Правосудие с короткими ногами - Опанасий Заколебанский

- Интересно, сколько на его тушу понадобится?

- Десяти литров хватит.

- Двадцать бутылок? - присвистываю я. - А он столько выпьет?

- Если нальем - выпьет.

Все двадцать бутылок я выставил в ряд.

- Готово.

Хряк когда увидел все это богатство - потянулся к пузатеньким подружкам, жадно глотая слюну. Думаю, дело пойдет.

- Развяжи.

- Еще чего. Воронку сюда!

Я крикнул пришедшего в себя Маркела, он ушел куда-то и вернулся с огромной воронкой для бензина.

- В самый раз будет.

Хряк с готовностью устроился в полусидячем положении и широко раскрыл футбольные ворота.

- Смотри - не сжуй. - я вложил воронку в его рот и он аккуратно сжал ее зубами.

Одна за другой, с хлюпаньем, бульканьем опустошались зеленые бутылки.

- А-а-а, - довольно постанывал Мордак. Остальные смотрели на процедуру с голодным взглядом и не известно было для кого это было пыткой.

Когда, после восемнадцатой, я освободил его горло, там уже во всю плескалось готовое выбраться наружу вино.

- Давай его поднимем, а то назад польется.

Мы помогли ему занять вертикальное положение. Несколько капель все-таки вырвались наружу, но Хряк успел их подхватить языком.

- Восемнадцати хватит? - я тревожился за успех предприятия.

- Нормально - успокоил меня Веня, после того, как убедился, что в даже таком положении в Хряка уже не войдет ни капли злополучного вина.

- Теперь его надо чем-то подпереть, а то не удержим.

Обыскавшись в поисках подходящей вещи, мы готовились побить рекорд по тяжелой атлетике.

- А вы его за шею шторой зацепите. Вон на той гардине, - в зале появился улыбающийся Эн, про которого в суматохе мы позабыли. Видимо он только что очухался.

- Молодец, Эн. Хорошая идея.

Пятером мы подтащили слона к разбитому окну. Я завязал узел на его могучей вые. Сверху еще один.

- А не оборвет?

- Да не должно - вроде крепкая. - Эн несколько раз дернул, проверяя. Наконец мы решились его осторожно отпустить.

Туша Мордака медленно покачивалась, перекладина у потолка тихонько повизгивала, заставляя нас вздрагивать от малейшего звука.

- Давай скорей, - я заторопил Веню.

Он начал психическую обработку.

Каких-то несколько минут и адрес Амбулатория у нас в кармане. У него в девять утра встреча с директором ипподрома. Это весьма любопытно.

В конце сеанса штора не выдержала и с треском порвалась. Пол под Мордаком завибрировал так, что я не удержался на ногах и тоже свалился, впрочем как и остальные.

- Берегись! Потоп!

Мой крик потонул в шуме несущейся на меня, исторгнутой Хряком, водицы. Я зажал пальцами нос и сдавил губы, ожидая когда волна пройдет. Вынырнул, выдохнул.

Винная вонь заполонила разгромленный зал. Все мы хороши: избитые, облеванные. До сих пор сносно выглядевшие, теперь мои туфли пришли в полную негодность.

- Куда мы в таком виде - людей пугать? - спросил я у Эна. - Кто сказал, что выдержит?

- Ну, виноват. Так ведь тоже пострадал.

- А что нам люди! - Гена Хулейкин геройски выпятил грудь. - Мы спасаем город от гангстеризма.

- Это верно, - сказал Веня и направился в сторону служебного коридора. Пора брать главного. Там в гараже должны быть машины.

- Возьму эти две. Может пригодятся - не выбрасывать же, - я сунул оставшиеся бутылки по карманам.

Мы действительно нашли подходящую машину - бортовой грузовик, который спокойно мог вместить нас всех.

Доверив вождение Эну, мы прыгнули в кузов - есть шанс проветриться, прежде чем прибудем на место.

А город встречал новый день: из глубины кварталов доносились звуки мусорных машин, ранняя ругань теток-соседок; хозяева вели своих собак погадить на лужайки; пьяные от ночных вакханалий коты разбредались, ленивые, по домам; грузчики в продуктовых магазинах, принимая свежий товар, матерно орали на воробьев серущих на свежеиспеченый хлеб; мелкие воришки приступали к своему ремеслу на переполненных людьми автобусных остановках; сонные, раскрашенные как ходячие афиши, девицы зевали в шикарных авто, везущих их отсыпаться, чтобы через двеннадцать часов быть готовыми к новым подвигам на ниве греха, - в общем начало рядового дня Землепупска.

Наш грузовичок легко потряхивает - тело принимает своеобразный сеанс массажа, что хорошо сказывается на активности мышц и извилин.

Неужто Амбулаторий вздумал отравить этой гадостью весь город? Для того, чтобы применить сеанс психотерапии? Автор состава нам известен - он сейчас отрабатывает снисхождение правосудия. Он же - исполнитель сеанса. Но массово... Телевидение? Этот яд современного мира. Ему вовсе не обязательно захватывать телецентр - достаточно, чтобы кое-кто выпил его вина и был зомбирован. На плакате было написано, что состоится презентация на празднике. А официант из бара говорил, что только городские главари отведают первыми. Вот оно что. А праздник завтра! Я полагаю, на ипподроме тоже позаботятся о посетителях. Обычно крупные выигрыши обмывают. А кто имеет крупные выигрыши на нашем ипподроме? Тот у кого есть крупные деньги. А укого есть крупные деньги? У крупных людей, конечно!..

- Веня, - позвал я. - Еще "кровь мертвеца" есть где-нибудь?

- Наверное. Есть "Эдельвейс", другие рестораны.

- Там та же пакость?

- Я не знаю. Я готовил саму смесь, в вино добавляли другие.

Ну ничего, через десять минут будем на месте. Там и разберемся.

Меня вдруг пронзила мысль: а может быть он и Мосю зомбировал. Точно. Вряд ли та девушка, Тамара, специально свела нас: она была уверена, что он поможет. Тем более - он ей брат. Не продают сестер просто так. Амбулаторий, видимо, хотел заполучить и ее покорство, но помешали мы. Да, дело разворачивается серьезней некуда.

Мы миновали старый мост, грузовичок медленно подкрался к окружавшему ипподром высокому бетонному забору и, дрогнув, встал.

Я поднялся, оперся на борт и, подтянувшись к забору, глянул на территорию.

Дворники, как всегда, мели мусор; с конюшен доносился гомон лошадей; рабочие разгружали машину с сеном. Но внимание мое привлекли три человека на площадке для расседлывания. Двое из них разговаривали между собой - третий сидел в сторонке. Даже с растояния в двести метров я разглядел его шнобель. По-моему, после того, как я ему вмазал, он стал еще больше. Мне даже стало жалко его - жертву коварных планов Амбулатория. Очевидно, толстый - он самый. Ну и, конечно, директор.

Проверяю разделяющее нас пространство на наличие охранников. Их только двое. Внутренние стрелки сейчас должны дрыхнуть после ночной вахты. Как правило они не просыхают и для нас особой опасности представлять не должны. Да и знают меня - в случае чего, не тронут.

Спускаюсь к ребятам.

- Там они, голубчики. Давай, потихоньку, через забор.