Магазинчик на улице Грез - Алина Лис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя… с кого еще? Не с судейской же дочки.
— Я пришел по делу, — уже без подтрунивания продолжил Джеймс. — Следствие закончено, завтра в одиннадцать утра состоиться предварительное слушанье по делу о работорговле. Вы — главный свидетель Исход на девяносто процентов… Тьфу ты! Проценты это… как бы доли от целого, — он попытался вспомнить определение и запутался окончательно.
Наиля мотнула головой.
— Я знаю, что такое проценты, господин Каннингем. Вы хотите сказать, что исход слушания на девяносто процентов зависит от моих показаний?
— Да, — после паузы выдавил Джеймс.
Да, она определенно изменилась. Кто бы мог ожидать такого преображения от робкого олененка меньше чем за месяц? Он усмехнулся, опознав в голосе фарадки интонации Даяны. Возможно, леди Эгмонт все же не худший пример для женщины.
— Слушание будет закрытым, мы сделали все, чтобы избежать огласки, — добавил Джеймс. И скривился от неуместного чувства стыда.
Вслед за стыдом пришла злость. Он ведь не лжет! Просто недоговаривает…
Девушка солнечно улыбнулась.
— Спасибо, — в ее нежном голосе прозвучало столько симпатии, что Джеймса снова болезненно кольнула совесть.
— Вы не обязаны это делать, — вырвалось у него, почти против воли. — Если не хотите…
Ее глаза словно засияли ярче. Удивительные глаза — темные и лучистые… Джеймс бы хотел, чтобы она всегда смотрела на него так: с теплом, благодарностью и восхищением.
— Я хочу, — девушка шагнула ближе и порывисто сжала его руку. — Спасибо, господин Каннингем. Вы — хороший человек.
И Джеймс почувствовал себя полной скотиной.
***
В доставленных стройматериалах оказалось на одну банку краски меньше. То ли на складе обсчитались, то ли жулик-поставщик понадеялся, что Картин не станет проверять партию.
Ох, плохо он ее знал.
В скандал Катрин нырнула с наслаждением, выливая накопившуюся ярость. И даже расстроилась, когда после недолгой, но весьма эмоциональной беседы получила на руки компенсацию, втрое превышающую стоимость недостающей банки. Доставивший груз полуорк улепетывал, бормоча молитвы и проклятья в адрес "бешеной бабы".
Стоило за посыльным захлопнуться двери, как в комнате раздался смешок.
— А ты страшна в гневе, милая женушка.
Катрин сжала зубы, стараясь не выдать раздражение. И вернулась к смете.
— Все еще дуешься?
Дыхание пощекотало обнаженную шею, коснулось зачесанных в гладкий пучок волос. Катрин кожей почувствовала — Тайберг рядом. За спиной, и в форме отнюдь не призрачной. Монашка сосредоточенно защелкала костяшками абака.
— Ну, хватит! — в голосе мессера зазвучала досада. — Поиграли и будет. Сколько можно делать вид, что ты меня не слышишь?!
В душе поднялось ликование, но Катрин не позволила себе довольной улыбки. Она водила пальцем по столбцу цифр, едва сознавая, что написано в смете.
— Ты не можешь делать вид, что я не существую!
"Еще как смогу", — мысленно ответила ему Катрин. — “И делаю”.
Она вполне успешно игнорировала “супруга” последние недели. Поначалу призрак исчезал со словами: "Ну, дуйся-дуйся, если хочется." Но время шло, и Тайберг появлялся все чаще. Возникал за спиной стоило ей остаться в комнате одной. Комментировал, лез с советами, похабно шутил, пытаясь вовлечь в разговор снова и снова. Порой Катрин сдерживалась из последних сил, чтобы не ответить на одну из его ядовитых реплик. И чувствовала себя отомщенной, наблюдая за тем, как мессер все больше злится.
Если бы еще не сила, которая росла с каждым днем. Бурлила в крови, норовила вырваться наружу.
Магия — это власть, счастливый билет о котором Катрин и мечтать не могла. Осталось лишь овладеть ею. Найти наставника, который подскажет, обучит, поможет обуздать непокорную стихию. И перед Катрин откроются все дороги.
Но к наставнику обращаться нельзя. Любой опытный маг разглядит метку ритуала в ауре ученицы. Свидетельство брачного обряда между монашкой и мертвым некромантом.
С нежданным даром надо что-то делать.
Можно принять предложение Тайберга. Физический контакт в обмен на обучение и помощь. Он усилит связь, поможет проклятому призраку быстрее обрести реальность, а самой Катрин — магию…
“Ну давай, чего ты ломаешься, как монашка”, — хмыкал Тайберг, разгуливая вечерами в ее покоях. — “Всего-то за ручку подержаться. Больше ничего не будет, пока сама не попросишь”.
Не будь тех слов в библиотеке, Катрин бы согласилась.
Еле ощутимое движение воздуха за спиной. Усталый вздох.
— Слушай, ну прекрати. Признаю: был не прав. Говорить подобное женщине, было не слишком-то умно с моей стороны. Но нам никуда не деться друг от друга, дорогая женушка. Так почему бы не получить удовольствие от этой связи?
Тяжелая и на удивление материальная рука опустилась на плечо. Монашка дернулась.
— Быстро убрал, — процедила она ледяным тоном.
— И если нет? Что ты тогда сделаешь?
— Увидишь.
— Сгораю от нетерпения.
Теплые пальцы скользнули вдоль шеи, приласкали открытую полоску кожи. Почти невесомые дразнящие прикосновения…
— Ну, хватит дуться, Катрин, — голос некроманта зазвучал глухо. — Мы нужны друг другу, ты же знаешь…
В глазах потемнело от злости. Снова вспомнился этот же самый голос, издевательски отчитывающий ее за розовые фантазии и признающий, что Катрин, в отличие от диббучки, не жаль…
Что она делает в этом доме? Тратит свои силы и время на помощь чужачке из другого мира. Терпит скабрезные намеки давно мертвого некроманта. Для чего?
“Можно просто уехать!” — эта мысль так поразила монашку, что она замерла, забыв о все более смелых прикосновениях Тайберга.
Да! Уехать! Сложить с себя обязанности дуэньи — храм пришлет замену. Призрак не сможет последовать за ней, не оставит свою драгоценную диббучку одну…
Какая же она дура, что не сбежала сразу после обряда!
А с бесконтрольными вспышками магии Катрин как-нибудь разберется. Она не первый маг без наставника. Должны быть учебники, упражнения…
— Какая же ты упрямая, — от вкрадчивого шепота на ухо по телу пробежала дрожь. А в следующий момент губы некроманта, легко, будто случайно коснулись нежной кожи у мочки.
Катрин дернулась, обернулась и не раздумывая влепила оплеуху.
Звук удара в тишине комнаты показался неестественно звонким. Тайберг отшатнулся, стремительно теряя материальность.
— Однако… — протянул он. — У тебя рука под стать характеру, моя нежная женушка. Но я имел в виду несколько иное, когда говорил о прикосновениях, — ошеломление на его лице сменилось наглой ухмылкой. — Хочешь покажу, что именно?
Резкий ответ вертелся на языке, но Катрин проглотила его и направилась к
