Мужчина в пробирке - Елена Арсеньева

Но чем больше Мокрушин размышлял, тем сильнее склонялся к мысли, что нет, не ерунда… Дело именно в адресе. Улица Ванеева, между Республиканской и Бориса Панина… Чем ей это место так омерзительно?!

Омерзительно настолько, что она отключилась, прочно изолировав себя от нежелательного клиента… И от его гипотетических денег?

Чепуха! Дело не в том, что ей что-то с адресом не понравилось. Она чего-то испугалась, и это до такой степени ясно, что к гадалке не ходи. Ни к гадалке, ни к целительнице! Ей даже деньги стали не нужны, до такой степени она перепугалась!

Но чего?!

…Первым делом, открыв дверь, Артем посмотрел вниз. Под маленькой табуреточкой стояли его башмаки с оторванной пометкой. Больше никакой обуви в прихожей не было: Вика всегда убирала свои сапожки в нишу. Ну а обладатель черных мокасин, судя по всему, надел их и ушел, вполне довольный тем, как провел время.

Артем снял куртку и хотел было повесить ее на вешалку, но вспомнил, что здесь днем висела чужая черная куртка с небрежным швом, – и положил свою на табуреточку.

– Артюша, ну что ты так неаккуратно бросил, повесь, пожалуйста, – раздался голос Вики, и Артем увидел, что она стоит в дверях, глядя на него с ласковой укоризной.

Он бросил на нее только один взгляд – и эта мило-капризное выражение дрогнуло на ее лице и «поползло» вниз, словно подтаявшее, чрезмерно сладкое мороженое.

«Она мне чужая, – снова подумал Артем. – И я ей такой же чужой, как она мне. Но зачем тогда… зачем все это – и звонок, и одежда?..»

На Вике был бледно-розовый шелковый халатик, гораздо выше колен, белые чулочки – халатик прикрывал их кружевную кайму лишь самую чуточку, – а в вырезе халата виднелись чашечки алого кружевного бюстгальтера.

Надо думать, и трусики – в тон…

Алые трусики, как те, что были в руках самоубийцы…

Что-то Артему подсказывало, что алое белье еще долго не сможет его возбудить. Может быть, и никогда не сможет.

– Вешалка оборвалась, – сказал Артем. – Да ладно, ничего, пусть полежит, все равно я завтра рано уйду.

– Почему рано? – спросила Вика настороженно.

– Дела.

Надо завтра по пути к Лизе забежать в сапожную мастерскую и сдать башмаки в ремонт. А сейчас – под душ и спать.

– Ты вино принес? – спросила Вика, вновь размазывая по лицу свое «мороженое».

– Забыл, извини.

– Я так и знала! – засмеялась она так беззаботно, что у Артема челюсти свело. – Поэтому сама купила. Пошли на кухню, я кое-что приготовила.

– Вика, не обижайся, – сказал он, еле сдерживая вдруг нахлынувшую зевоту. – Я помыться хочу и лечь спать. Ужинать не буду, так что ты… ты убери со стола и проветри в кухне, хорошо?

Артем вошел в ванную комнату и закрыл за собой дверь, не дожидаясь, пока она начнет тираду о том, что в кухне ему больше спать не обязательно. Как будто эту тираду уже не произнесли халатик, чулочки и все такое! Да что толку-то?..

Он пустил воду и начал раздеваться. Он понимал, что Вика – в полном шоке, но это ему было совершенно безразлично. По сути, ему сейчас даже дневная история ее стонов и охов на скрипучем диване была безразлична.

Вика просто перестала для него существовать. Внезапно, вдруг – но перестала. Завтра перед уходом он ей, конечно, скажет, что все кончено. А сейчас ему не хотелось никаких разборок, вообще никаких. Он слишком устал за эти два дня, и ему было совершенно безразлично, о чем Вика думает.

А между тем ему стоило бы об этом знать…

…Когда любовник ушел, Вика легла спать. Сон мигом накрыл ее мягким, теплым, пушистым облаком. Сколько минут она нежилась в тепле и уюте, Вика не знала, но облако вдруг прошило острой звенящей молнией – и оно исчезло.

Вика подняла голову – это разрывался дверной звонок.

– Кого там че-е-ерт принес?! – чуть не зарыдала она. – Я спать хочу. Уйдите все!

А в дверь все трезвонили.

Пришлось ей встать и закутаться в халат. Разумеется, не в тот розовенький, который она надевала два часа назад и который пришелся так по душе ее любовнику, особенно в сочетании с белыми чулочками и алым кружевным бельем, а в большой, бесформенный, синий, теплый, до полу.

– Кто там?!

– Викочка, это Элла Анатольевна с первого этажа, – послышался пронзительный женский голос. – Так ты дома? А я-то думала, может, тебя не было, а Артем ключ забыл, что так быстро убежал?

У Вики похолодели руки. Она с трудом открыла дверь.

