Как рушатся замки (СИ) - Вайленгил Кай

— Ани, ванна и Малси. И заодно отведи гостью ко мне. А ты, – обратилась она к Эйвилин, – закрой рот на замок до моего возвращения.

У лифта они расстались. Ани продолжала терзать браслет, однако, бросая на спутницу подруги косые взгляды, не заговаривала с ней.

Комментарий к Глава 14. Город-мечта

Рада снова приветствовать вас, прекрасные!

========== Глава 15. Не сойти с ума ==========

Комментарий к Глава 15. Не сойти с ума

Настоятельно рекомендую перед прочтением главы ознакомиться с работой “О том мальчике” (https://ficbook.net/readfic/11201221) – всего семь страниц. В тексте присутствуют отсылки на персонажей оттуда. Заодно можно выяснить, как жилось принцессе до революции.

Комнаты Лис выбрала на чердаке. Отпирая единственную на этаж дверь, проститутка сильно налегала на неё предплечьем.

Внутри их ждало небогатое убранство. Кровать была заправлена атласным покрывалом пыльно-розового цвета, три подушки кто-то бережно уложил друг на друга, у спинки сидела мягкая игрушка – плюшевый мишка кремового цвета со свалявшейся от старости шерстью. Шкаф из белого дерева, прямоугольное зеркало рядом с ним и стол у окна со стопками книг составляли картину бытия одиночки, не заботившегося какими-либо представлениями об уюте. Всё говорило о том, что обитательница жилища питала страсть к порядку и всячески сторонилась лишних предметов в интерьере.

Ани протиснулась мимо принцессы и скрылась в темени помещения. Раздался плеск воды.

— Располагайся, – предложила она, когда подсоединяла торшер. – Полотенца на полке.

И, выйдя, немедленно заперла Эйвилин на замок.

Неужто Лис переживала, что принцесса бросится наутёк, едва оставшись в одиночестве? Или, может, боялась нежданных визитёров? Теперь-то они точно на территории врага. Хуже того – в его обители, под самым боком. При игре в прятки девушка, случалось, использовала эту тактику: пряталась у друзей на виду и развлекалась недоумением на их лицах, когда они рыскали по саду или дворцу в её поисках. В конечном итоге находили – обыграть их ей так и не удалось. Блестяще способ «скрывайся на самом очевидном месте» освоил только Кей и подучил ему Лессию. Успеха юноши их златокудрая красавица повторить не сумела, что доказывало ненадёжность подобной тактики.

Приходилось положиться на магиструма. Пока что у неё получалось выкрутиться, верно?

Помассировав переносицу, принцесса повесила на крючок плащ и зонтик. Подумав, скинула и обувь: вряд ли Лис одобрит грязные следы на паркете. Кем бы ни считала её девчонка – заносчивым ребёнком, высокомерной задирой, – у Эйвилин имелись представления об уважении. Она умела быть благодарной – в той степени, в которой обязывало воспитание.

Из-за духоты проступал пот. Промаявшаяся невыносимые минуты, обмахиваясь желтыми листами со стола, она-таки приоткрыла окно. В комнату сразу хлынула спасительная прохлада. Несколько записей улетело на пол – принцесса подняла их, положила обратно и накрыла книгой. «Властелин тёмного пути», – гласили убористые буквы на обложке. От удивления Эйвилин пролистала до середины. Так и есть: драма о заклинателях из выдуманного восточного царства. В прошлом году она вызвала фурор, набрала тысячи читателей и обогатила автора, ведь каждый уважающий себя издатель посчитал своим долгом выпустить её под уникальной обложкой в широкие массы. Кто бы предположил, что хмурая Лис, хладнокровно перерезавшая горло охраннику в тюрьме, читает о безответной любви? Романтика с ней как-то не вязалась. У особ вроде неё ожидаешь обнаружить литературу о полировке клинков, выдержки из очерков о политике, сборники трудов по военному искусству, но никак не популярную новеллу. Из любопытства она перебрала оставшиеся книги: классика (тоже о любви!), сказки, легенды с разных концов мира, драматичные выдумки, интерес к которым почему-то приписывали только подросткам, футуризм – чтение её знакомая, похоже, обожала и долю жалования отдавала книжным лавкам. На вкус Эйвилин, сюжеты были сложноваты: уже описание завязывало в мозгу узелочки. Ей нравились истории попроще, интуитивно понятные и обязательно с благополучным финалом для главных героев. Лучше не придумаешь, ведь книга на то и книга – отдыхать, очаровываться и мечтать о рыцарях. Лессия вот с ней не соглашалась: до замужества, просиживая часы в библиотеке, она твердила, что автор тем талантливее, чем неожиданнее его ходы и чем хитрее он приводит героев к эпилогу. Возможно, им с Лис нашлось бы, о чём поговорить, – двум любительницам трудностей.

