не к соседу. Он, можно сказать, являет собой прогрессивное явление, а его зачислили в ретрограды. Семья рухнула под натиском вполне современного предрассудка: муж и жена — существа действующие, а значит, и чувствующие одинаково. Коли жена не испытывает такой ревности, не должно быть ее и у мужа. Иначе феодал, тиран, долой его, и вся недолга!
Впрочем, муж тут выглядит тоже не лучшим образом. Он тоже не перегружен знаниями женской натуры. Иначе понял бы: многих женщин подобная ревность нервирует и даже оскорбляет, мешает их саморазвитию. И мужу нужно учиться управлять своими эмоциями, сдерживать нетерпеливых бесов. Не было у молодых людей советчиков, которые убедили бы их в существенных различиях реакций, отношений, сложившихся исторически, которые меняются очень медленно. Да еще и неизвестно, что и зачем нужно менять. Полезно было бы для них и предостережение: не надейтесь отыскать в жизни чистенького, готовенького, без сучка и задоринки, друга. Таких нет ни среди мужчин, ни среди женщин. Мы сами должны сотворить нашу общую чистоту и радость по собственным образцам из несовершенного «материала», каким являемся мы все: реальные, земные, отнюдь не безгрешные люди.
Судя по всему, не нашла Юлия К. подобных советов. Зато подсказок: бросить, оставить человека, не отвечающего картинному идеалу, в нашей литературе и в прессе всегда было хоть отбавляй.
Вторая история. В конце 1979 года «Комсомольская правда» сделала попытку провести дискуссию на очень важную тему: что есть идеальная женщина? Да отчего-то быстро-быстро ее свернула. Затеял разговор тоже читатель, киевлянин А. Кривенко (см. «Комсомольскую правду» за 2 октября). Он развелся с женой, которая вела себя в собственном доме словно жиличка, была безразлична к нуждам, трудам и заботам мужа. Ребенком пожертвовала ради диссертации. Семейному очагу предпочитает времяпрепровождение среди себе подобных «эмансипе», как они себя именуют: дипломированных и даже «остепенившихся» дам, которые покуривают, попивают крепкие напитки, ввертывают в свой лексикон отнюдь не протокольные словечки.
Что мужчина сбежал, не утрудив себя попыткой перестроить представления супруги, объяснимо: «сильный пол» обладает меньшей терпимостью, выдержкой, педагогическими склонностями, чем женщина. Но вот все остальное в этом письме было неординарно. В прежние времена подобные сетования: не хочет ребенка, убегает из дому в компанию, где пьет и курит, сквернословит, бессердечен и равнодушен к внутреннему миру супруги, — исходили, как правило, от жен. Тут явно «половины» поменялись ролями, и жена копирует совсем не лучшие стороны традиционно мужского поведения.
Кстати, и Юлия К. не пожелала обременять
