Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Д-р Додд, директор американского госпиталя в Конье, сообщает, что «комитет, ответственный за высылку», прибыл из Стамбула. О его прибытии было объявлено в телеграмме от Энвера, заявлявшей о том, что комитет получил задание размещения депортированных армян в вилайете. Тем не менее, отмечает Додд, вскоре стало очевидно, что эти люди были направлены из столицы, чтобы расчистить путь и «ускорить движение» из Позанты и Аданы. Додд пишет: «Он сообщил, что в настоящее время местом назначения является Аравия»[3778]. Учитывая известные методы работы иттихадистов, кажется разумным предположить, что министр внутренних дел и военный министр решили направить эти партийные кадры, чтобы организовать отправку колонн на юг и отозвать непослушного вали Коньи в Стамбул.
Наши источники не позволяют нам утверждать, какое число депортированных армян направлялось пешком. Один из оставшихся в живых сообщает, что одиннадцать тысяч человек из его колонны — выходцы из Балыкесера, Бандырмы, Эренджика, Буры, Гемлика, Бенли, Мармаджика, Гюрле, Емнидже, Адабазара, Дарасу, Ялова, Дженгилера, Ортакёя и др. городов прошли пешком весь путь до Коньи, поскольку поезда были реквизированы армией[3779]. Из других источников нам стало известно, что десятки тысяч мужчин, депортированных из Стамбула, «прибыли в Конью после пешего путешествия в 400 миль», где они некоторое время жили на средства, присланные их семьями[3780]. Именно эти колонны пеших людей прибыли последними в Конью во второй половине октября: примером может служить группа из шестнадцати тысяч депортированных армян, на которую недавно было совершено нападение в Афион-Карахисаре с целью ограбления[3781].
К концу октября лагерь вокруг железнодорожной станции Конья опустел. Нескольким тысячам армян удалось скрыться в городе, управляемом новым вали. Это были прежде всего богатые семьи из Бурсы, которые ежемесячно платили чиновникам определенную сумму в обмен на право остаться[3782]. Однако среди них были также протестанты, которые пришли с Запада, и католики из Ангоры, которым иногда удавалось поселиться там на основании приказа министра внутренних дел в отношении этих групп населения. По словам Додда, чтобы «ослабить перегруженность, создавшуюся в городе таким образом», власти расселили депортированных армян по сельской местности, где на них нападали чете, которые похищали молодых женщин, находившихся среди них. Некоторым из депортированных армян удалось найти работу, которая позволила им выжить; другие не имели доступа к своим банковским счетам, которые были заморожены. Похоже, местные турецкие бизнесмены дали строгий приказ не принимать на работу депортированных[3783]. Многие турецкие семьи тем не менее нанимали девушек и женщин в качестве домашней прислуги[3784].
Далее к югу железнодорожная станция Ээегли, как и железнодорожная станция в городе Конья, была местом огромного палаточного лагеря. В начале сентября там проживало пятнадцать тысяч депортированных армян. Мужчины из Коньи, которые давно содержались в Султанийе, были отправлены в этот лагерь в тот же период и включены в «девятую колонну», отправленную в Позанты[3785]. Д-р Пост, который ездил в Позанты 20 ноября, насчитал там двести пятьдесят беженцев» и почти две тысячи на близлежащем вокзале Эрегли; это были в основном ремесленники, которые работали на армию[3786]. Д-р Пост также отмечает, что, согласно статистике, собранной сотрудниками Багдадбана, через Позанты было пропущено пятьсот тысяч депортированных армян. Если к четыремстам тысячам армян, депортированным с запада, прибавить колонны, прибывавшие с севера и направлявшиеся через этот город, цифры д-ра Додда представляются разумными. Муниципальный врач д-р Манук, который был завербован из числа депортированных, по словам очевидцев, спас в пути много депортированных армян, оказывая им медицинскую и материальную помощь[3787]. Муса, командующий жандармерией, присвоил себе право грабить колонны, следовавшие через Позанты[3788], последнюю железнодорожную станцию, которую депортированные армяне видели прежде, чем штурмовать горные перевалы области Таврских гор.
Сохранилось очень мало сведений от депортированных армян об их следовании по линии Стамбул — Позанты. Тем не менее нам известно, что они редко несли потери из-за физического насилия. Скорее они умирали от голода и жажды.
Другой американский врач д-р Гувер, который возвращался в Стамбул по железной дороге, был свидетелем зрелища транспортировки депортированных армян на каждой железнодорожной станции. В частности, он наблюдал похищение пятнадцатилетней девушки капитаном, который пытался оправдать себя на том основании, что, похищая девушку, он спасал ей жизнь. По его собственным словам, только тогда доктор начал «осознавать всю чудовищность преступлений». Он спросил капитана: «Почему вы предпринимаете такие жестокие меры для достижения ваших целей?» Офицер ответил: «Ну как вы не понимаете, мы не хотим повторять это снова через несколько лет. В пустынях Аравии жарко, нет воды, и эти люди не смогут выжить в жарком климате, разве вы не понимаете»?[3789]
Большинство из доступных свидетельств о линии Стамбул — Позанты связаны с членами элиты Константинополя, которые были депоэтированы гораздо позже, чем их несчастные товарищи, которые были арестованы 24 апреля 1915 г. Эти люди были депортированы по железной дороге в сопровождении полицейских, и их помещали в тюрьму на каждой станции их следования. К примеру, нам известно о деле журналиста Левона Мозяна, который следовал через Конью в июле под охраной двух полицейских и получал помощь от прелата Гарегина Хачатряна и директора армянской средней школы Мкртича Парсамяна до высылки в Эрегли и Позанты[3790]. То же самое касается Григора Зограба и Вардгеса Серингюляна, которые были в Конье 9 июня 1915 г. Отправляя письмо из этого города, Зограб сообщил своей жене, что встретил в отеле «Багдад» своего товарища депутата Мустафу Февзи, представителя из Сарухана, которого он попросил ходатайствовать за него[3791]. В письме к своему другу, министру внутренних дел, он выразил удивление в связи с планами отправить его в Диарбекир без предварительного информирования его о выдвинутых против него обвинениях. Он писал: «По информации, передаваемой из уст в уста, [меня отправляют в Диарбекир за] подготовку заговора против правительства и проявление недоброжелательного отношения. Я не принимаю это обвинение ни в
