Формула творения - Евгений Хейсканен

Артур осмотрелся. Проспект Ленина, простираясь к северо-востоку от вокзала в сторону гостиницы «Северная» и далее к Онежскому озеру, отлично просматривался. Бежать по нему было бы полным безумием, так как молодые люди представляли бы собой отличную мишень. Нечего и мечтать спрятаться в гостиничном номере — это означало ловушку и верную гибель. Рациональный ум Артура лихорадочно работал. Если в сторону проспекта бегство вряд ли осуществимо, то нужно изучить вокзал с других сторон. Особенно привлекательной казалась молодому человеку местность по ту сторону от железнодорожного полотна, противоположная Онежскому озеру, там, где начинался район «Перевалка», изобилующий разнообразными закоулками. Пройдя мост над железнодорожными путями, он вскоре вышел на какую-то не то улочку, не то трону и прошёл около трёхсот метров вдоль тянущихся по правую руку от неё сараев.

Кругом были разбросаны старые доски и кирпичи. С одной стороны улочки располагался какой-то долгострой с обшарпанными вывесками, рекламирующими некое строительное управление, а с другой тянулись глухие малоосвещённые дворы, мрачновато глядящие чёрными и слепыми проёмами окон. Где-то далеко басовито и лениво гавкал одинокий цепной пёс. Всё носило печать ветхости и безлюдья. Артуру подумалось, что более совершенного места для вечернего ограбления зазевавшегося одинокого прохожего даже трудно себе вообразить.

Но не это беспокоило его сейчас. Напуганный текущими обстоятельствами поэт и философ видел, что путь бегства в данном направлении тоже был не из простых: негде было развернуться и удирать пришлось бы, прижимаясь к строительным заграждениям. Если только надеяться попетлять между сараями? Артур понимал: шанс скрыться было один из как минимум десяти, а все остальные девять обещали верную смерть от рук террористов. Зачем тешить себя напрасной надеждой? Он хотел уже повернуть обратно к вокзалу, как вдруг слабый вскрик откуда-то из-за покосившегося дощатого забора привлёк его внимание. Он прислушался. Крик не повторялся. Тогда, ориентируясь по направлению, где, как ему показалось, только что раздался неясный шорох, он перелез через невысокую изгородь и увидел молодую женщину, ничком лежащую на траве. Длинные её волосы спутались и закрывали лицо. Салмио подошёл ближе и, волнуясь, спросил:

— Вам плохо? Нужна помощь?

— Помогите, пожалуйста, — ответила она чуть слышным голосом, показавшимся Артуру немного знакомым, и медленно повернулась к нему.

Внезапно ветер шевельнул ветви стоящего рядом дерева, и в колеблющихся бликах света исходящего от дальнего фонаря молодой человек, не веря своим глазам, разглядел лицо женщины. Это была Милана Палмберг.

Глава 28

Вне себя от волнения Артур склонился над девушкой. Сомнение, надежда и, наконец, бурная радость овладели им, но к ним сразу же примешался страх. «Что с ней? Как она попала сюда?» — вертелось у него на языке.

— Милана?! Ты… Дорогая, но как… Ах, да, я понимаю! — Милана молчала и, несмотря на бессилие, похоже, была тоже поражена встречей. — Тебе удалось бежать?!

Парень, вначале засуетившись и не зная чем помочь, подумал, что нужно, не теряя времени, бежать из этого места. Она словно угадала его мысли.

— Да, — слабо ответила она, — Артур, нужно скорее уйти отсюда, они могут в любой момент появиться здесь! Спасайся, любимый! Беги!

— Только вместе с тобой, — твёрдо сказал он, вновь обретая утраченное на миг мужество. Влюблённый молодой человек помог ей подняться. Милана плохо держалась на ногах, и он подхватил её на руки, почти не ощущая никакой тяжести. И без того стройная девушка похудела так, что казалась Артуру невесомой.

Он понёс её к вокзалу, надеясь снять такси и доехать до гостиницы. Оставаться в номере было бы непростительно тупо, но Артуру требовалось забрать некоторые необходимые вещи, особенно ноутбук с разнообразной перепиской и базой данных, которую молодой учёный начал создавать, занося туда всё то, что так или иначе имело отношение к «Инсайду».

Около моста красавице стало лучше, и она смогла идти сама. Не было времени на расспросы и объяснения, речь шла о спасении, и каждая секунда оказывалась на счету.

