Непосредственный человек - Ричард Руссо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поскольку я вел себя хорошо и не стал возражать, Мег предложила мне кусочек персика.
— Посмею ли? — спросил я.
— Вот в чем вопрос, — кивнула она.
И я не посмел, хотя, вероятно, проблема была не в моей отваге. Мег заигрывала со мной с того самого дня, как я отказался раздевать ее и укладывать в постель, и я отвечал на ее заигрывания, должно быть, потому, что мы оба видели в этом всего лишь флирт. Обоюдно считалось, что стать любовниками нам мешает только моя трусость. Мужчину моего возраста подобные намеки не могут не заинтересовать — заинтересовать почти достаточно, чтобы попытаться выяснить, посмею ли я, если бы не подозрение, что мои корчи доставляют Мег куда больше удовольствия, чем доставил бы секс. Корчась, я думал, что сам больше удовольствия получил бы от секса.
— Нет, — решила она наконец. — Нечего было так долго колебаться.
Доев персик, она с усмешкой протянула мне косточку:
— Вот! Было — и не стало.
— Есть и другие персики, — сказал я.
— Такого больше нет. Этот был самый-самый лучший.
Сожаления? Да, кое-какие у меня были.
Она встала:
— Пора на занятия. У меня будут курсы осенью?
— Надеюсь, — ответил я ей так же, как ее отцу. — Приложу усилия.
— Давно пора принять в профсоюз и нас, ассистентов.
— Рассчитывай на мой голос.
Она фыркнула, будто мои посулы недорого стоили в ее глазах. Возможно, ей было даже кое-что известно о шатком моем положении в профсоюзе.
— Что мой идиот-отец придумал для меня на этот раз — уму непостижимо!
— Что же?
— Снова отправиться на учебу и защитить диссертацию, — пробурчала она. — Обещает все оплатить.
— Вот придурок! — подыграл я.
Лицо ее омрачилось.
— Легче на поворотах! Это же мой старикан, а не кто-нибудь!
Глава 7
Кампус находится на окраине города, в пяти или десяти минутах езды от делового центра — в зависимости от того, удастся ли проскочить оба светофора на зеленый свет. Джейкоб Роуз назначил мне встречу в «Кеглерсе», в центре города, на полдень. В кампусе деканы не едят. Мы будем обедать возле дорожки для боулинга. «Кеглерс» находится по ту сторону железнодорожных путей, что делят город ровно пополам. В Рэйлтоне нет хорошей стороны, как нет и плохой. Действует другое правило: чем ближе селишься к железной дороге, тем хуже. В пору процветания, когда все поезда в Чикаго и далее на запад проходили через город один за другим, спастись от сажи и грязи можно было, только забравшись на холмы выше той линии, где оседала гарь. На нижнем ярусе дома зарастали слоями серой пленки. Ныне, хотя железная дорога почти мертва, остов делового центра все еще остается таким грязным и серым, что дожди его не отмоют, даже если будут идти месяц подряд, и весь город столь отвратен, что и здесь, и на уровне штата чиновники трудятся сверхурочно, изыскивая средства для того, чтобы завершить отрезок четырехполосного шоссе север — юг, которое пройдет мимо Рэйлтона. Строительство сулит вакансии хронически безработным служащим железной дороги, новое шоссе должно облегчить жизнь дальнобойщикам, избавить от пробок на узких улочках в центре города. В этом смысле шоссе прославляли как шанс на экономический расцвет для всего региона, однако после окончания строительства четырехполосный хайвей завершит изоляцию Рэйлтона: проезжающим мимо уже не придется ни останавливаться здесь, ни даже снижать скорость.
Я приехал заранее, однако Джейкоб Роуз был уже на месте. Более того, он вовсю уплетал сэндвич с солониной.
— Извини, — сказал он, когда я выдвинул стул для себя. — Пришлось втиснуть еще одну встречу на двенадцать тридцать, так что я поем и побегу. Попробуй солонину.
Эта часть обеденного зала нависает над расположенным ниже боулингом, из двадцати двух дорожек отсюда видно только две. Неуклюжий, медлительный малый в мешковато свисающих джинсах делает мерзкий сплит и орет:
— Мать твою так!
— Тебя здесь солонина привлекает или атмосфера? — поинтересовался я.
— В Рэйлтоне атмосферы нет нигде, — ответил Джейкоб. — Нос у тебя — красотища!
— Спасибо.
— Я слышал, это дело рук Грэйси, — продолжал он. — А ты, должно быть, оберегал пах.
С виду солонина и впрямь хороша. Я огляделся в поисках официантки. Похоже, тут всего одна, и та в другом конце зала флиртует с барменом.
— Правильная стратегия, — одобрил декан. — С Грэйси всегда жди подлого удара снизу.
Полагаю, это личный опыт.
— Но при этом подставляешь все остальное.
— Подставлять все остальное — фирменный прием Хэнка Деверо, — сказал Джейкоб.
Я помахал официантке, но та все еще не замечала меня. Развернулась и пристроила пышные бедра на барный стул.
— Мне жаль усугублять твои проблемы, — сказал декан.
— Ну так не усугубляй их, бога ради! — Я украл у него кусочек жареной картошки.
— Но, может быть, для тебя это не такая уж плохая весть. — Он вытер рот бумажной салфеткой и слегка отодвинулся от стола. — Ревизия кафедры английского языка и литературы перенесена. Внутренняя проверка начнется в сентябре, внешняя последует в октябре. Если тебе где-то задолжали услугу, сейчас самое время об этом напомнить.
Я провел руками по волосам.
— Дикость какая-то, — сказал я. — У нас же переходный период. Мы ищем нового заведующего.
— В чистом виде финансовый вопрос, — пояснил Джейкоб. — Комиссия посетит также Восточный и Северный филиалы. Таким образом, все три кампуса подвергнутся ревизии одновременно, и ребята из администрации смогут пропагандировать свою любимую идею, что мы — единый университет, хоть и разделенный географически.
— Идеологически разделенный, вернее было бы сказать. Философски. Демографически. Экономически.
— Как бы то ни было. А насчет переходного периода можешь не волноваться, денег на нового заведующего вам все равно не выделят. Это строго между нами. Официально тебе об этом сообщат на следующей неделе.
— Имеет ли смысл спрашивать почему?
Джейкоб пожал плечами:
— Ты мог бы задать вопрос, а я мог бы на него ответить. Но это лишь обозлит тебя. Испортит аппетит перед ланчем. Закажи себе наконец что-нибудь.
Он оглянулся через плечо и сразу же поймал взгляд официантки, той самой, которая меня в упор не видела. Теперь же она соскользнула со стула и подошла к нам.
— Все понравилось? — спросила она.
— Все замечательно, — ответил декан. — Мне бы еще кофе.
Она уже повернулась уходить, но тут декан спохватился:
— Ничего не закажешь, Хэнк?
