Призрак в мундире - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где немец, что произошло? – старался добиться ответа Сосновский, прижав к ране на животе партизана его кубанку.
– Не знаю, – тихо, еле шевеля губами, ответил раненый. – С Михаем что? Он был с немцем внизу.
– Убит Михай, – угрюмо признался Сосновский. – Убил он его и тебя ударил ножом. Как это могло произойти?
– Животом фриц маялся. Весь день. Просился на улицу в туалет. Я вышел осмотреться, чтобы его вывести, а он… вот так все. Он туда побежал, я видел…
И раненый показал рукой на запад, вдоль реки. Шелестов схватился было за автомат, но Сосновский остановил его, положив руку на локоть. Да, Михаил прав. Он в немецкой форме, он знает язык. Ему не составит труда выдать себя за немца, если возникнет опасность. А лже-Майснер кинется искать своих. Он уже понял, что разоблачен. И он доложит, что группа советской разведки прибыла в Брянск в поисках портфеля с документами Ставки.
Когда Сосновский скрылся на опушке леса, Шелестов осторожно поднял раненого и спустил его в землянку. Устроив его на лежанке, он принялся кипятить воду. Надо обработать рану, остановить кровотечение. Партизана еще можно спасти.
А Сосновский в это время бежал, пытаясь поставить себя на место немца. Тот наверняка имеет представление о том, где стоят гарнизоны и куда ему бежать, чтобы быстрее попасть к своим. Возможно, что заранее для лже-Майснера были разработаны пути отхода. Сейчас он уходит дальше от Брянска на северо-запад. Почему он бросился в этом направлении? В каких населенных пунктах стоят их гарнизоны? Пусть небольшие, в виде роты связи или тылового хозяйства. Село Столовое? Это в двадцати километрах западнее. Сущев? Нет, далеко на севере. В любом случае он должен бежать на восток или юго-восток! Он боится партизан, он знает, что в этом районе сейчас их много, догадался по тому, что с нами были партизаны. Он вычислил, кто московская группа разведки, а кто местные партизаны. По его наводке гестапо вышла на конспиративную квартиру.
Сосновский добежал до овражка и увидел свежий след, как будто на влажной земле человек поскользнулся и съехал вниз. Потом несколько отпечатков обуви внизу упрямо вели на северо-запад. Он же к дороге бежит, к шоссе Рославль – Брянск! Теперь это было понятно и логично. Ближе всего дорога, а по ней постоянно передвигаются фашистские подразделения, отдельные машины вермахта. Там всегда можно дождаться помощи. И Сосновский прибавил шагу. Теперь он бежал так, чтобы держаться левее лже-Майснера. Не дать ему возможности свернуть еще куда-то. Его путь теперь будет пролегать по местам более открытым. И немца легко заметить издалека. Сосновский бежал, крутя головой на все 360 градусов. Нужно во что бы то ни стало догнать немца, хотя бы увидеть его на миг, чтобы понять, что сам Михаил движется в нужном направлении.
Фигура человека мелькнула между деревьями всего на пару секунд, но Сосновский успел заметить движение. Немец пытался бежать напрямик. Изгиб реки и небольшой мост впереди – вот что придавало ему сил. Оставив автомат Шелестову, Сосновский преследовал гестаповца всего лишь с одним пистолетом. Значит, действовать ему нужно так, чтобы не возникло необходимости в длительном огневом контакте. Никаких перестрелок. Он должен просто догнать и убить врага. Вот и все.
Через пять минут лес кончился, и до самой реки метров триста тянулись ровное открытое место и извилистая грунтовая дорога с огромными лужами. Лже-Майснер шел торопливо, но было понятно, что он устал. Сосновский хотел прибавить шагу, но тут к мосту с противоположной стороны вылетел мотоцикл с коляской. Немец остановился и поднял руку, призывно размахивая.
– Ах ты сволочь, – прошептал Михаил и, положив руку на горизонтальный сук дерева, прицелился. После такого кросса по пересеченной местности сердце билось как угорелое и рука дрожала. Он задержал дыхание. Расстояние около ста метров. Далековато для пистолетного выстрела. Выстрел хлестнул по опушке леса, и немец упал. Неужели попал? Сосновский посмотрел вперед, но немец поднялся, держась рукой за левый локоть.
Двое немцев остановили мотоцикл на мосту и настороженно смотрели на бежавшего к ним человека в шинели без ремня. Они слышали выстрел и теперь опасались подъезжать к лесу. Вид незнакомца в немецкой форме все же заставил их дождаться человека. Сосновский выругался. Бесполезно. Он видел, как лже-Майснер подошел к немцам, стал что-то объяснять, они озирались по сторонам, не выпуская из рук автоматы, потом усадили лже-Майснера в коляску и, развернув мотоцикл, двинулись назад. Видимо, к дороге. «А ведь он не видел, кто за ним гнался», – догадался Сосновский.
Теперь Михаил сам вышел к дороге и поспешил к мосту. Движение в этом районе по грунтовым дорогам есть, значит, есть шанс остановить машину. С документами гауптмана ему проще перемещаться. И Сосновский решил этим обстоятельством воспользоваться. Он вышел на дорогу и поспешил к мосту. И сделал это вовремя, потому что с левого берега к мосту как раз приближался немецкий грузовик. Михаил поднял руку, призывая водителя остановиться. Машина притормозила, открылась пассажирская дверь, и из кабины высунулся молодой армейский лейтенант с автоматом в руке. Сосновский стоял, продолжая махать руками. Но теперь он это делал, чтобы показать, что в его руках нет оружия.
– Что случилось? – спросил лейтенант, когда машина поравнялась с гауптманом.
– Прошу вас помочь мне! – торопливо заговорил Сосновский. – Нападение партизан. Двое моих солдат убиты, машина сгорела. Мне нужно добраться до дороги, до любой нашей части, чтобы сообщить командованию о происшествии. Вот мои документы.
Подойдя вплотную к лейтенанту, Михаил достал из кармана документы и протянул немцу. Он старался вести себя так, как повел бы в этой ситуации настоящий гауптман. Старший