Соседка стояла у порога с выражением живейшего любопытства на лице.

– А, так ты спала, деточка… – пробормотала она, окидывая взглядом Викин халат и ее растрепанные волосы. – Вот оно что… Ты, значит, не слышала, как Артем приходил?

– Когда? – спросила Вика, чувствуя, что бледнеет.

– Ну, часик назад примерно… промчался наверх, потом вниз, вскочил в свою «Скорую» – и уехал.

Ноги начали подкашиваться, и Вика схватилась за дверь.

– А, час назад… – пролепетала она. – Я… была дома, я… Артем просто кое-что забыл… по работе… Забрал и уехал.

– Ага, и переобулся заодно, – пела соседка. – В дом вбежал в ботинках, подошва жгутом медицинским подвязана, а назад – в кроссовках.

Вика быстро повернула голову. Из-под табуреточки виднелся ботинок Артема. Шнурок выполз наружу, как маленькая змейка.

А когда тут обувался ее любовник, ботинки Артема уже стояли? Или нет?

Да… она помнила этот шнурок…

– Ну ладно, раз вы дома, Викочка, тогда я пойду, – заговорила соседка, видимо, вдосталь насладившись ее потрясением.

Что-то тут было нечисто, размышляла Элла Анатольевна. Назревал скандальчик, и она искренне надеялась, что хотя бы его отголоски дойдут до нее.

Вампир никогда не перестает быть вампиром, даже на пенсии, только рацион его, конечно, становится почти диетическим, и если раньше можно было пировать до отвала в центре приготовленного тобою же скандала, то теперь приходится собирать крошки с чужих тарелок.

Да ладно, и на том спасибо!

Закрыв трясущимися руками дверь, Вика наклонилась и вытащила из-под табуреточки ботинки.

Точно… подметка на одном оторвана. Значит, Артем прибегал переобуваться.

Час назад… но час назад она была не одна! Не одна!

Артем открыл дверь своим ключом. Переобулся. И ушел. Нет – убежал, по словам Эллы Анатольевны.

Черт его принес! Дьявол! Он же никогда в жизни не приходил домой, когда был на дежурстве!

А тут… нате вам – нашел время!

Но почему он не заглянул в комнату? Некогда было? Решил, что ее нет?

Но он не мог не видеть мокасины ее любовника, небрежно брошенные посреди коридора!

Или в самом деле не видел? К примеру, не заметил?

Ну, это фантастика.

Значит, все же видел. А в комнату не вошел потому, что ему все равно, что делает Вика, с кем спит…

Вика не знала, что делать. Первой мыслью было – позвонить Артему и спросить…

А вдруг не видел? И она сама себя подставит?

Надо было с кем-то посоветоваться. Единственный человек, с которым она могла посоветоваться, был ее любовник.

Вика немедленно позвонила ему.

Конечно, он был ошарашен и поначалу даже не мог ничего сказать.

Потом начал что-то лепетать – настолько нерешительное, что Вике стало за него стыдно. Во всяком случае, среди этого лепета она не услышала ни одного намека на то, что она не одинока, что ее любят, ждут и в любой миг готовы принять в распростертые объятия. И, положив трубку, Вика отчетливо поняла: работать вместе и изредка учинять стремительный «трахен-бахен» они могут, но строить относительно этого человека какие-то планы на жизнь, надеяться на него, на его помощь – извини-подвинься, на это ей рассчитывать вряд ли стоит.

А она-то, дура, как раз и рассчитывала, что, если расстанется с Артемом, немедленно перепорхнет в другие объятия…

Вика умела расставаться с мечтами, особенно если они оказывались слишком уж розовыми. Не прошло и минуты, как она уже звонила Артему, изо всех сил умоляя его зайти вечером домой.

Заодно она почти убедила себя в том, что он так спешил днем, пока переобувался, что ничего не заметил. Потому что, если бы заметил, устроил бы скандал. Ни один нормальный человек не смог бы спокойно уйти из дому, зная, что его девушка забавляется в постели с кем-то другим!

Значит, Артем не знал. Значит, шансы у нее есть.

Прошло полдня, до возвращения Артема оставались какие-то час или два, когда у Вики зазвонил телефон. Она взглянула на дисплей – и глазам своим не поверила! Это был звонок от…

Вика поспешно нажала на кнопку ответа. Но, когда она отключилась, ее снова затрясло.

Ничего себе, дали же ей заданьице! Да она что, радистка Кэт, что ли?!

И вообще, обращаться к ней с такими просьбами… Вернее, с приказами, потому что это был именно приказ. Конечно, отказать человеку, который платит тебе такие деньги, может только идиотка. Но Вика отлично понимала, что, если она сделает то, что от нее требовалось, и если Артем это заметит, их совместной жизни придет конец. А вдруг они все же помирятся этим вечером? Тогда она не сможет…