Если бы Лессия выжила.

Она сморгнула подступившие ни с того ни с сего слёзы и принялась расстёгивать платье. В поместье генерала Партлана революция заявилась без спроса – единовременно, надо полагать, с первым выстрелом в стенах Парящего Двора. В тюрьме она слышала, что произошёл пожар: Равель заживо сгорел прямо в спальне, рядом, под балками, обнаружили останки малыша Винна. Обугленное до неузнаваемости тело женщины скрючилось в коридоре. Тюремщики злорадствовали: мадам Партлан, позабыв и о ребёнке, и о супруге, бежала вон из комнаты – да бессмысленно. «Неправда, неправда, неправда!» – крутилось на языке. Лессия души не чаяла в красивом румяном Винне – ни чёрточкой не похожем на отца, зато обладающем пронзительно-синими глазами. Нюанс, ставший поводом для пересудов, откровенного осуждения высшего общества и размолвок женщины с ревнивым мужем, красавица-подруга с теплотой именовала «божественной волей» и любила сынишку тем крепче, чем громче сплетничали за спиной. От неё он унаследовал белокурые локоны, правильный овал лица и прозрачно-светлую кожу; от второго родителя, помимо необыкновенного цвета радужки, – прямой нос и изящные руки музыканта. По иронии, виновник слухов не гнушался привозить малышу подарки – передавал, к его чести, через посыльных, – на приёмах веселил мальчишку играми, в городе, выпади выходной, покупал для него билеты в кукольные театры и цирки. Рисковая Лессия словно нарочно подбрасывала поводы для кривых толков, подталкивая Винна ближе к любовнику. Не стыдилась сына – обожала.

Точь-в-точь как демона, в которого по несчастью влюбилась задолго до свадьбы.

Эйвилин перекрыла кран и провела по водной глади ребром ладони.

Холодная.

От недовольства она закусила щёку. Во дворце слуги подогревали ванну: никогда раньше ей не приходилось купаться в воде, от которой кожа покрывалась пупырышками. Между мокрыми пальцами по ощущениям перекатывались крупинки песка. Да и на вид та была слегка ржавой. Отвратительно!

Возвратившись в комнату, она осмотрела себя в зеркале. Девушка напротив – исхудавшая, со спутанными волосами и опухшими глазами – и рядом не стояла с принцессой Эйвилин Арвель. Пыль укрыла лицо маской; у виска, на лбу, у губ запеклась кровь. К боку намертво прилипла марля.

«В гроб посимпатичнее кладут», – поморщилась девушка и ощупала ссадину у виска. Тот парень на силу не поскупился – умудрился рассечь ей даже бровь. Как знать, до чего бы докатилось, не появись в камере… Морок чужого прикосновения обжёг пострадавшую кожу.

— Я предупреждал вас не совершать глупостей, Эйви. Напрасно вы убежали от меня.

Она зажала рот, чтобы не вскрикнуть. В зеркале, прямо за ней, отражался Катлер. Руки в перчатках огладили её скулы и переместились на шею. Он сказал что-то – она не расслышала. Пол под ними задрожал, в уборной зашумело – сорвало кран – и в спальню хлынула смолянистая жидкость. Усмехнувшись каким-то своим размышлениям, Элерт отступил от одеревеневшей от паники принцессы. По обоям поползли трещины.

Здание рушится? Она в ловушке? В ловушке!

Она дёрнулась к двери, но не сдвинулась ни на йоту. Голые ноги обхватывали жуткие когтистые лапы. Они высовывались из жижи, заполнившей комнату, – царапали, рвали, сдавливали. Споткнувшись о них, Эйвилин упала. Забарахталась, утаскиваемая на дно невидимыми чудовищами.

Лопатками ткнулась в угол шкафа.

Чистый пол, целые стены. Никаких капитанов. Никаких монстров.

Как одурманенная, она добрела до ванной и, позабыв о холоде, окунулась в воду с головой. Изо рта на поверхность поднялся десяток пузырьков.