Продолжение следует - Наталья Арбузова

Что оказалось-то? оказалось, Серега северную двухсветную избу еще с покойным отцом ставил. Знает, как взяться. Леонид с Павлом ему в помощники – они люди деревенские, у них руки растут откуда надо. Лес купили близко, благо участок от Москвы далёко. Кой-какой инструмент Степановна дала, а частью из Олегова магазина. Господи, как дерево пахнет! одних стружек нанюхаешься. Ну, случались мелкие пакости: то топор в ногу метит, то балка по башке норовит – наши молодцы успевали друг другу крикнуть, отскочить, увернуться. Три ведьмы против троих мужиков, тертых калачей, – упасемся. На верфи тоже опасно было, Серега бает. Они что же, знают про ведьм? не то чтобы знали, а догадывались. Серега их ведьминское отродье за сто верст чуял. Незамутненному сознанью свойственна тонкая интуиция. Звериный нюх, стал быть.

Дружно взяли отпуска, навалились все: Игорь, Олег, Ярослав, Юра, Фарух. Подвели под кровлю, покрыли к октябрю. Идите, дожди, бог с вами. Они и зарядили. А мы сидим в подвале подле теплых труб, передаем с рук на руки Алешу. Крестили его вот только что, закончив стройку. Отец Александр серьезно спрашивал, будто не знал: Вы его мать? – Да. – Родная? – Родная. – Кто у вас родился? – Мальчик. – Сколько ему месяцев? – Пять. – Как назвали? – Алексеем. – В честь Алексея божьего человека. И вы хотите окрестить сына в православную веру? – Да. – Кто восприемники? (Игорь – ко всякой бочке гвоздь – и сосредоточенная Степановна выступают вперед. А про отца Алешиного батюшка не спрашивает, словно его и в природе нет.) Борис задумался. Очнулся, когда отец Александр говорил «отроча сего», и в который раз умилился нежному звучанью слова: от-ро-ча.

Ведьмы. Был ли у них сколь-нибудь заметный рудимент хвоста? Если и был, то они его тщательно скрывали. Ведьмы поселились втроем, сдали Ольгину квартиру. Викин магазинчик накрылся. Она зря расслабилась: что-то прозевала. Пока дела шли хорошо, надо было резко увеличить плату за крышу каким-то чиновникам. Не въехала, мало предложила. Отвлеклась на другое. Напрасно. Уж занимаешься делом, так делом и займайся. Так или иначе, ведьмы тоже зажили коммуной. Не только дурные примеры заразительны. Ольга любила готовить. В те дни, что Борис у нее ошивался, она перекормила его не одной своей любовью. В ведьмкоммуне Ольге цены не было. Олеся учила ее с явным успехом. Заставить человека оглянуться – самое простое упражненье. Передвигать глазами стрелки часов – посложней. Спускать с цепи и обуздывать ветер – высший пилотаж. (Молодые матери с колясками тревожно поглядывали на небо. Перепутанные ветви деревьев вокруг пятиэтажки гремели сухими листьями.) Вика при сеансах магии присутствовала и только хлопала глазами. Растерялась. Толку от нее не было. Нет, был – она получила пенсию. Пятьдесят пять лет, и ни на день меньше. А то: ровесница Олеси. Олесе сорок, и вообще с ней не равняться. Олеся заправская ведьма, ей сколько дашь.

Третий темный ноябрь в безразмерном времени нашего повествованья. Если на самом деле еще не наступил, то неминуемо наступит. К каким действиям хотят нас принудить, пугая концом света? кому выгодно, чтоб мы жили лишь сегодняшним днем? коммерческие штучки. Отец Александр идет в подвал, а ветер его не пускает. Стоит стеной, выламывает зонт, отгоняет назад. Батюшка крестит сырую тьму, закрывает зонт и прорывается к своей пастве. Его кормят, сушат, слушают.

Ведьминская сила – дело неверное. То появляется, то исчезает. Олеся крепко затюкала Вику – та аж в себе разуверилась. Ни фига себе домработница. Всю домашнюю работу делает Ольга. У Ольги квартира и частные уроки английского (с работы она уволилась несколько раньше своего появленья у Вики – в состоянии великой депрессии). У Вики квартира, пенсия и кой-какие сбереженья. У Олеси одно ходячее нахальство. Вика в ее школе даже не ученица – так, вольнослушательница. А ведь было: вплыла в троллейбус через давнюю пробоину шаровая молния – всем явленная Викина ненависть к Ярославу. Это вам не игрушки. Может Виктория, когда захочет. Пока Олеся насылала ветер под рясу отцу Александру, надувая ее подобно парусу и заставляя батюшку двигаться галсами, Вика неожиданно бац! выдергивает силой неприязни стул из-под сидящей вообще в другой комнате Олеси. Олеся, по-деревенски выражаясь, «убилась» копчиком и тут же разумно изменила свои представленья о возможностях Виктории. Теперь хозяйка квартиры наконец-то зачислена в ведьмколледж (со второго семестра).

