Агата Кристи - Екатерина Цимбаева

Служанка пришла сама: Люси демобилизовалась из Женских частей и рвалась помогать дорогой «мисс Агате». Ей предстояло стать не только поварихой, но мастерицей на все руки. В благодарность ей положили неслыханное жалованье — 36 фунтов в год! Правда, на полном содержании, кроме покупки выходной одежды, но даже вообще ничего не тратя (что маловероятно), Люси за десять лет службы смогла бы скопить только половину суммы, которую ее хозяева почитали еле сносной на год. Такова социальная структура тогдашней Англии!

Кристи временно сняли большую квартиру в четыре спальни и две гостиные за пять гиней в неделю, весьма далеко от центра, на Эдисон-роуд, на крайнем западе большого Лондона, и отныне Арчи ежедневно пришлось ездить в Сити буквально через весь город на подземке, пешком добираясь чуть не полчаса до ближайшей станции. Няню нашли в бюро по найму. Джесси Суоннел ненавидела родителей, но обожала детей.

«— В конце концов, — сказала я ей однажды, — у ребенка должны быть родители, иначе вам некого было бы нянчить.

— Ну что ж, в этом какая-то доля истины есть, — ответила Джесси и нехотя улыбнулась».

Жизнь вроде бы устроилась, но только на два месяца, пока длился договор на квартиру. Срочно требовалось найти новую. В рассказе «Слишком дешевая квартира» Агата Кристи живописала послевоенную атмосферу поисков жилья, когда взмыленные молодые пары носятся по окраинам огромного города, вечно пересекаясь, одним духом взлетая на верхние этажи в желании опередить конкурентов. Ей самой посчастливилось. После многих треволнений она нечаянно арендовала сразу две квартиры: одну на четвертом этаже соседнего дома по Эдисон-роуд всего за 90 фунтов в год, другую в приятном районе Баттерси-парк за Темзой. На четвертом этаже они поселились сами, а квартиру в Баттерси сдали за 190 фунтов, получив чистую прибыль в 100 фунтов и на опыте узнав, отчего так вздорожало лондонское жилье, где в бесконечной череде субаренд крайними оказывались самые малоимущие.

Мебель покупать не пришлось — ее привезли с «мебельных складов» в Эшфилде, в котором исчезновение скольких-то столов, шкафов и прочего осталось вовсе незаметным. У Агаты, правда, не было пианино, и она играла только во время нередких визитов в родной дом. Отделка квартиры частично собственными руками многому научила молодую хозяйку. Другие домашние заботы ее не обременяли, будучи возложены на Люси. Дочь находилась на попечении Джесси, мать имела полную возможность в свободную минуту заглянуть в детскую, потрогать кулачок малышки, подарить новую погремушку — и отправиться по своим делам. Единственное, что ей приходилось делать, были прогулки. Коляску стаскивали с четвертого этажа без лифта и везли до ближайшего парка в Кенсингтоне не менее получаса, а потом проделывали весь путь обратно до четвертого этажа. Обычно это делала Джесси, но когда той приходилось стирать пеленки, Агата заменяла ее. Арчи видел дочку по вечерам, вернувшись с работы. Впрочем, он заработал на нервной почве диспепсию (еще менее романтичное заболевание, чем синусит) и часто просто ложился на диван, не желая ни есть, ни разговаривать.

И все-таки это были счастливейшие три года их семейной жизни. Розалинда росла. Деньги проживались полностью, но это никого не смущало. Светские развлечения остались в полузабытом довоенном прошлом. Изредка они выбирались во Дворец танцев взамен прежних балов. По выходным отсутствие средств вынуждало к прогулкам по окрестностям города, которые доставляли и моцион, и глоток свежего воздуха, а главное, удовольствие побродить вдвоем в тиши садов и полей.

Сюда же, в квартиру на четвертом этаже, однажды пришло письмо из издательства «Бодли Хед»: миссис Кристи приглашали для встречи с мистером Джоном Лейном. Она была совершенно потрясена. Она и думать забыла про свой «Стайлс», а тут его собираются издать. Джон Лейн предложил ей обычный грабительский издательский договор: гонорар предусматривался только с определенного тиража (выше того, который издательство планировало напечатать), все права на публикацию в журналах и прочее издательство оставляло себе, пять следующих книг автор обязывался передать данному издательству на тех же условиях. Агата подмахнула договор не глядя. Какие следующие пять книг? ее издадут, ее роман выйдет — и точка.

Она хотела взять псевдоним Мартин Уэст, но Джон Лейн настоял на ее собственном имени. Первый роман нового автора — Агаты Кристи — вышел тиражом две тысячи и прилично продавался. Она была на седьмом небе и даже получила 25 фунтов — мягко говоря, немного, да и те издательство подарило в виде поощрения, а не по договору.

Арчи, однако, глядел вдаль: он убедил ее продолжить сочинительство.

«— Ты могла бы заработать кучу денег, — сказал Арчи.

Конечно, может, он был и прав, но какие-то двадцать пять фунтов в качестве платы за целую книгу меня не слишком вдохновляли на продолжение литературной деятельности.

— Если книга оказалась хорошей и издатель на ней кое-что заработал, а я уверен, что это так, он захочет напечатать и следующую. У тебя всегда должно быть что-нибудь наготове, — поучал Арчи.

Я слушала и не возражала. Я восхищалась его умением ориентироваться в финансовых проблемах и стала размышлять о новой книге».

Естественно, она «слушала и не возражала» — как всегда. Но теперь ее покладистость и неумение сказать «нет» были на пользу.

Новая книга отвлекла Агату от бессмысленных занятий бухгалтерией. Она получилась веселой, легкой, скорее боевиком, чем детективом, — но об этом позднее. И принесла уже 50 фунтов. Третий роман был вдохновлен поездкой во Францию во время двухнедельного отпуска Арчи, сюжет был запутан сверх меры, а общая атмосфера явно имела налет французского влияния.

Сочинительство по роману в год не казалось обременительным, наоборот, рассеивало скуку будней, небольшие гонорары служили приятной прибавкой к бюджету, Розалинда привыкла, что мама работает у себя в комнате и тревожить ее шумом нельзя.

Арчи довольно скоро понял, что фирма в Сити, столь любезно взявшая его на приличный оклад, по меньшей мере занимается сомнительными сделками. Его это беспокоило: он не мог потерять что-нибудь при возможном крахе, но сама нереспектабельность ситуации раздражала его. Он как-то невольно увлекся гольфом — наиболее приличествующей солидному деловому человеку игрой. Агата не любила гольф: еще ее второй жених безуспешно пытался со всем своим спокойствием и флегматичностью учить ее играть, а нетерпеливому и раздражительному Арчи эта задача была вообще не по силам. Она очень скучала по их совместным прогулкам, но приняла и гольф, как приняла все в своей замужней жизни. Вместе с Нэн Уотс, с которой удалось восстановить прежние беззаботные отношения, они сидели на краю поля, запасшись пакетиками любимых сливок, и в ожидании мужей выпивали по пинте каждая.