Непосредственный человек - Ричард Руссо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ой! — вскрикнула она. — Привет!
Я заказал сэндвич с солониной. Она записала заказ, принесла декану кофе и вернулась на барный стул.
— Не для протокола: никто не верит, что все проблемы английской кафедры будут решены, стоит нам пригласить заведующего со стороны, — продолжил Джейкоб.
— Такова изначально была и моя позиция, если помнишь.
— Значит, в кои-то веки вышло по-твоему, — улыбнулся Джейкоб. — И кстати, Финни просил меня выступить третейским судьей. Он не хочет, чтобы ты проводил собеседования с кандидатами. Говорит, поскольку ты изначально был против самой идеи искать кого-то нового на это место, тебе не следует руководить отбором. А раз никаких интервью не предвидится, я собираюсь решить этот спор в его пользу. Пусть хоть чему-то порадуется.
— Держу пари, твой род восходит по прямой к Соломону.
— Он также грозит подать в суд, если ты не прекратишь издеваться над его ученой степенью от Вентура Бульвар Буррито Дворец и Школа искусств. По мнению университетского совета, мы тут ничего сделать не можем. Финни сам поставил себя в смешное положение, приобретя степень от неаккредитованного института, это его дело, но и мы окажемся в смешном положении, если устроим разбирательство. Вот если он когда-нибудь вздумает подавать на ставку профессора, тут-то мы и ткнем этим ему в нос, но до тех пор…
— Да ладно, — сказал я. — Вовсе не хочу, чтобы его уволили. Всего лишь пытаюсь минимизировать причиняемый им ущерб.
— Тут мы расходимся, — сказал Джейкоб, отодвигая пустую чашку, и голос его выражал добродушную покорность судьбе. — Я бы с удовольствием уволил ублюдка. Но мне пора.
— Послушай, пока ты не испарился, скажи наконец, когда я получу свои денежки.
Он глянул на меня выразительно — мол, не следовало задавать этот вопрос. Да, знаю.
— Когда я получу свои.
— Это не ответ, — сказал я.
— Знаю. Чего ты добиваешься?
— Твоего обещания. И чтобы ты позволил мне дать кое-кому обещания. Деньги в итоге всегда выделяются. Почему бы не избавить наших преподавателей от лишних переживаний? Назовем это подарком к Рождеству, пусть и сильно заранее.
— Ты не учитываешь целевую аудиторию.
— Окей, подарок на Йом Киппур.
— Да хоть на Рамадан. Я не могу дать тебе деньги, которых у меня нет. Если я пообещаю, а бюджет не будет принят, кому от этого станет лучше? Мы каждый год проходим через эту хрень. Все правила известны назубок.
— Пусть правила известны назубок, это еще не значит, что они правильны. — Очередной мой бесполезный афоризм. — Ты мог бы поднять этот вопрос, если бы счел нужным. Мог бы в кои-то веки поступить как надо, хотя бы для разнообразия.
Джейкоб напустил на себя то усталое выражение, которым он всегда прикрывается, когда я захожу чересчур далеко, полагаясь на тот факт, что мы оба в молодости были простыми смертными, вместе играли в футбол и даже пережили отказ в постоянном контракте.
— У тебя не случается кровотечений из носа там, на моральной высоте?
Я улыбнулся невинно:
— Из этого носа?
— А, точно. О чем я только думал.
— Я серьезно, Джейкоб, — сказал я и с удивлением понял, что действительно отношусь к этому со всей серьезностью. Бывает обидно, если не удается трудное дело, но когда простые вещи нельзя сделать безо всякой на то разумной причины, это не просто обидно — чувствуешь, что все прогнило до самых печенок. — У меня, между прочим, есть кафедральные бланки. Наверняка тебе придется нести ответственность за любые гарантии, которые я дам письменно. Будешь меня злить, я не только продлю контракты — я еще и пообещаю увеличить оклад.
— На том и кончится твоя карьера заведующего.
— Не пытайся угрожать мне, — сказал я. — Во всем университете едва ли сыщется два-три человека, способных принять всерьез угрозы Джейкоба Роуза, и я не из их числа.
Едва эти слова были сказаны, как мне стало стыдно, потому что, разумеется, это было жестоко, — жестоко, ибо правда. Среди старших сотрудников мало кто уважает Джейкоба или прислушивается к его мнению. Отчасти потому, что гуманитарный факультет сам по себе не пользуется особым уважением, отчасти потому, что, сколько бы он ни строил из себя крутого, ему плохо даются словесные баталии, а именно в них и наносятся наиболее важные административные удары. Все знают, что он человек приличный, мягкий, а в результате ему то и дело велят смириться и сдаться. Джейкоб отбросил маску свойского парня, желая показать мне, что обижен, и сказал сухо:
— Сделаю, что смогу.
Я и сам с утра дважды произнес ту же фразу, так что вовсе не был осчастливлен, когда бумеранг вернулся ко мне.
В добрых намерениях Джейкоба я не сомневался — теперь, когда, уязвленный мной, он решился их декларировать, — но оставался открытым вопрос, насколько упорно он станет осуществлять эти намерения, какие приоритеты вновь займут свои места, когда пройдет боль от моего жала. Мне ли не знать, как это бывает, ведь и мои намерения слабеют, мои собственные приоритеты перестраиваются словно и вовсе без сознательного участия Уильяма Генри Деверо Младшего.
Декан отодвинул стул и встал. Официантка вернулась с чеком.
— Я заплачу! — усмехнулся Джейкоб.
— По справедливости так, — заметил я.
— Ой! — пискнула официантка, напуганная неожиданным звуком моего голоса. — Я забыла передать ваш заказ кухне.
Я попросил ее не беспокоиться.
— А ты чаевые, идет? — К Джейкобу вернулось хорошее настроение.
Я оставил довольно щедрые, в данных обстоятельствах, чаевые. Ирония — вот чего я в жизни ищу.
Девушка просияла улыбкой:
— Приходите к нам еще!
Вот тебе и ирония.
На парковке Джейкоб сказал:
— Почему это женщины либо вовсе тебя не замечают — либо пытаются оторвать тебе нос?
— Буду рад снова перекусить с тобой, — ответил я.
— Как Лили?
— В порядке, — сказал я и, не удержавшись, спросил: — А как Джейн?
Десять лет назад она выгнала его после восемнадцати лет супружества.
— Пошел ты, — буркнул он.
Я подумал: какого черта, почему не запустить пробный шар?
— Тут недавно интересный слух прошел, — сказал я, следя за его реакцией.
Реакции — ноль, что само по себе значимо.
— Ты приживешься в академическом мире, — сказал Джейкоб. — В нашей пустыне слухи и есть манна.
— Гипотетический вопрос. — Я решил копнуть глубже. — Предположим, декан — например, гуманитарного факультета — на этот раз и в самом деле что-то узнал. Поделится ли он своими знаниями со старым другом?
— С тем старым другом, который оскорбляет декана и сомневается в его порядочности? Который всегда ведет себя как заноза в заднице? — уточнил Джейкоб. — Вероятно, декан с