Иван Николаич очень сокрушался о рукописном часослове. Антиквары дорожили профессором Осмоловым как клиентом, и, конечно, тот, через кого ушел раритет, сознался бы, постарался описать таинственного покупателя. Оставалась легкая надежда, что Олеся спрятала часослов в секретном месте. Поняла его уникальность? решила подождать, узнать цену? Звонить ей на мобильник Иван Николаич напрочь отказывался. Чувствовал себя глубоко оскорбленным. И Борис решил сам взяться за щекотливое дело. Нашел Олесин номер, не стертый в мобильнике забывчивого профессора. Олеся ответила Борису весьма естественным тоном. Да, я живу сейчас у Виктории, вашей бывшей жены, и какая-то книжка со штампом «библиотека Ивана Осмолова» у нас на столе лежит. Вы ведь Викин ключ сохранили? Зайдите сегодня к вечеру, заберите. Дома никого не будет. Вика не хочет вас видеть, а мне встречаться с вами некогда. И Борис пошел. Не пошел, побежал. Отпер поврежденный господним гневом замок. Вошел – ни души. На столе… паршивая современная книжонка – сборник заклинаний. Мешанина из немногих подлинно народных и присовокупленных «для объема» фальшивок, неуклюже сфабрикованных составителями. Но штамп Иван Николаича есть. Провела Олеся Бориса. Столь несложное даже для необразованного человека названье могла ему продиктовать по телефону. Борис не несся бы колбасой, с бьющимся сердцем – чуть из груди не выскочило. Значит, заманила. Неспроста. Борис сунул книжку в карман – наша, значит наша – и скорей рвать когти. А замок не открывается. Нашел время барахлить. Борис положил книгу на столик в прихожей, покопался в кармане – никакого другого ключа там не нашел. Попробовал снова тем же ключом – замок поддался. Оставив дверь приоткрытой, Борис протянул руку за книгой – книги на подзеркальнике не было. Ну, квартирка. Ладно, без такой безвкусной писанины обойдемся. Иван Николаич о ней даже не упоминал. Вышел, захлопнул дверь. А навстречу ему…. Ольга. Поклонилась непринужденно, глянула на замок – тот щелкнул – дверь отворилась. Ольга скрылась за ней. Да их тут целая банда. Заклинательницы змей и мужчин. Ольга это была или не Ольга? Прямая –а прежде сгорбленная. Самоуверенная, в венецианском суконном плаще с прорезями для рук. Супермодельная стрижка, дерзкий окрас. Очков нет. Линзы? возможно. Глаза нараспашку. Косметики незаметно, но лицо явно красиво. Довольно страшной красотой. О господи. Иван Николаичу рассказывать нельзя. Борис ему о происхожденье дырки в троллейбусе и о пропаже своих книг не говорил. Правда, Ярослав сбивчиво упомянул о шаровой молнии прямо против его, Ярославова, носа. Профессор спокойно прокомментировал: законы природы. С такими законами офигеть можно. Борис пришел в себя. Он уже сидел в узнаваемом до последней царапины адском троллейбусе. Ехал к себе в подвал. Скорей заземлиться, потереться боками о товарищей. Поговорить с Серегой – тот поймет. Большой, дурашливый, без единой злой мысли. Серега, мы получили предупрежденье. Объявленье войны. – Скажи батюшке, Борис. Его компиляция. - Компетенция, Серега. – Один черт. (Наслушался профессорских разговорчиков.)

Исчез Фарух. Не пришел ночевать, не отвечал по мобильному. Ярослав позвонил гурии с журнальной обложки. Та ничего не знала. Господи, не наложил бы на себя рук, некрещеная душа. Пришлось Борису выйти на свет и всё как есть выложить. Чем занимаются три дамочки в Викиной квартире и какую Ольгу он, Борис, повстречал. Дальше более-менее понятно. Версия Бориса с небольшими измененьями была принята. Так вот: Ольга в безрукавом венецианском плаще приперлась во двор к Фаруху. В подвал не пошла - там отец Александр. Знает кошка, чье мясо съела. Чудеса – дело церковное. И ты со своим ведьминским рылом не лезь. Увела Фаруха с собой. В Викином нечистом жилище три ведьмы закружили бедного Фаруха, ровно Наинины чудные девы – Ратмира. Защекотали точно русалки. Боже милостивец! Профессор удрученно помовал головой. Три дни думали, что предпринять. Еще ничего не придумали – Фарух появился. Молчит, но Ярославов журнал выбросил в мусорный бак. Нет худа без добра. Трудно нехристю против ведовства. Тут, глядишь, перекрестил ведьму – она и притихла. А от ихнего мусульманского складыванья ладоней лодочкой никакого проку.

В ирреальном повествовательном времени кончается год. В короткие дни его ведьмы спешат поболе накуролесить. Вызывают снежную бурю, надевая сапог не на ту ногу. (Фарух надрывается, ломая лопаты.) Портят навигатор в Олеговой машине, засылая в него Викин адрес. Крутой Олег держится, ездит без навигатора. Не с его осторожным характером соваться к ведьмам в логово. Борис сидит в осмоловском кабинете, открывает патриарший сайт, а ему на экран лезут черти с рогами и мерзкие предложенья от незнакомых людей, с фотографиями еще того гаже. Степановна соображает, как бы провести со всей огромной семьей праздники на даче, в новом доме, где еще нет отопленья. Но Леонид с Павлом по прежним питейным строительным каналам уж раздобыли две электропечки, что стояли в кабинах советских подъемных кранов. Зверь печка. Подключаться будем с «крокодилами» к голым проводам на забористом морозце. Авось не сгорим. Что разрешает Степановна, то и можно. Поедем в четыре машины – Ярослав отдал Юре давно стоявшие на приколе старенькие жигули. А елочка, вытянувшаяся за лето, ждет не дождется, когда ее нарядят.