Чужая корона (Чужое тело-2) - Алексей Изверин

Любопытные подробности рассказал мне Лумумба.

Дикари… Они те ещё дикари. Большая часть их ну никак не могла иметь детей, хотя все причиндалы были на месте. Бесплодны. Детей делала вот только маленькая такая каста вождей и шаманов. В назначенный час уходили они куда‑то в дальние леса, припадали там к священному древу, и делали детей. С древом. А потом из древа появлялись новые дети… Шаман приносит, всем племенем воспитывают. Женщину? Нет, не видел. Никогда. Первую женщину увидел уже тут. Думал, что просто такой человек странный, уродливый… А оказалось, что это женщина. Нет, и не слышал даже никогда.

Понятно, что инструментом своим гордились очень, кому попало не показывали, холили и лелеяли.

Ничего себе народные обычаи.

Представил, что и как там могло твориться. Студия Приват не представляет, короче говоря, что они там и как. И живут как, я уже не представляю. Если вот такой вот тип может детей делать, то как же… Короче, ну его на фиг. Мне по возрасту ещё рано.

* - Private Media Group — киностудия по производству порнофильмов.

В Королевский университет Лумумба не хотел. Заизучать его там могли до смерти и быстро, потому что много кто верил в богатейшие клады, спрятанные на Южном континенте. А их не то чтобы не было… Были, конечно. Но достать их не просто. Долго идти, трудно копать, либо серьезная охрана. Племя‑то его бедное было, да и сам он…

А домой?

Домой тоже не торопился. Какие‑то религиозные споры с шаманами… Ничего не понял я, короче. Но возвращаться домой для Лумумбы было не особо приятно. Могли принять, возвеличить. А могли и отрезать предмет гордости, махом переведя в простые люди. Именно так с давних времен казнили отступников — брали один камень, туда клали…

Спасибо, дальше не надо.

— Короче, не знаю я, что с тобой делать. — Подвел я итог. — Рассказываешь ты интересно… Даже и не знал никогда. Если хочешь, живи тут пока что. Вытащим из твоих соратников–шпионов всего по максимуму, определю тебя во дворец, будешь главным над кем‑нибудь, если уж вождем был, то справишься.

Лумумба уныло кивнул.

Да, загрустил сын далекой Африки в подземельях.

— Ладно, сиди давай пока что. Может, если что вспомнишь, то придумаем. Если что надо будет, то зови Брата, я скажу, чтоб не обижали тебя. Да и сам не хулигань.

Отошел, махнул Виктору.

— Ну, вроде бы все. — Подвел итог.

— В замок, Ваше Величество?

Я представил, что дома‑то меня ждет компьютер с Интернетом и куча учебников, которые надо таки перечитать и выделить главное… Очередная бессонная ночь и чашки кофе.

Мозг уже заранее сказал "не хочу". Ну да вот ещё, мозги! Ать, два. Да, хозяин. Мозги, я ж Поле Чудес и рекламу МММ не смотрю, нет? Математические задачи без калькулятора тоже не решаю уже с девятого класса. Кушаю сахар и орехи, что, говорят, для вас полезно. Так что уж будьте добры соответствовать!

Мозги согласились, что предъява‑то справедливая.

Проснулся вот так, рывком. Снял с груди шнурок с золотом, забросил кольца сначала в под футболку, а потом в карман. С одной‑то стороны, было бы не хорошо приспать себе золота прямо на дежурстве, а с другой‑то стороны, после этого инструмента, будь он неладен, я по миру пойду ещё раньше, чем пропалюсь.

К тому же, это одно из моих последних дежурств. Делать нечего, придется все же с работой завязывать и сосредотачиваться на золоте. Потому что такого графика я просто не выдержу. У меня просто банально сил не хватает уже. Втискивать в себя не только информацию по станкам и оборудованию, что мне как бы свойственно — все же технический ВУЗ моя Альма–Матер, но и по сельскому хозяйству… Последнее сложнее. Если в первом я хотя бы знаю, где посмотреть, то второе для меня лес темный.

Одно понятно, что семена, семена…

Картошка‑то в тот мир ушла хорошо. Десяток картофелин сейчас лежали на влажной тряпке в замке. Проращивались. Ой, мамка, спасибо тебе, что всегда на даче картошку сажаешь! Взять бы пророщенный, да где ж его достать‑то, у нас ещё снег недотаял, а там уже вовсю весна в ворота стучит. Землю копнул в королевском саду, пока ещё не прогрелась, но Коротыш и кое‑как разбирающийся в крестьянских делах Волин клятвенно обещали семидневье. Ну, надеюсь, что к тому времени можно будет закапывать. Лет через пять проблем питания тут не будет.

Хорошо бы ещё семена притащить, да не лезут они никак! Да и не понимаю я в них ничего! Лучше уж без помидоров–огурцов проживу, но чтобы картошечка была. Мог бы, приволок бы её мешками, вместе с удобрениями!

Ладно. Пора.

Потянулся, поднялся, оправил форму. Глянул на часы, захлопнул учебник агронома, на котором добросовестно и задремал. К черту эту агрономию, надо было читать "Сад и огород", самое простое! Сцапал со стола чашечку кофе, и пошел навестить Мишку. Мы с ним как раз смену стояли.

Но Мишка меня опередил, он как раз шел будить.

— Серег. — Мишка перетоптался на пороге. — Серег, слушай… Помощи прошу.

— А? — Туповато сказал я спросонья.

— Слушай, помнишь, разговор был у нас… На тему, что… Ну… Со мной не сходишь?

— Куда… — Я вспомнил. Мишка, Анастасия, которая Анастасия и только так, и его просьба. Давно ещё, кажется, в совсем другом мире и очень давно. — Анастасия?

— Да. Серег, совсем дело плохо стало там. В понедельник был, так вообще…

— Лан, Мих. Обещал — так схожу, это не вопрос. Когда идем?

— В следующую пятницу они собираются. Было бы хорошо…

— Хорошо так хорошо. В пятницу встречаемся около метро, будем думать, что там за дела разные. Неделя ещё есть, чтобы что‑нибудь придумать. Давай, не падай духом.

Хотел добавить "если что, то мы тебе другую девушку найдем". Но, видя лицо Мишки, промолчал.

Да, Мишка, в жизни все не так хорошо проходит, как в твоей любимой фантастике.

Рынок встретил меня гомоном толпы и запахом шаурмы. Вот такие вот рынки‑то… Куда не пойди, везде одно и то же. Люди туда сюда ходят, под ногами пыль да грязь, на прилавках разноцветие пачек Мальборо и жевательной резинки Турбо, шаурму жарят на специальных печах небритые улыбчивые личности. Кто‑то торгует, кто‑то покупает, но все гомонят так, чтоб на всю неделю хватило.

Вот, вот вроде бы то, что мне надо.

Прапорщик. Усталого вида тип в контейнере. По стенам висят камуфляжки, тельняшки, вход прикрыт маскировочной сеткой. Гудит тепловая пушка, дует в ноги. Колыхается длинная снизка фуражек всех мастей, от синих до черных, гордо раскидывают руки теплые натовские куртки незнакомого камуфляжа, щурится куда‑то в текущую мимо толпу прапорщик.

— Леонид Витальевич. — Спросил я, останавливаясь и для серьезности глянув в бумажку. — Вот, вы точно такой, как вас мне Алексей Иванович описал…