Формула творения - Евгений Хейсканен

— Вы Артур Салмио, гражданин Финляндии?

— Да.

— Вы задержаны.

— На каком основании? — опешил парень.

— По подозрению в причастности к террористической деятельности. Пройдёмте в отделение. Необходимо составить протокол. Мы в ближайшее время свяжемся с представителями консульства Финляндии в Петрозаводске.

— Это полный абсурд! — со смешанным чувством неприятного удивления и досады ответил Артур. — Я здесь как раз для того, чтобы предупредить вас о существующей угрозе подготовки теракта. Более того, похищена моя девушка и у меня есть сведения, что она находится именно в Петрозаводске. Обо всём этом я уже заявлял полиции.

— Всё это вы ещё раз подробно расскажете. Прошу вас не задерживать людей. Пройдёмте, — непреклонно повторил пожилой мужчина в костюме.

— На какое же время я задержан? — с бессильным негодованием спросил Артур уже в коридоре.

— На семьдесят два часа, то есть на трое суток. Стандартная процедура, господин Салмио.

Полицейская машина плавно покатилась по проспекту Ленина.

Оказавшись в камере, поэт и философ долго приходил в себя. Этого ещё не хватало! Мало ему было проблем, теперь добавились неприятности с петрозаводской полицией. Он, как истукан, должен сидеть в «обезьяннике» три дня, в то время как дорога каждая минута! Скорей бы они связались с карельским консульством, может быть, оттуда сумеют повлиять на возвращение здравого смысла людям в погонах!

Заскрежетала дверь «обезьянника». На пороге появился здоровенный бугай с низким лбом, тяжёлым подбородком и с косой татуировкой на правом плече, исподлобья бросив неодобрительный взгляд на Артура. При всей сюрреалистической нелепости и какой-то призрачности происходящего «пленник» едва не рассмеялся, увидев столь хрестоматийный образ, судя по всему, тюремного завсегдатая. Не здороваясь, тот уселся на кровать, широко зевая, и, помолчав немного, осведомился о статье, согласно которой Артур находился здесь.

Зная, что отношение уголовников очень часто зависит именно от статьи, молодой человек решил не скрывать, что задержан по подозрению в терроризме в силу определённой «солидности» подобного обвинения. Блатной, прищурив глаза, одобрительно крякнул и собирался о чём-то спросить ещё, как вдруг дверь вновь отворилась и его пригласили на выход.

Оставшись один, Артур битый час просидел в томительном одиночестве. Никто не заходил в камеру, извне не доносилось ни единого звука, так что он даже обрадовался, когда знакомый детина с татуировками снова водворился в их тесной тюремной комнатушке. И чего уж интеллигентный Салмио никак не мог ожидать, вдруг протянул ему маленький смятый клочок бумажки, хрипловато заметив: — «малява тебе, значит, кореш».

Артур, приняв клочок из заскорузлых пальцев, развернул записку и прочитал: «Фраерок, завтра будет допрос у следователя, колись без запара».

Недоумевая, он уставился на лениво развалившегося на шконке сокамерника, но тот взглядом выразил полное непонимание, словно сказав: «Ничего, мол, не знаю, не моё это дело».

Судя по языку записки, напоминавшем блатную феню, она была составлена кем-то из заключенных. Но кем, а главное, зачем? Кому из них какое дело до незнакомца, прибывшего из Финляндии и оказавшегося в ИВС,[23] в общем-то, абсолютно случайно и по недоразумению. Артур Салмио терялся в догадках. Если же это «Инсайд», то зачем им разглашение секретного торга с Артуром? К чему упоминание о похищенных женщине и ребёнке? Им же важно держать всё в тайне. Но если «маляву» отправили не они, то кто же тогда?

Устав гадать, несчастный заключённый прилёг на грязноватую простыню и по примеру храпящего во всю ивановскую соседа погрузился в тёмный, без сновидений сон.

Глава 27

На допросе у следователя Артур повторил всё то, о чём уже имел честь сообщить правоохранительному ведомству, то есть о террористах «Инсайда», похищенной невесте и своей полной невиновности.

Следователь по большей части молчал, изредка задавая очередной вопрос и задумчиво выслушивая объяснения подследственного. Салмио, вспоминая о записке, полученной в камере из рук блатного, и вправду старался быть откровеннее, пытаясь доказать следователю невыдуманную историю о существовании «Инсайда». Но сообщить больше того, что он знал, молодой человек, естественно, был не в состоянии и очень огорчался, видя маску недоверия, проступающую на лице оперуполномоченного.

