Точка пересечения - Ирина Лемешева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лето пришло рано, уже в начале июня температуры уверенно пошли вверх. Ещё не было этой невыносимой жары, но было ясно, что она не за горами.
– Жанна, что-то Димочка бледный какой-то и скучный. Мне кажется, что ещё после той болезни не пришел в себя.
– Ну, ты что, мама, когда это было! Забыли уже!
– Это мы забыли, а организм помнит. Сколько антибиотиков ты в него вколола, это ж не передать. Неплохо было бы выехать с ним куда- нибудь, оздоровить. К морю там или в горы.
– Да, – задумалась Жанна. – Точно, что неплохо.
– И ты бы отдохнула, а то смотри – забегалась просто. Дом, работа, ребенок.
– Мам, так я не спорю. Спрошу у Анатолия и узнаю насчёт отпуска.
Жанна знала, что с отпуском проблем быть не должно: летом их кабинет пустел. Было намного меньше простуд, воспалений, да и просто – народ уезжал в отпуска. Их пациенты предпочитали убегать от жары и отдыхать в ведомственных санаториях.
Анатолий на её предложение отозвался своей обычной фразой:
– Я об этом подумаю.
Последнее время так он отвечал довольно часто. Эта появившаяся в его лексиконе фраза не была отказом или неприятием. Она просто откладывала решение чего-либо в такой долгий ящик, что порой Жанна уже и забывала, о чём шла речь.
А если она пыталась через недельку-другую напомнить, то натыкалась на его неприязненное:
– Ты что, считаешь, что у меня памяти нет?
Жанна научилась выходить из этих ситуаций, а вернее – не заходить в них, потому что хорошо помнила взгляд двухлетнего Димы, который был как-то свидетелем одной из их бесед на повышенных тонах. Она уже не помнила, о чем это было, но вопрос в огромных глаза сына запомнила навсегда.
Но сейчас… Сейчас было совсем другое дело. Лето набирало силу, и путевки у них в семье было принято брать заранее. За ужином на следующий день Анатолий неожиданно спросил:
– А к моим ты бы не хотела поехать?
Жанна растерянно отложила ложку.
Что значит "ты бы не хотела"?
– Вижу, что не горишь, – он старательно размешивал сметану в холодном свекольнике.
– Но я там жила почти год, и потом… ты что, не поедешь с нами?
– Вряд ли получится, в августе у нас комиссия из Москвы. Не думаю, что меня отпустят, – Анатолий старательно сгребал гущу на край тарелки, вылавливая кусочки картофеля. – Работы очень много. Очень. Ну, давай, я что-то другое присмотрю. Где-нибудь здесь, поближе. Ты же не полетишь одна с ребенком?
Жанна молча кивнула.
– Ну, вот и хорошо. Позвоню с работы, ты, вроде, дома завтра?
Позвонил. Сказал, что есть путевки на турбазу в горах. Люди были, хвалят. Можно взять на двадцать восемь дней. Две смены. Питание хорошее. Воздух. Природа. Кино по вечерам. Если захочешь кого позвать, то есть комнаты на троих. А нет, так будете вдвоем с Димой.
– И тут-там я смогу заскочить, проведать в выходной. По-моему, все прекрасно. Что скажешь?
Действительно, звучало все прекрасно. Особенно "комната на троих" . Для мамы-папы и ребенка. Для нормальной семьи. Сначала решила предложить Ритке, но потом раздумала. Нет, она поедет с Димкой, и все время будет посвящать ему: играть, гулять по окрестностям, читать, рисовать. Он будет спрашивать, она – отвечать. Последнее время в метро по дороге на работу и с работы они играли в такую игру. А может, там будут Димины ровесники, тогда, считай, вообще повезло. И ему не будет скучно. Про себя она не волновалась – ей с Димкой не бывало скучно, он никогда не был ей в тягость. А тут – море свободного времени – не надо готовить и убирать. И этот неполный месяц можно будет, наконец, побыть настоящей, идеальной мамой, не спихивающей ребенка на руки бабушки и няни.
– С какого числа? – спросила Жанна, уже все решив.
– С первого августа.
– Отлично, бери.
Лида, узнав, что Жанна едет одна, без Анатолия, помолчала, задумалась, но дочери не высказала ничего. Просто вспомнила их многочисленные семейные поездки; не было ни разу, чтобы кто-то из них ехал один. Когда Жанна была совсем маленькая, сидели дома. А где-то с её четырех-пяти лет начали выезжать – всегда вместе, всегда втроём.
На работе дали отпуск без слов. Лола посоветовала взять что-то теплое – вечерами в горах прохладно – и пожелала хорошо отдохнуть.
Она же дала координаты Алика – хорошего парикмахера, у которого стриглись ее племянники.
Тот почмокал губами и, приподняв Димины локоны, произнес задумчиво:
– Стричь или не стричь? Вот в чем вопрос!
– Стричь, конечно, стричь, – поспешно закивала Жанна. Она с лёгкой грустью смотрела, как бесшумно падают на пол белокурые колечки Диминых волос, которые заметно потемнели от корня. Будет шатен, как папа.
– Ну, вот, получите вашего парня, – парикмахер точным движением, как тореодор на корриде, сорвал плотную накидку с Диминых плеч. – Красавчик.
Красавчик, который мужественно выдержал всю процедуру стрижки, долго смотрел на себя в зеркало и вдруг разрыдался.
– С детством прощается, – удовлетворённо заметил парикмахер.
– Да ему только три годика будет через месяц, – торопливо пробормотала Жанна, успокаивая сына.
– Ну? Богатырь растет, – восхитился худощавый Алик. – Богатырь. И волосы хорошие, густые.
Он пошел за щеткой, а Жанна подобрала с пола несколько шелковых белокурых локонов сына. Сохранит на память, потом покажет Димке, какой он был блондин в детстве.
Было решено, что на турбазу их отвезет Семин шофер Санёк.
– Я с вами поеду, – тоном, не терпящим возражений, заявила Лида. Устроиться помогу, и вообще – посмотрю, где вы там будете отдыхать, что за место.
Анатолий обрадовался такой возможности.
– Мне день не терять, а вам на автобусе не трястись. Очень, очень правильное решение, – довольно повторил он несколько раз.
16
Выехали рано, чтоб успеть до жары. Так решила Лида. Ехали не очень долго, что-то около двух часов, но Жанна успела задремать под воркотню мамы и сына на заднем сиденье. Они обожали друг друга и любили пошептаться- посекретничать.
Турбаза была высоко в горах. Чимган. Другие температуры, другой воздух, настоянный на ароматах горных трав. Димка вылез из "Нивы" и стоял, совершенно ошеломев от окружающего его пейзажа. Заезд на
