Записки нового репатрианта, или Злоключения бывшего советского врача в Израиле - Товий Баевский

Большинство из работающих — энтузиасты, романтики профессии, люди, пришедшие на скорую, чтобы спасать. Другие, как правило, там не задерживаются — работа нелегкая, и не слишком хорошо оплачиваемая.

Причем для них спасение человеческих жизней — это не фигуральное выражение, это именно то, чем они занимаются ежедневно, и достаточно успешно.

Уровень нагрузок — и моральных и физических — высок. Зато высок и уровень удовлетворения, когда благодаря их профессиональным действиям удается довести больного живым до госпиталя, а недели через две узнать, что бывший верный кандидат в покойники выписан, и ушел домой на своих ногах.

Вообще, на МАДЕ это вроде спорта — кто больше сделает успешных реанимаций. Бригада, возвращающаяся с вызова на подстанцию, рассказывает о происшедшем примерно в тех выражениях, как рассказывают рыбаки о пойманной крупной рыбе, или охотники — о заваленном медведе. Идет даже негласное соревнование между парамедиками разных подстанций. Не раз я слышал в их разговорах между собой, к примеру, что «на соседней подстанции в прошлом месяце было 6 успешных реанимаций, а на нашей пока только 4.»

Причем успешной реанимация считается тогда, когда больного удалось живым довести до приемника. Что происходит с больным дальше — это уже проблема больницы.

В этом спорте есть и побочные стороны. Иногда скорая прибывает, когда больной уже довольно долго находится в состоянии клинической смерти, при этом сердце еще можно запустить, а мозг уже необратимо поврежден. Естественно, сложно по приезде судить о состоянии мозга — степень его повреждения становится ясна только через несколько дней. Поэтому есть случаи, когда реанимированный «Натаном» пациент в сознание так и не приходит, и лежит в отделении состоянии «овоща» — когда кора головного мозга полностью разрушена, а сохранены только вегетативные функции. В одном из отделений нашей больницы подобный больной — Д. - пролежал в коме, подключенный к аппарату искусственного дыхания, полтора года, и умер, так и не придя в сознание. После того как прошли первые несколько месяцев, надежды на пробуждение Д. исчезли. Трагическая ситуация стала восприниматься рутинной, и его одноместная палата в отделении получила кличку «мавзолей». Среди «русских» врачей появилась перефразированная шутка «Д. умер, но тело его живет».

Кстати, в отличие от «русских» врачей и медсестер, работающих в израильской медицине, за все время работы на МАДЕ я ни разу не слышал от парамедиков — израильтян обычные для российской медицины выражения о смерти больных, типа — «отбросил сандали» или «кони двинул». Тут их просто нет. Уважение к человеческой жизни у них очень высокое.

Парамедик — это медицинская специальность, появившаяся на Западе лет 20 назад. Его специализацией является оказание неотложной мед. помощи пациентам в критических ситуациях. Такие специалисты не являются врачами или медсестрами, но они специально обучены и тренированы выполнять различные неотложные процедуры, такие как реанимация, интубация, лечение опасных аритмий, установка плеврального дренажа, центрального венозного катетера и прочих медицинских манипуляций. В этих своих умениях они часто натренированы лучше, чем многие врачи — для них не составит проблемы вставить дыхательную трубку — тубус раненому без сознания, зажатому в обломках машины или лежащему на земле, тогда как врачи — реаниматологи обычно привыкли делать это в удобных условиях шоковой палаты или операционной. Парамедики обычно способны попасть в любую, даже самую плохую, вену, при необходимости и на полном ходу машины. В процессе лечения они не импровизируют — действуют точно по алгоритмам, разработанным для них практически на все случаи жизни. Эти алгоритмы они заучивают наизусть во время учебы, и способны цитировать их как стихи, знают их назубок. Врач в бригаде занимается в основном диагностикой и принятием решений, а парамедики непосредственно реализуют в жизнь его указания.

Когда новый врач приходит работать на скорую, парамедики не сразу начинают ему доверять. При лечении больного они хотя формально и обязаны подчиняться его указаниям, но не преминут поспорить с ними, если, по их мнению, что — то делается неправильно. Зато потом, если удалось завоевать у них авторитет, то лучших помощников врачу и пожелать нельзя. В процессе лечения пациента просто получаешь удовольствие, когда с тобой работает хороший опытный парамедик — все идет гладко, ни секунды лишней не тратится на технические проблемы, нужный инструмент или шприц с лекарством появляется перед тобой за секунду до того, как ты о нем подумал.

Это ребята способны работать и самостоятельно — сейчас в Израиле появились бригады «Натана» без врача — состоящие из двух парамедиков и водителя, и говорят, что они вполне успешно справляются.

Их высокий профессионализм подтверждается, например, тем, что после покушения на Ицхака Рабина два опытных парамедика постоянно прикреплены к израильскому премьер — министру, и повсюду его сопровождают. Причем для этой цели используются действующие парамедики, продолжающие обычную свою работу на скорой, а в службе сопровождения главы правительства они дежурят посменно.

Мне рассказывали, что в США в каждом приемном покое обязательно дежурит хотя бы один такой специалист. Возможно, когда нибудь это произойдет и в Израиле — необходимость в этом, на мой взгляд, существует.

Как правило, будущие парамедики начинают со школы работать на подстанции в качестве волонтеров, затем в армии кончают курс ховшей, а после нее возвращаются на МАДУ водителями амбулансов. Потом — годичный курс с очень большим отсевом, потом стажировка — и затем самостоятельная работа.

Отношение к работе и у большинства парамедиков и водителей очень серьезное и честное.

Я помню, как в Свердловске было в порядке вещей, когда машина скорой помощи мчалась с включенной сиреной и мигалкой на подстанцию, потому что по телевизору начинался футбол, и водитель хотел успеть к началу. Тут я такого не видел не разу. Сирена включается только тогда, когда машина спешит на вызов, или везет пациента в больницу.

Если бригада вечером заезжает в придорожное кафе, или на заправку, водитель обязательно берет с собой переговорное устройство, чтобы не пропустить возможный вызов. Диспетчер всегда знает, где находится бригада, и связь поддерживается постоянно.

Я ни разу не видел, чтобы водители использовали амбуланс для каких то своих личных надобностей, например, подбросить мешок картошки с рынка домой или еще что нибудь. Видимо, тут просто строже контроль, ну и мораль работников выше, не говоря уже о более простом решении всяких бытовых проблем (в магазине можно заказать доставку того же мешка картошки на дом без проблем).