К счастью, на остановке, которая находилась недалеко от лестницы, ведущей на перрон, стояло несколько машин такси, и Артур с Миланой кинулись к первому же замеченному автомобилю. Договориться с шофёром было делом нескольких секунд, да и сама езда от вокзала до гостиницы заняла немного времени, и уже через три минуты молодые люди вбежали в номер Артура. Компьютер, бумаги, флешки… Что ещё? Парень в лихорадочном нетерпении озирал номер, стараясь не забыть чего-нибудь важного. И потом — куда бежать? «Главное — выйти как можно быстрее из „Северной“, они наверняка знают, где я живу», — жгла его душу неотвязная мысль. Он посмотрел на Милану. Бледная, но спокойная, девушка прислонилась к дверному косяку, очевидно, готовая безотчётно куда угодно следовать за ним.

— Милана, я думаю, нам нужно спрятаться где-нибудь на ночь, может быть, даже побыть на свежем воздухе. Как га посмотришь на прогулку под луной? — с вымученной весёлостью осведомился Артур.

— Я готова. Свежий воздух — это здорово. Куда мы пойдём? — она через силу улыбнулась.

Возлюбленный обнял Милану, вновь ощутив тепло её тела и тонкий запах густых мягких волос.

— Пойдём, милая. Нам нужно спешить! — он схватил дорожную сумку и, взяв за руку девушку, устремился вместе с ней по коридору к выходу из гостиницы.

Стояла северная белая ночь. Вечернее нагромождение туч снесло медленным, но упорным юго-восточным потоком воздуха, абсолютно не проявлявшимся здесь, внизу у земли, где царствовала тишина. Набережная, куда пришли Артур и Милана, была пронизана тем сумеречным, свойственным лишь северным странам, летним ночным сиянием, когда солнечный закат, едва закончившись, будто вливается в предрассветную ауру. Бледно-голубое, пока ещё лишённое звёзд небо, ожидало появления Венеры, которая ближе к утру должна была загореться на северо-востоке, над двуглавой горой с причудливым названием Чёртов стул, чьи смутные очертания угадывались за гладью Петрозаводской губы, погружённой в мёртвый штиль.

Обнявшись, Артур и Милана брели по парковой аллее вдоль долгой перспективы набережной. Местами стлался туман, на траве лежала густая роса, предвещавшая очередной жаркий день.

Первый вопрос, заданный молодым человеком был, конечно, об Инге. Девушка сказала, что её в Петрозаводске разлучили с Ингой, и она ничего не знает о дочери. Посмотрев на любимую женщину, Артур увидел в её глазах слёзы.

— Представился удачный случай, и мне повезло; удалось улизнуть. Где Инга, я не могла знать и поэтому решила, что всё же лучше быть на свободе — так у меня будет больше возможностей помочь ей. Но это всё так ужасно, пойми, я не имею ни малейшего понятия, что тут можно сделать! — Милана в отчаянии заломила руки.

Погружённый в мрачные размышления, Артур шёл рядом. Что делать, он решительно не знал. Получив Милану, Салмио не выиграл битвы. Инга по-прежнему находилась в руках террористов, и они вполне могли прибегнуть к испытанному средству — шантажу. На милицию надеяться не приходилось, вдобавок Артур небезосновательно предполагал наличие «крота» где-то в среде республиканскою, а быть может, и федерального полицейского начальства. Что вообще «Инсайд» замышляет в карельской столице? Почему они вывезли именно сюда Милану с Ингой, заманили его самого? Всё это, разумеется, не являлось случайным.

Молчание прервала Милана.

— Послушай, Артур. Я должна сделать тебе одно очень важное признание. — Видно было, что это слова дались ей с трудом. Влюблённый парень с удивлением посмотрел на девушку.

— Да, я слушаю тебя, — недоумённо ответил он. Милана, очевидно, собиралась с силами. Она шла рядом и, не поворачивая головы в его сторону, смотрела прямо перед собой.

— Любимый, прежде всего, что бы ты ни узнал сейчас от меня, знай — я очень люблю тебя, — начала Милана.

Артур обескураженно повернулся к ней и, любуясь чеканным, как у древнерусской княжны, профилем, с жаром произнёс:

— Любовь моя, я твой навсегда, я…

— Подожди, — прервала она его, — выслушай меня!

Голос Миланы дрожал от волнения. Справившись с собой, она продолжила:

— Ты должен знать. Всё началось давно, — красавица запнулась. — Видишь ли… Начну с того, что мой покойный муж, Бьёрн Палмберг, разделял некоторые леворадикальные взгляды и одно время издавал в Стокгольме газету, прославляющую идеи в духе советского «развитого социализма». Впоследствии он связался с антиглобалистски настроенными политиками как в Швеции, так и за её пределами. А сравнительно незадолго до своей кончины Бьёрн начал контактировать с представителями «Инсайда».