Сводный брат бесит - Инна Инфинити
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот черт! Он меня тогда запалил!
Да, я действительно велела домработнице передать Данилу, что уехала в Рязань до конца лета, а сама стояла за занавеской и смотрела на него.
— Значит, ты все-таки целовался с Дашей, — констатирую.
Я ведь ушла из его дома, как раз в тот момент, когда Даша раскрутила бутылочку, и горлышко указало на Данила.
— Не переводи тему.
— Это ты не переводи тему!
Кажется, Данил уже не собирается покидать мою комнату.
— Давай сыграем в игру? — предлагает.
— В какую?
— Вопрос-ответ.
Что-то мне это не нравится.
— Что еще за вопрос-ответ? — хмурюсь.
Громов тем временем возвращается на мою кровать. Берет подушку, которой я его била, прикладывает ее к стене и усаживается поудобнее.
— Эй, я вообще-то спать хочу! Давай-ка на выход из моей комнаты.
— Давай поиграем.
— Не собираюсь я ни во что с тобой играть.
— Я не уйду, — категорично заявляет.
Качаю головой и ложусь в кровать. Не собираюсь я ни во что с ним играть. Я хочу спать. Укрываюсь одеялом по самый подбородок и закрываю глаза. Чувствую на себе его взгляд. Да по фиг. Пусть сидит тут, раз ему хочется, и смотрит, как я сплю. Уже проваливаясь в сон, я улавливаю какое-то движения возле себя, но не придаю ему значения.
А просыпаюсь я от тяжести на моем теле. Тяжесть оказывается рукой Данила, переброшенной через мою талию. Мне требуется несколько секунд, чтобы восстановить в памяти минувшие события и прийти к выводу, что Громов просто улегся спать со мной.
Резким движением сбрасываю с себя его руку и тянусь к телефону на тумбочке. Три часа ночи. Меня охватывает злость на парня. Да что он себе позволяет!?
— Просыпайся! — трясу его за плечо.
— Ммм? — разлепляет веки.
Данил лежит в одежде поверх одеяла. Ну спасибо, что хоть не в трусах!
— Данил, это уже не смешно, — строго говорю.
— В чем дело? — трет лицо ладонями.
— Ты уснул на моей кровати. Зачем?
— Захотел.
Вот так просто «захотел».
— Данил, уходи, пожалуйста. Не дай бог, моя мама или твой папа увидят нас в одной кровати.
— И что?
Он закидывает руки за голову и смотрит на меня сонными глазами. Видимо, из-за внезапного пробуждения его мозг слишком заторможен.
— Как это «и что»?
— Я тебе уже говорил: они женятся по расчету, — зевает, прикрыв ладонью рот. — Поэтому мне наплевать, что они скажут и подумают. Моему отцу просто нужна образцовая семья для предвыборной кампании. Хотя, по-моему, его рейтинг как отца-одиночки может быть намного выше, но он со мной не согласен.
Да, Данил мне уже об этом говорил, но… Мама действительно очень увлечена предстоящей свадьбой, она ходит по салонам в поисках платья своей мечты, мы выбирали торт…
— В любом случае я не хочу спать с тобой в одной кровати, — строго произношу.
— Я не уйду, пока ты не ответишь на все мои вопросы, Маша.
Я шумно выдыхаю и отворачиваюсь в сторону.
— Хорошо, — говорю, помедлив. — Если я отвечу на твои вопросы, ты оставишь меня в покое?
— Смотря что ты имеешь в виду под «оставить тебя в покое».
— Ты перестанешь следить, дома я или нет. Ты не будешь задавать вопросы, где и с кем я была. Ты прекратишь вваливаться в мою комнату и уж тем более не будешь спать со мной в одной кровати. И ты задашь мне все свои вопросы сейчас и потом больше не будешь требовать от меня никаких ответов.
Данил молчит, явно прикидывая, принимать ли предложенные мною условия.
— Хорошо, — соглашается. — Но я задам тебе любые вопросы, какие захочу, а ты честно на них ответишь. И больше я никогда не буду тебя беспокоить.
— Идет.
Я возвращаюсь на подушку и смотрю ровно в балдахин кровати. Данил лежит рядом и смотрит туда же.
— Как ты жила эти четыре года?
— Я тебе уже отвечала.
— Тогда ты просто перечислила набор фактов. Но мне интересно другое. Как ты жила?
Я набираю в грудь побольше воздуха, думая, что ответить на этот вопрос. Я не настроена сейчас лгать и говорить Данилу что-то, лишь бы отвязаться от него.
— Да обычно жила на самом деле, — тихо начинаю. — До папиной смерти все было так же. Училась в школе, большую часть времени проводила со школьными друзьями. Здесь, в поселке, у меня друзей больше не было. А чуть больше двух лет назад умер папа, и вот тогда все изменилось, — на этих словах глаза наполняются слезами. — Он погиб в автокатастрофе, произошло лобовое столкновение с грузовиком. Папа сразу погиб, а водитель грузовика выжил. Он был виноват в аварии, и его судили. Сидит сейчас в тюрьме, вот только папу это все равно не вернет.
— Тебе его не хватает?
— Да, очень. После папиной смерти наши с мамой отношения испортились. Я сильно переживала папину смерть, а она нет. Через пару месяцев она уже легко могла смеяться какой-нибудь шутке. Мы отдалились. Сначала я не понимала, почему она так легко с этим справилась, а потом прочитала в интернете, что у людей может быть такая защитная реакция на трагедию и стресс.
— Какая такая? — не понимает.
— Отрицать, будто произошло что-то страшное. На самом деле я не знаю, что она чувствует. Может, она действительно уже давно не любила папу, поэтому легко пережила его гибель. А может, это была ее защитная реакция. Но так или иначе, когда я узнала о том, что она собирается замуж за твоего отца, я была в шоке.
В комнате воцаряется тишина, а я чувствуя как по щеке скатывается одинокая