По-видимому, от Артура ждали какой-то другой информации, но они со следователем определённо не понимали друг друга. Задерживать гражданина, да ещё иностранного, по уголовному делу более 72 часов являлось бы мерой противоправной, и так как улик, свидетельствующих о причастности Салмио к террористическим деяниям, не наблюдалось, то его отпустили, и по прошествии трёх дней он вышел на свободу. Заключение под стражу произвело на растерявшегося эмигранта, никогда не имевшего никаких взаимоотношений с уголовной полицией, такое впечатление, что Артур и сам не сразу поверил в своё освобождение. Он даже подумал, что на него хотят повесить какого-нибудь «глухаря», обнаружив в лице молодого и наивного человека удачного кандидата на роль подозреваемого в совершении нераскрытого тяжкого преступления. Но всё было куда более причудливо и нетривиально.

Артур кипел негодованием. Измотав нервы общением с «органами», он вернулся в свой гостиничный номер, понимая, что неудовлетворённость была взаимной. Конечно, задержание Салмио не могло быть простой ошибкой. Он терялся в догадках, кем и для чего были инспирированы полицейские инициативы. Невольно парень заподозрил, что и здесь, вероятно, не обошлось без нажима «Инсайда», пытающегося вытрясти из него не мытьём, так катаньем всё, что интересовало террористическое подполье. Как воздействовал «Инсайд» на полицию? По обычной практике преступных организаций — подкупом или шантажом должностных лиц. Нельзя исключать и существования в полицейских и управленческих структурах некоего «крота», то есть внедренного информатора или агента влияния. В любом случае подозрение о продолжающейся «обработке» со стороны противника при помощи полиции сразу завладело Артуром.

Расположившись в номере, он открыл электронную почту в ноутбуке и прочитал новое сообщение: «Верим в твой здравый смысл. У тебя было время подумать над серьёзностью нашего предложения и своего ответа. Встреча пятого июля около железнодорожного вокзала в десять вечера. Женщина и девочка будут там. Дальнейшее зависит от тебя».

Итак, возможно, что завтра он увидит Милану! В нетерпении Артур прошёлся несколько раз по комнате. Только бы не обманули! А вдруг они убьют её? Зачем «Инсайду» свидетели? Всё равно, он больше ничего не может сделать, а спасти Милану и её дочь — прямой долг Салмио. Он плохо представлял себе жизнь без любимой женщины, и разлука доказала ему справедливость чувства, испытываемого к Милане. Tuli, mikä tuli[24] — вспомнил Артур финский аналог распространенной русской поговорки.

«Не прогуляться ли мне на место будущей встречи со „злейшими друзьями“?» — сквозь мучительную тревогу иронически подумалось парню. Было бы невредно осмотреть заранее место, сориентироваться и прикинуть пути спасения, если таковое вообще состоится. Кто знает, быть может, придётся бежать вместе с Миланой, и лучше заблаговременно выяснить — каким способом и куда, а понять, как это сделать, можно, только внимательно осмотрев вокзал.

Артур поужинал и выпил, чтобы успокоить нервы, грамм сто «Столичной». После этого растерянный молодой человек почувствовал себя значительно лучше.

В половине двенадцатого вечера, наслаждаясь прохладой после невыносимо жаркого дня, он вышел из гостиницы и пешком направился в сторону здания железнодорожного вокзала, издалека заметного по характерному высокому шпилю. От гостиницы «Северная» до вокзальных построек было рукой подать, поэтому меньше чем через десять минут он подходил к остановке такси, примыкавшей с улицы к входу в зал ожидания. Несмотря на почти полночный час всюду сновали прохожие и спешащие на поздние рейсы пассажиры. Впрочем, это обстоятельство не мешало Артуру, а только маскировало и скрывало его. Замыслу способствовала и безлунная облачная погода. Густые низкие тучи, беззвучно клубясь, не выплеснули ни капли дождя, но под их покровом, невзирая на белую июльскую ночь, царил почти полный мрак, лишь местами прерываемый холодным светом жёлтых фонарей.

Артур осмотрелся. Проспект Ленина, простираясь к северо-востоку от вокзала в сторону гостиницы «Северная» и далее к Онежскому озеру, отлично просматривался. Бежать по нему было бы полным безумием, так как молодые люди представляли бы собой отличную мишень. Нечего и мечтать спрятаться в гостиничном номере — это означало ловушку и верную гибель. Рациональный ум Артура лихорадочно работал. Если в сторону проспекта бегство вряд ли осуществимо, то нужно изучить вокзал с других сторон. Особенно привлекательной казалась молодому человеку местность по ту сторону от железнодорожного полотна, противоположная Онежскому озеру, там, где начинался район «Перевалка», изобилующий разнообразными закоулками. Пройдя мост над железнодорожными путями, он вскоре вышел на какую-то не то улочку, не то трону и прошёл около трёхсот метров вдоль тянущихся по правую руку от неё сараев.