Две судьбы. Часть 2. Развод – это… не всегда верно! - Лена Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но ребёнок родится, и я смогу стать для него папой. Это же очевидно, Лера! Твои дети будут нашими.
– Нет, Андрей, прости! У тебя вся жизнь впереди, и семья, дети, всё будет. Я уверена, твоё счастье не за горами. И ещё. Ты должен пообещать мне, что нигде и никогда, ни при каких обстоятельствах не проболтаешься, кто отец моего ребёнка. Поклянись!
– Конечно, клянусь. Но и ты мне пообещай, что разрешишь быть с тобой рядом. Хотя бы как другу.
Подъезжая к Питеру, Люда разбудила придремавшую подружку.
– Лерка, прости меня! Что-то я совсем с катушек съехала, ещё этот токсикоз, с Катькой такого не было.
– А у меня наоборот, чувствую себя великолепно, физически. Поначалу очень боялась повторения варькиного сценария, ещё восемь месяцев ужаса я бы не выдержала. Так что прекрасно понимаю, о чём речь! И прощать мне тебя не за что, у нас не самые простые времена настали.
– Я предлагаю съехаться, вместе проще. Ты утром отвела девчонок в сад, я вечером забрала, пока ты на кухне возишься. Потом меняемся. Как тебе идея?
– Никак! Ты что, не собираешься разобраться с Максом? Люда, не мог он с тобой так подло поступить, что-то не сходится.
– Не просто сходится, а даже бежит. Я вчера дочитала статью, нашла в себе силы. Почти цитирую: «Молодой учёный из России, Максим Стрельцов, со своей красавицей женой и сыном, приехали покорять Америку. Они прекрасно влились в коллектив единомышленников, где чтут устои семьи и бла-бла-бла… И Лариса, верная жена и надёжная опора, призналась нам, что ждёт ребёнка, и…» – Голос Люды зазвенел, глаза заблестели, воздуха не хватало, она ловила его ртом, задыхаясь и бледнея на глазах.
Лера схватила её и выволокла в тамбур.
– Ты сдурела? Да, мало ли что они там написали? Тем более, «Лариса призналась!..» Да она убийство Кеннеди возьмёт на себя, лишь бы удержать Макса. Почему не звонишь? Почему так быстро сдаёшься? Ты же любишь Стрельцова, а готова отдать его этой профурсетке? Да ей-то не он нужен, а его деньги, вояжи за границу, а тем более, в Штаты. Как же пропустить такое приключение! Господи, хоть бы её кто-нибудь подобрал, и она осталась там навсегда.
– Лера, он не звонил уже три дня. А я боюсь… – Люда еле продышалась, глубоко заглатывая порции кислорода. – У меня даже появилась мысль, устроить визуальную проверку, слетав туда, пока не закрыта гостевая виза. Но это как-то унизительно, на уровне разборок на коммунальной кухне. Да и самочувствие оставляет желать лучшего. Что делать?
– Люда, нужно позвонить. Ты сейчас успокойся, поедем ко мне, отвлечём девчонок и попробуем вызвать его по видеосвязи. Это будет самый лучший вариант, глаза в глаза.
Но ни утром, ни вечером соединиться не получилось. А ночью Лариса, прислав большое сообщение, потребовала оставить её мужа в покое, иначе она привлечёт соответствующие органы и Людку посадят, ну уж поставят на вид, это точно. Следующим утром телефон Макса перестал существовать в природе, видимо, сменив симку… А вечером…
– Люда, родная моя, не верь ничему. Эта звезда протянула свои щупальца везде, где надо и не надо. Наверное, опустошила мой счёт, нанимая всех подряд, и журналистов, и айтишников, и ещё кого-то. Я посылал тебе предупреждение, что три дня буду находиться на полигоне, где нельзя пользоваться телефонами. Но и подумать не мог, что ты его не получила. И, главное, она не может ждать от меня ребёнка, он бы просто уже родился. У нас нет постельных отношений почти год. Люда, я люблю только тебя, слышишь? К сожалению, процесс испытаний затягивается, у меня нет возможности прилететь хотя бы на пару дней. Я так соскучился, что готов работать и днём, и ночью, только бы хоть одним глазком увидеть тебя.
– Я могу прилететь, Макс! – Обалдевшая от счастья Градова готова была стартануть сию же секунду. – Мне надо тебе что-то сказать, важное.
– Людочка, я буду на полигоне минимум месяц, безвылазно. Очень надеюсь, что за это время оформится развод, и я заберу тебя. Повторяю, не верь ни одному слову, сказанному не мной. Я буду звонить при каждом удобном случае, ведь самое важное для меня – это ты! Целую, люблю, страшно скучаю…
Вот теперь можно и съезжаться, что и произошло. И вовремя. Они по очереди укладывались в больницу, Люда с последствиями токсикоза, а Лера – на сохранение, прошло мало времени после операции, женский организм толком ещё не восстановился. Взаимовыручка, поддержка, бережное отношение друг к другу помогало этим двум будущим мамашам жить, а не выживать. И Андрей помогал. И даже Алёшкин, подружившийся с Варей, когда забирал её вместе с Катей к бабушке Римме, чему та была несказанно рада, занимаясь с ними всем подряд.
Не было только в их жизни отцов будущих детей. Один покорял север и северяночек, другой – Америку и науку, чтоб им… Один, узнав от Варьки об интересном положении её матери и о частых посещениях Андрея Смирнова, отнёс всё это на счёт лесного человека. А второй закопался в своих изысканиях по самую макушку, редко выходя на связь, чем всё больше и больше отдалял от себя Людмилу. В конце концов, она знала, кого полюбила, что ж теперь роптать. Но пребывание рядом с ним Ларисы уводило ситуацию совсем в другую сторону. Ни развода, ни приглашения, ни «просто повидаться» она так и не дождалась. А родившаяся в Америке девочка получила фамилию Стрельцова…
У Люды появился Алёша Градов, у Леры – Ванечка Трофимов, тёзка замечательного внука из любимого фильма «Офицеры»!
Они уже не спрашивали друг у друга: «А ты его любишь?» Этот вопрос висел в воздухе, как воздушный шарик, постепенно сдувающийся и сдувающийся… И, если у Леры всё было более-менее понятно, то у Людмилы – абракадабра. Сначала они с Андреем встречали Леру, а потом Лера с Андреем забирали Градовых из роддома, развеселив персонал, гадающий, чей же этот мужчина отец, какого мальчишки. Первое время им очень помогли любимые коллеги, мамы и папы. И Андрей. И Алёшкин. Дошло до того, что и Римма Ивановна предложила себя в няньки в случае крайней необходимости. Всё смешалось в совместном королевстве Трофимграде, как называли их дом дочки: утро и ночь, разинутые рты пацанов, тетради, учебники, подготовка к школе, пелёнки, распашонки и… Разговор, серьёзный и неотложный назрел сам собой.
– Лера, надо что-то делать,
