Cлово президента - Том Клэнси

– Я знаю, ты пережил несколько трудных дней и…

– Как относительно убитых агентов? Что с их семьями? У меня был приятный двухдневный отпуск, а вот у них, черт побери, все обстояло иначе. Я уже настолько пообвыкся здесь, что почти не думал о них. Больше сотни людей делали все возможное, чтобы помочь мне забыть о случившемся. И я позволил им делать это! Так важно, чтобы мое внимание не замыкалось на столь трагических событиях, верно? А на чем я должен концентрировать свое внимание? «Долг, Честь, Страна»? Человеку, способному отключать по желанию свою человечность, не место в этом доме! А я чувствую, что эта работа превращает меня именно в такого человека.

– Ты кончил или мне сходить за салфетками, чтобы вытереть тебе слезы? – произнес Арни.

Лицо Райана побелело от ярости, и он едва удержался, чтобы не ударить ван Дамма. Однако Арни бесстрастно продолжил:

– Эти агенты погибли потому, что были убеждены в важности исполняемых ими обязанностей, как и солдаты. Что с тобой, Джек? Как, по-твоему, возникла наша страна, черт возьми? Из благостных мыслей? Раньше ты не был так глуп. Когда-то ты служил в морской пехоте. В ЦРУ тебе тоже приходилось заниматься такой работой. В то время у тебя были яйца, как у чугунной гориллы. Ты стал президентом. Ведь тебя никто не принуждал к этому, верно? Ты добровольно согласился выполнять эту работу. Ты не мог не знать, что нечто подобное может случиться. И вот теперь ты здесь. Если ты хочешь бросить все и уйти – хорошо, я не могу заставить тебя остаться. Только не говори, что работа не стоит того. Не говори, что все это не имеет значения. Если люди пошли на смерть, чтобы защитить твою семью, не смей, черт побери, говорить мне, что это не играет никакой роли! – Ван Дамм резко повернулся и вышел из кабинета, даже не закрыв за собой дверь.

Райан не знал, как поступить. Он остался сидеть за своим столом. Перед ним лежали обычные стопки документов, аккуратно разложенных персоналом, который никогда не спал. Вот Китай. Вот Средний Восток. Вот Индия. Вот предварительная информация по основным экономическим индикаторам. Вот политическая информация по кандидатам на сто шестьдесят одно место в Конгрессе – это для выборов, которые состоятся через два дня. Вот доклад по нападению террористов. Вот список погибших агентов, и под каждым из них перечисляются имена жен и мужей, родителей и детей, а у Дона Расселла – и внуков. Джек помнил лица всех агентов, но вынужден был признаться, что не всегда знал их имена. А ведь они погибли, защищая его ребенка. Но хуже всего то, что он позволил увезти себя из Вашингтона, не сумел отказать себе в еще одной слабости – комфорте президентского уединения в Кэмп-Дэвиде – и забыл о действительности, оставшейся позади. Но вот все лежит перед ним на столе, ждет решений, и он больше не сможет скрыться от окружающей действительности. Райан встал, вышел из кабинета и направился к кабинету главы своей администрации, минуя агентов Секретной службы, которые наверняка слышали его разговор с ван Даммом и, несомненно, имели собственную точку зрения на этот счет, которую теперь старались не показать.

– Арни?

– Да, господин президент?

– Извини меня, ты был прав.

– О'кей, милая… – Это прозвучало как стон. Он обратится к врачу завтра утром. Лучше ему не стало. Скорее наоборот. Боль пронизывала голову, словно электрическим током, и это несмотря на таблетки тайленола, которые он принимал каждые четыре часа. Если бы он только мог заснуть, но сон упорно не приходил. Только из-за усталости ему удавалось время от времени забыться и то ненадолго. Ему нужно было несколько минут собираться с силами, даже чтобы сходить в туалет. Можно было бы попросить помочь жену, но нет, мужчина должен справиться с этим сам. С другой стороны, она была права. Следует обратиться к врачу. Было бы разумно сделать это еще вчера, подумал он. Может быть, тогда сегодня он чувствовал бы себя лучше.

