Доктор и стрелок - Майк Резник

— Генри, — улыбнулся Холидей, — вы рассуждаете, как житель Востока, начитавшийся бульварных романов.

— Очень надеюсь, что это суждение верно, — улыбнулся в ответ Уиггинс. — Зато когда-нибудь расскажу детям, что видел всех бандитов Запада — а еще перестрелку у кораля «О-Кей».

— Кстати, о птичках: вы видели этого нового сорвиголову?

— Сам хотел у вас о нем спросить, — признался Уиггинс. — Он называет себя Генри Антрим, однако люди говорят, что на самом деле это малыш Билли Кид.

— Произошла подмена понятий, — поправил его Холидей. — Его называют малыш Билли Кид, тогда как настоящее его имя Генри Антрим. Или, если вам так угодно, Генри Маккарти.

— Что-то я запутался…

— Маккарти — фамилия его родного отца, Антрим — фамилия отчима. Так он сам говорит.

— Тогда откуда взялось Билли Бонни?

— Шут его знает, — пожал плечами Холидей. — Встречу Кида еще раз — спрошу. Он, кстати, заглядывает в «Ориентал».

— Для человека с такой репутацией, Кид выглядит не больно-то устрашающе, — заметил Уиггинс.

— Пару часов назад он при мне устроил импровизированное представление, — сказал Холидей. — Уж поверьте, этот малыш соответствует своей репутации.

— Вам я верю, без вопросов, — ответил Уиггинс. — Вы первый, с кем я подружился, приехав в Тумстоун, и вы же не давали мне лезть под пули.

— Стреляли тогда часто, не находите? — произнес Холидей.

— Даже очень, — подтвердил Уиггинс и присмотрелся к нему. — Да вы никак тоскуете по тем денькам?

— Тогда, — тяжело вздохнул дантист, — я знал, против кого иду.

— А сейчас? — спросил Уиггинс. — Я думал, вы приехали просто поиграть в карты.

— Ну, вы ведь пока ни разу не видели меня за карточным столом, так?

— Признаться, нет, — согласился Уиггинс. — Тогда зачем вы приехали?

— Все очень непросто…

— Это как-то связано с новым проектом Тома и Неда?

— Связано, — кивнул Холидей.

— Если я могу чем-то помочь…

— Просто оставайтесь мне другом, — ответил Холидей. — У меня и так друзей мало, негоже ими разбрасываться.

— Ну разумеется. Я буду вам верным другом, как Уайетт Эрп.

Холидей поморщился и выпил еще.

— О боже мой! — выпучил глаза Уиггинс. — Дружбы крепче вашей было не сыскать, вы всюду прикрывали друг другу спины. Какого черта, что случилось?!

— Я сболтнул лишнего, — ответил Холидей.

— Странно, что Уайетт обиделся…

— Так ведь не о нем шла речь.

— Тогда о ком…

— Ну хватит, — произнес Холидей. — Закроем тему.

— Как скажете, Док.

— Эй, Док! — окликнули Холидея с другого конца салуна. — У нас освободилось место, не желаете присоединиться?

— Возможно, позже, — ответил Холидей.

— Вы отказались сыграть? — нахмурившись, заметил Уиггинс. — При мне вы ни разу не отказывались от партии в покер или фараон, даже с Айком Клэнтоном и братьями Маклори.

— Считайте, что я остепенился, — иронично ответил Холидей.

— Вы серьезно?

Холидей улыбнулся и покачал головой.

— Или обеднел, — добавил он, криво усмехнувшись.

— Если вы на мели, я одолжу денег, — предложил Уиггинс, доставая бумажник и роясь в его содержимом. — У меня с собой только сто десять долларов, но все они ваши.

— Вы правда готовы отдать мне деньги?

— На то ведь и нужны друзья.

— Я тронут, Генри, — признался Холидей. — Серьезно, тронут, — он подвинул бумажник назад к Уиггинсу и сказал: — Оставьте себе. Купите деткам что-нибудь особенное.

— Вы уверены?

— Полностью, — кивнул Холидей.

Уиггинс неловко поднялся из-за стола.

— Ну что ж, думаю, мне пора идти, — промямлил он. — Неизвестно, когда я понадоблюсь Тому и Неду, а мне надо кое-чего прикупить.

— Берегите себя, — попрощался с ним Холидей.

Уиггинс вышел через пружинные двери, как раз когда в салун вошел Кид — тот кивнул Холидею, однако сразу же направился к покерному столу, где имелось свободное место. Сходу выложил на стол ворох купюр, и ему сдали карты.

Следом в салун вошел бородатый мужчина со значком помощника шерифа. Оглядевшись, он прошел к столику Холидея.

— Не возражаете? — спросил он, присаживаясь.

— Чувствуйте себя как дома, помощник Брекенбридж, — ответил Холидей.

— Черт, зовите меня Билли, — ответил помощник. — Я на эту работу пошел-то лишь потому, что когда в шерифах Джонни Биэн, кто-то должен представлять закон.

— Вот дьявол, — ответил Холидей, — а ведь я сам до сих пор помощник маршала.

— По-моему, ваше помощничество закончилось вместе с перестрелкой, Док, — заметил Брекенбридж. — Ну, или отменилось вместе с обвинениями в убийствах.

— Склонен согласиться, — кивнул Холидей.

— Надеюсь, вы не против, если я тут посижу? — продолжил тем временем Брекенбридж. — Присмотрю вон за тем малышом, Антримом. Говорят, будто он на самом деле Билли Кид.

— Так арестуйте его.

— Мне плевать, что и где он натворил. Лишь бы в Тумстоуне не набедокурил.

— Как по мне, он всякий раз и везде нарушает закон одним-единственным способом, — сказал Холидей.

— Тем он и знаменит. Однако ходит слух, будто Билли Кид еще и скот крадет.

— Тогда не то место он выбрал, — заметил Холидей. — В пустыне мало кто водится и уж точно не домашний скот.

— Черт подери, Док, надеюсь, я ошибаюсь и это — не Кид. Если же это он, пусть поскорей сорвет куш, угостит всех выпивкой и отправиться, довольный, домой. Репутация у него такая, что вы среди нас — единственный, у кого есть шанс выжить.

Брекенбридж просидел в салуне еще минут двадцать, затем встал и вышел, отправился патрулировать улицы. Холидей задержался на полчасика, затем тоже собрался на выход. В дверях его окликнули.

— Постой-ка, Док! — прокричал Кид. Понизив голос, он попросил крупье отдать выигрыш, рассовал купюры по карманам и подошел к Холидею.

— Как поживаешь? — спросил тот без капли интереса.

— Вот, выиграл пятнадцать долларов, — ответил Кид. — Прямо как чувствовал, что повезет. Я заметил, как ты болтал с помощником шерифа, — не сдержав улыбки, произнес он. — Брекенбридж поглядывал на меня, я видел. У него на лбу было написано: все что угодно, только не этот малец! Не этот хладнокровный убийца!

— В такую ночь любой убийца становится теплокровным, — ответил Холидей. — Температура на улице все еще под сотню градусов.

— Не хотелось бы возвращаться в Нью-Йорк или даже в Канзас, — признался Кид. — Жара мне по нраву.

— Вот и славно, — сказал Холидей. — Для тебя в аду, наверное, приберегли отдельную печку.