Маханакхон - Александр В. Великанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я надеюсь, что так и есть, – ответила Мэу. – Но расследователю нельзя быть оптимистом, это слишком опасно для всех. Как мы видели, у нас очень хитрый и сильный противник. Не исключено, что у него несколько целей одновременно: и в России, и в Таиланде. Нужно учитывать и самый плохой сценарий, что премьер Интханон уже получил требования и скрывает это. Срок, который поставили похитители русским, – до 22 мая, осталось четыре дня. Боюсь, что и отцу Рачавади времени дали бы не больше… Но это уже моя ответственность, вас этим нагружать незачем. Продолжайте работать по линии Шестова, мы на вас надеемся.
После разговора с Мэу Огневский не мог найти себе места. До связи с Грищом оставалось минимум полдня, и делать было решительно нечего.
В голове в пятисотый раз прокручивались события двух последних дней, мельтешил перед глазами фальшивый южноафриканец, а теперь еще сбивали с толку мысли о геополитике…
Когда Андрей быстрым злым шагом наворачивал четвертый круг по саду, его догнал Ной.
– Чё, ковчег построил уже? – спросил его Огневский по-русски.
Тот заморгал.
– Извините, – Андрей перешел на тайский. – Что случилось?
– Кхун Андэй, может быть, вам воспользоваться нашим спортзалом? – проницательно спросил тот.
– Тут есть спортзал?
– Конечно, он в вашем распоряжении.
«Вот так Высокоблагородие, – думал Огневский, заходя в просторный, современный тренажерный зал на подвальном этаже. – Нехило устроился».
Даже гири, распространившиеся по миру из России не так давно и довольно редкие в Азии, тут были в полном ассортименте – от четырех до тридцати двух килограммов.
Еще больше Андрей удивился, увидев дверь с надписью «райя́ кайи́н» – «тир».
– Он тоже работает? – спросил Огневский Ноя, показывавшего дорогу.
– Естественно, – с гордостью ответил таец.
Андрей сбегал за спортивными штанами и кроссовками (по дороге с допроса они с Ум заехали в гипермаркет прикупить одежды). Подходящей футболки не было, да она и не нужна – с голым торсом удобнее. Переоделся и приступил к занятиям.
Огневский давно смирился с тем, что почти четверть жизни нужно тратить на поднятие железяк и махание руками-ногами. Иначе хорошую форму просто не сохранить. А уж боевые навыки – и подавно.
Когда в Китае он погрузился в древние (и не очень) боевые искусства Срединного Царства, то уперся в простую истину. Нет почти никаких тайн и секретных техник, ведущих к мастерству, есть лишь бесконечное повторение.
Слово «кунг-фу» (правильнее – «гунфу»), означает по-китайски «искусство», или скорее «мастерство», ибо связано с понятием опыта, регулярной отработки навыков. Причем описывает оно отнюдь не только боевые практики, а вообще любое занятие: ремесло хорошего плотника или программиста – это тоже «гунфу».
Часть «мастерства», посвященная боевым и околобоевым знаниям, называется «ушу», дословно это означает что-то вроде «наука кулака». И в ней все одновременно предельно просто и предельно тяжело. Мастерство достигается единственным способом – ежедневным, постоянным повторением.
Как может мастер ушу вырвать пальцами вколоченный по шляпку гвоздь, отбежать на пять метров и метнуть его так, что тот вонзится обратно, точь-в-точь в свое прежнее отверстие?
Да просто – он уже четыре года, каждый день, по несколько часов, отрабатывает это движение.
Нужно, говоря по-русски, «задрачивать» приемы снова, и снова, и снова…
Поэтому, сделав легкую тренировку с гирями (чтобы не изнуряться, силы еще ой как понадобятся), Огневский два часа колотил руками и ногами грушу, скакал из стороны в сторону, крутил руками причудливые фигуры и воевал с тенью.
Некоторые тренеры советуют, нанося удары, представлять перед собой врагов из реальной жизни, выплескивая накопившуюся злобу. Но у Андрея все было наоборот.
Во время тренировок он забывал об опасностях и обидах, вообще едва ли не обо всем на свете. Он погружался в гармоничный мир чистого пути к мастерству.
Огневский был Теофилем Готье от мира гунфу, жил «искусством ради искусства». Хотя никогда не брезговал применять мастерство на практике.
Благодаря погружению в абстрактный мир мастерства, голова наконец очистилась от водоворота мыслей, и черные глаза «Питерса» перестали мелькать в каждом отражении.
После тренировки Андрей пошел в тир и выпустил по мишеням два магазина «Глока». Дальше тратить хозяйские боеприпасы было как-то неудобно.
Ну и «на сладкое» позволил себе полчаса пометать ножи – это была его любимая боевая техника, самая медитативная. Плавный замах, глазами на цель – и на выдохе сверкающий миг полета.
После ножей поднялся в свою комнату, принял душ и дал себе час отдыха. Лег и начал последовательно расслаблять все мышцы, начиная со лба и заканчивая пальцами ног. Это должно было привести не только тело, но и дух в состояние покоя.
Пылающей душе Андрея покой давался куда труднее, чем телу тяжелые нагрузки. Но сегодня расслабление пришло на удивление быстро, и он задремал.
Проспал около часа, проснулся и стал снова донимать Грища:
«Ну как, есть новости?»
«Есть», – ответил тот.
Белокурая бестия
Сегодня особенный день – к Грищу домой пришла Хайди.
Еще неделю назад он не поверил бы, что такое возможно. Познакомился с девушкой, почти сам! А ведь раньше женщины за пределами экрана вызывали у него только страх и гнев.
Во всем виноваты, конечно, российские курицы, которые с детства презирали и отвергали его. Еще одна кровоточащая травма, нанесенная лютой родиной…
Но Хайди была немка. Немцы вообще самый лучший народ. Прошли через фашизм, полностью в нем раскаялись, и теперь они самые либеральные, самые прогрессивные люди в мире.
А еще они чувствуют что-то вроде неловкости, пожалуй, даже вину перед русскими, их бывшими жертвами.
Грищу очень не нравилось быть русским, но и вина, и ощущение себя жертвой – это его очень заводило.
Хайди была как раз такая, как надо. Светлые волосы, собранные в две тугие косы. Именно такие немочки лучше всего, он много роликов с ними пересмотрел. Жаль, не голубоглазая, радужка у нее кофейного цвета.
Все началось в любимой бургерной Грища. Он не терпел неожиданностей, поэтому каждый нечетный день выходил из своего переулка на главную улицу и там брал в Burt’s Burgers двойной чизбургер с беконом. Навынос, естественно, – есть в присутствии других людей он не любил.
И вот в прошлый понедельник он впервые увидел там Хайди. Она была улыбчивая, уверенная, слегка ботанистая, в красивых круглых очках. Худощавая и заметно сутулая, в мешковатых шмотках, но это ладно. Естественно, не накрашенная, без ярких нарядов и прочих попсовых глупостей, иначе он обошел бы ее за пять метров.
Он и так держался от нее подальше, но она сама