По крайней мере с практической точки зрения для Пламера тут не было никаких трудностей. Хранилище видеокассет напоминало библиотеку, и найти нужные оказалось просто. Вот они, на пятой полке лежат в коробках три кассеты формата «бета». Пламер снял коробки с полки, извлек кассеты и заменил их чистыми. Эти три видеокассеты он уложил в портфель. Через двадцать минут журналист был дома. Там у него стоял профессиональный видеомагнитофон «бетамакс», и он просмотрел запись первого интервью с Райаном. Ему хотелось убедиться в том, что запись не повреждена. Так оно и было. Теперь необходимо спрятать кассеты ненадежней.

Далее Пламер набросал свой трехминутный комментарий для завтрашней вечерней передачи. Ее темой станет умеренно критическая оценка президентства Райана. На все ему понадобился час, хотя в отличие от нынешнего поколения телерепортеров он стремился к отточенности речи. Для него это было так же просто, как избежать грамматических ошибок. Затем Пламер распечатал текст на принтере – ему легче редактировать на листе бумаги, чем на экране компьютера. Наконец он перенес текст комментария на дискету, которую использует в студии для «бегущей строки». Далее Пламер составил текст другого комментария примерно такой же продолжительности (он оказался на четыре слова короче) и распечатал и его. На этот текст он потратил чуть больше времени. Если этому комментарию предстояло стать его лебединой песней как профессионала, то стиль должен быть отменным. Пламер, написавший за свою жизнь немало некрологов для других – некоторыми из них он восхищался, тогда как к некоторым оставался безразличен, – хотел, чтобы его собственный некролог был на высоте. Удовлетворенный окончательным текстом, он распечатал и его и положил страницы в портфель, где уже лежали кассеты. Этот текст он не стал переносить на дискету.

– Мне кажется, они закончили учения, – заметил главный сержант.

Изображение, поступающее от «хищника», свидетельствовало, что танковые колонны направлялись к местам постоянного базирования. Люки на башнях были открыты, над ними виднелись головы куривших членов экипажей. Для заново созданной армии ОИР учения прошли успешно, и даже сейчас танковые части двигались в полном маршевом порядке.

Майор Сабах столько времени провел за плечом сержанта, что их общение могло бы быть и не таким официальным, подумал он. Обычная рутина. Он ожидал – надеялся, – что новому соседу его страны понадобится больше времени для интеграции вооруженных сил, однако общность вооружений и тактического подхода ускорили процесс. Перехват радиопереговоров свидетельствовал, что учения закончены. Телевизионные передачи, поступающие из Объединенной Исламской Республики, тоже подтвердили это, что было немаловажным.

– Странно… – удивленно произнес сержант.

– Что вы имеете в виду? – спросил Сабах.

– Одну минуту, сэр. – Сержант встал и из стоявшего в углу шкафа достал карту, с которой вернулся к своему рабочему месту. – Там нет дороги. Вот посмотрите, сэр. – Он развернул карту, сравнил координаты на экране с координатами на карте – на борту «хищника» находилась собственная глобальная навигационная система, функционирующая на основании информации, получаемой от спутников, которая автоматически сообщала на землю координаты передаваемого изображения, – и постучал пальцем по правому углу карты. – Видите?

Кувейтский офицер перевел взгляд с карты на экран. Теперь на нем виднелась дорога, но это было легко объяснить. Колонна в сотню тяжелых танков без труда превратит почти всякую поверхность в утрамбованный тракт, и именно это тут произошло.

Но раньше здесь не было никакой дороги. Она появилась из-под гусениц танков буквально в течение нескольких часов.

– Ситуация изменилась, майор. Раньше иракская армия всегда придерживалась существующих дорог.

Сабах кивнул. Все было настолько очевидно, что он просто не обратил на это внимания. Несмотря на то что иракцы выросли в пустынной стране и, как принято считать, умеют передвигаться по пустыням, уничтожению их армии в 1991 году способствовало то обстоятельство, что они передвигались только по дорогам – иракские офицеры постоянно теряли ориентировку, стоило им только попасть на пустынную местность, вдали от дорожной сети. Тут не было ничего странного – в пустыне, как и в море, отсутствуют ориентиры, – но передвижение воинских подразделений по существующим дорогам позволяло предвидеть их маневры, что являлось слабой стороной армии в условиях войны и давало войскам союзников возможность нападать на иракские части с того направления, откуда их меньше всего ожидали. И вот теперь ситуация изменилась.

– Вы полагаете, что в их распоряжении появились глобальные навигационные системы, как и у нас? – спросил главный сержант.

– Мы что, рассчитывали, что они навсегда останутся такими темными?