Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - Джозеф Брэдли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…во время войны оружейные заводы работали там днем и ночью, и, поскольку над их продукцией не осуществлялся надлежащий контроль, поставляли они совершенно бесполезные изделия <…>, чему причиной мошенничества людей, руководящих производством оружия в Туле[141].
Система закупок – централизованная и вроде бы хорошо контролируемая – не могла компенсировать производственные проблемы, связанные с качеством наличной рабочей силы, используемой технологией, а также организацией труда.
Рабочая сила
В XVIII веке, при крайне низком уровне промышленных навыков у населения, русское правительство решило, что открытый рынок не сможет обеспечить рабочей силой развивающиеся местные отрасли промышленности. Государство разработало хитроумную систему для решения этой проблемы, закрепляя крестьянскую рабочую силу за посессионными фабриками. Именно таким образом правительство обеспечивало рабочей силой государственные оружейные заводы. Ее можно разделить на две отдельные группы: рядовых рабочих и мастеров-оружейников.
В качестве посессионных крестьян рабочие были приписаны к тем или иным заводам, производящим стрелковое оружие. Любому такому предприятию требовалось множество рабочих самых разных специальностей: кузнецы, плотники, механики, каменщики, маляры, пильщики и т. д. Неквалифицированные рабочие заготавливали дрова, пережигали древесный уголь и добывали каменный уголь, заготавливали железо и деревянные клепки для бочек и обеспечивали припасы. Их правовой статус и обязанности во многом соответствовали положению государственных крестьян. Побег с завода считался уголовным преступлением, за которое рабочих судили военным судом. Как и государственные крестьяне, рабочие в Туле платили заводу арендную плату (оброк); сестрорецкие рабочие выполняли определенную трудовую норму. В отличие от государственных крестьян, обычные рабочие, постоянно прикрепленные к заводам, были освобождены от призыва на военную службу. В Ижевске рабочие были в основном нерусскими – удмурты, татары, марийцы («черемисы»); среди русских было много ссыльных. Они жили рядом с фабрикой и имели небольшие участки земли. Кроме того, им было разрешено заниматься побочной торговой деятельностью; наиболее зажиточные люди Ижевска контролировали местную торговлю зерном и солью[142].
Организация сословия оружейников и их юридический статус
Учитывая профессиональные возможности оружейников, государство проявляло к ним вполне понятный интерес. В стране с малым количеством носителей ремесленных навыков, особенно в металлообработке, умения оружейников являлись дефицитным ресурсом. Можно было бы предположить, что обладатели требующей высокой квалификации и дефицитной профессии должны были пользоваться значительной профессиональной автономией и привилегией диктовать условия труда. В конце концов, государству необходимо было максимально использовать человеческий ресурс и добиваться того, чтобы этим ремеслом занимались лучшие оружейники. Однако вместо того, чтобы полагаться на рынок труда, который мог бы обеспечить его силами, обладающими этими дефицитными навыками, государство, как это было во многих других областях национальной жизни, предпочло прикреплять оружейников к заводу. Поэтому оружейники были не более автономны, чем другие работники, приписанные к оружейным предприятиям.
Оружейники трех государственных заводов по производству стрелкового оружия были организованы в гильдии или цеха и рабочие группы (артели). Цеха и артели являли собой важную особенность труда в России. Артели были объединениями равных и спонтанно формировались для выполнения тех или иных задач. Трудовые ресурсы и ответственность были коллективно распределены, и при крепостном праве рабочие бригады оставались самодостаточными. Цеха и артели имели внешнее сходство с западными корпоративными структурами, хотя в русских трудовых объединениях на первый план выступали взаимная поддержка и круговая порука [Брокгауз, Ефрон, 3:184–196 («Артель»); Kaser 1978: 428–430].
Цеха в оружейном производстве именовались в соответствии с производимым в каждом из них компонентом оружия; существовали также отдельные цеха для изготовления инструментов, оборудования и холодного оружия (armes blanches). В каждом цеху имелось по 20 рабочих артелей, состоявших, в свою очередь, из одного или двух мастеров, одного или двух подмастерьев и нескольких рабочих и организованных в соответствии с требованиями специализации. Кроме того, каждая артель выбирала начальника для контроля за работой и инспектора. Каждый цех избирал для себя собственного старосту, которому предстояло заниматься выдачей материалов и сырья, сбором готовых деталей у различных артелей и распределением заработной платы. Как уже указывалось, фактическим начальником цеха был бригадир, назначаемый администрацией завода. Главы артелей и старосты, хотя и получали зарплату от общества оружейников, были администраторами, а не оружейниками. Наконец, гражданские и уголовные корпоративные дела оружейников разбирал совет гильдии, аналогичный городскому магистрату, и его избранные представители[143].
В качестве своего рода вознаграждения за изготовление оружия для государства в XVIII и начале XIX века правительство предоставляло оружейникам некоторые привилегии и иммунитеты, каких не имели ни государственные, ни крепостные крестьяне. Важнейшими из них, несомненно, были владение землей и освобождение от подушного налога и воинской повинности. Оружейники Ижевска и Сестрорецка числились на военной службе, зато им, в отличие от рабочих из артелей, не приходилось платить оброк. Тульские оружейники имели более высокий статус. В соответствии с уставом Тульского завода от 1782 года тульские оружейники получили ряд серьезных прав и привилегий, хотя и не принадлежали к сословию мещан – юридической категории мелких производителей и торговцев, проживающих в городах. Они были освобождены от армейского постоя в своих домах, могли основывать собственные мастерские, заниматься другими ремеслами и уезжать из дома, чтобы продавать свои товары (именно данной привилегии Тула обязана тем, что стала центром производства самоваров и столовых приборов), могли закупать сырье (железо и уголь) у государства по оптовым ценам – то есть по тем же ценам, что и оружейный завод. Наконец, их нельзя было принуждать к выполнению неквалифицированной работы на заводе[144].
В правовом отношении тульские оружейники подпадали под три юрисдикции. В бытовых делах их судили мировой суд и фабричная полиция, за гражданские правонарушения – совет гильдии, а за уголовные преступления – военный суд. Администрация заводов по производству стрелкового оружия могла в любой момент свернуть побочные работы и обязать оружейников трудиться исключительно по государственным заказам. В результате образовалась довольно небольшая по численности каста: в 1861 году на трех государственных оружейных заводах работало 8353 оружейника и 1869 подмастерьев[145].
В то же время касту оружейников связывала с оружейными заводами и государством система обязательств и ограничений. До 1864 года оружейники сохраняли особую корпоративную организацию и собственность. В теории они были географически и юридически отделены от окружающего населения. Тульские оружейники, например,
