Запад - Кэрис Дэйвис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Деверо колебался.
Черт возьми.
Возможно, в том, чтобы отправить с поручением мальчика, было некоторое преимущество. Он достаточно знал о нем, чтобы предположить, что тот сделает дело в Сент-Чарлзе лучше, чем Холлингхерст, который может неправильно указать адрес или отдаст письма не тому, кому следует, или вообще забудет о них, как это уже случилось один раз с самим Деверо, а он не хотел, чтобы это повторилось, искренне не хотел. Ему было стыдно за то, что он не отправил письма Беллмана весной, как обещал. Вероятно, мальчик будет более надежным курьером, чем Холлингхерст.
– Ладно, договорились.
Если выполнит поручение, мальчик получит пальто мертвого человека и остатки его сокровищ – обрезки медной проволоки, носовые платки и осколки зеркала, одну из вязальных спиц (не обе), а также еще сохранившиеся белые и красные (но не синие) бусы, от себя Деверо еще добавит «пряник» в виде щепотки табака и глотка рома. И мальчик может оставить себе блузку.
Мальчик не отвечал. Он стоял неподвижно. Казалось, он проворачивает предложение в голове. Потом сказал, что все сделает, если получит вдобавок ко всему этому одно ружье.
Деверо покачал головой:
– Нет.
Тогда шляпу, сказал мальчик.
О, шляпу!
Торговец мехами пристально посмотрел на мальчика, пытаясь понять, не оставил ли тот просьбу о шляпе напоследок потому, что ее хотел заполучить больше всего.
– Можешь взять шляпу по возвращении. И ружье.
Более допотопное из двух ружей и шляпа станут его собственностью, когда он вернется.
– Entendu?[2]
Мальчик, уставившись на свои ступни, тихо ответил: Entendu. Это было одно из немногих французских слов, которые он знал.
После этого на обороте одного из рисунков покойного чернилами из чернильницы, висевшей за ухом мальчика, Деверо написал записку Бесс по-английски.
Он выразил надежду, что получение писем и заметок отца ее немного утешит.
Попросил, чтобы она черкнула и отправила ему обратно с индейцем несколько слов в подтверждение того, что получила их.
– Это для того, чтобы я знал, что ты дошел до места и все передал, – сказал он мальчику, подняв голову и продолжая при этом писать. – Чтобы я знал, что ты просто не бросил письма в реку и не рванул со всех ног обратно, за своими трофеями.
Он вручил свое письмо Бесс мальчику и проследил, чтобы тот положил его в сумку вместе с другими бумагами.
– Мистер Холлингхерст завтра отправляется в Сент-Чарлз, – сказал он. – Ты можешь поехать вместе с ним, а там мистер Холлингхерст покажет тебе, куда двигаться дальше. – Он сделал паузу. – Можешь взять компас Беллмана. – Деверо достал из жестяного сундучка маленький, размером со сливу, предмет из черного дерева и вложил его в ладонь мальчика, объяснив, как он действует, и постучав по тому месту, которое должно определять направление его движения по отношению к стрелке.
– Это не подарок, – сказал Деверо. – Я его тебе одалживаю и заберу обратно, когда ты вернешься с письмом от девочки.
Узкоплечий индеец повертел компас в руке. Деверо так и не понял, счел ли тот его полезной вещью или нет. Тем не менее пальцы мальчика сомкнулись вокруг компаса, потом он собрал разнородные предметы, которые выделил ему Деверо, и был готов отправиться в путь на восток, чтобы доставить письма и бумаги дочке мертвого человека. Деверо заметил, как он бросил последний жадный взгляд на шляпу и ружье, которые были обещаны ему по возвращении. Наутро появился мистер Холлингхерст, и они отбыли – два человека на лошадях, направлявшиеся на восток.
Ну что ж, попробовать стоило. Прикинув, Деверо решил, что его шансы снова когда-нибудь увидеть мальчика – пятьдесят на пятьдесят.
В Сент-Луисе в нос ему ударили запахи пива, виски, муки и расплавленного железа. Это было самое шумное и многолюдное место, какое он когда-либо видел. Сент-Чарлз, когда они до него добрались, оказался тише, но мальчика все равно пугала перспектива остаться в нем одному.
Он отнюдь не испытывал теплых чувств к мистеру Холлингхерсту, который на протяжении всех тех лет, что он знал его, был еще бóльшим скаредом, чем Деверо, и, сердясь, бил мальчика гораздо больнее. Но даже при этом ему было жаль, когда мистер Холлингхерст обернулся к нему и сказал:
– Теперь мы расходимся, поэтому слушай внимательно, я буду объяснять, как тебе ехать дальше.
Так же как Деверо, он всегда разговаривал с мальчиком на его родном языке.
– Сейчас, – сказал Холлингхерст, топнув ногой по земле, – мы здесь. – Он говорил медленно и громко, как говорят с недоразвитым ребенком. – А теперь дай мне зеленую ленту, что у тебя в волосах, длинную нитку синих и короткую белых бус, которые висят у тебя на шее.
Мальчик колебался, и Холлингхерст, закатив глаза, раздраженно сказал:
– Не бойся, я беру их только на время, чтобы показать тебе, куда идти, потом я все это отдам тебе обратно. Ну, давай же.
Мальчик наблюдал, как торговец своими длинными пальцами раскладывает на земле вещи, которые он ему одолжил: синие бусы – от мыса своего сапога, белые – от конца синих, а зеленая лента обозначала отдельный завиток на самом конце.
– Итак. Сначала ты поедешь вдоль реки Огайо, вот
