До конечной - Елена Николаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты просто чудо, Мышка, — с улыбкой на губах заверяю её в том, чем она на самом деле является. — Иди ко мне, — внутри меня начинает ликовать внезапно пробудившийся собственник. Притягиваю Яну за затылок к своим губам, намереваясь продолжить начатое. — Ты так и не получила своего десерта. Хочешь ещё быть главной?
Скользнув ладонью к её лону, сразу же понимаю, как обстоят дела с тайными желаниями. Трусики промокли насквозь, что не может меня не радовать.
Мышка вздрагивает, стоит мне пройтись пальцами вдоль губ и надавить на чувствительный клитор. Отпускает сдавленный стон.
— Хочу… — прошептав, целует уголок моих губ, прикусывая легонько кожу. Такая влажная и податливая девочка… Тянется ко мне всем своим естеством. — Женя? Что с нами будет, если Стелла не выкарабкается? — вдруг задаёт вопрос, охлаждающий весь мой запал. Напрягаюсь, неприятно морщась.
— Не знаю, Яна. Всё очень сложно. Настолько сложно, что я впервые затрудняюсь ответить…
Глава 24. Неожиданный поворот
Яна
Если бы я знала, что всё испорчу несвоевременными вопросами, не задавала бы их.
Черт меня дёрнул вспомнить его жену в момент близости.
Но жить в неведении я тоже не могу. Женя ничего конкретного не рассказывает, постоянно хмурится и молчит. По идее между нами не должно быть никаких секретов, но чувствую, они всё же есть. О чём-то он не договаривает. О том, что его очень сильно гнетёт.
— Сними с меня одежду и эту чёртову штуку, — озвучивает просьбу, как только мы доходим до его кровати. — Она меня раздражает.
Оставляю на спинке стула фиксирующую повязку и помогаю ему сесть на матрац. Чтобы снять штаны, нужно снова избавить его от лангеты. Такое отношение к лечению ни к чему хорошему не приведёт. Но разве упёртого мужчину можно в чём-то переубедить?
Молча принимаюсь исполнять его волю.
Если трусы и штаны удалось стащить с него без проблем, с футболкой приходится немного повозиться.
— Прости, я всё испортила, — судорожный вздох сотрясает мои лёгкие, когда я складываю его одежду и отношу на стул.
Женя забирается на постель. Помогаю ему поправить подушку и укрыться одеялом. Мне так хочется остаться рядом, но я почему-то не смею об этом просить.
Господи, но почему я такая дура?
— Яна, прекрати себя винить. У нас ещё будет время для развлечений. Нужно поспать хотя бы пару часов. Проблемы сами себя не решат.
— Ты прав… — обречённо покусывая губу, бросаю взгляд на зашторенное окно, и сердце болезненно сжимается в груди до размера грецкого ореха, а то и ещё меньше. — Очень скоро наступит рассвет. Тебе и вправду нужно отдохнуть. Женя, а как быть с разводом? — не могу не поинтересоваться наболевшей проблемой. — Бумаги так и не нашли…
— Придётся немного повременить. Хотя бы до того момента, как она очнётся и покинет больницу.
— А если ей понадобится постоянный уход? Если не дай бог… — захлебнувшись от волнения глотком воздуха, едва привожу в норму дыхательные процессы.
— Яна, хватит! — Женя раздражённо обрывает цепочку моих жутких предположений. — Я же не ясновидящий. Пока Стелла не выйдет из комы, ни о чём нельзя судить.
— Ясно. Я, пожалуй, пойду… к себе.
Наверное так будет лучше, хоть мне и вряд ли удастся сегодня поспать. Я снова буду думать о том, что меня волнует больше всего — наше будущее.
— Останься, — потеплевший голос заставляет отвести от двери глаза и удивлённо посмотреть на Женю. Его неожиданное заявление наполнило душу радостью, а тело приятными ощущениями мурашек. — Снимай рубашку и ныряй под одеяло. Когда ты рядом, мне спокойнее.
* * *
Кажется, я за мгновение справляюсь с задачей, забираюсь к нему под мышку, укладываю голову на мускулистое плечо и улетаю в космос от ощущения уюта и нежности.
«Пусть у нас всё наладится… Пусть мы снова станем счастливыми, как было в Польше, когда мы вместе с Тимом гуляли по набережной и не думали ни о чём».
— Ты кое-что забыла, — его горячее дыхание приятно щекочет лоб, и я непроизвольно ёжусь, растягивая мечтательную улыбку.
— Что именно? — шепчу, поднимая к нему озадаченное лицо. Мой задумчивый взгляд нерешительно останавливается на его чувственных губах, оценивая, как далеко можно с ним зайти.
Если я его поцелую, что будет?
— Трусики, — вкрадчиво произносит, заставляя моё сердце задрожать в груди. — Их тоже сними… Сейчас.
Зрачки напротив становятся шире, затапливают радужную оболочку карего цвета, обжигают, немедленно запуская в моём мозгу ряд процессов, направленных на исполнение желаний.
Под пристальным взглядом, задыхаясь от трепетного волнения, снимаю бельё. Электризуя каждый волосок на коже, прячу трусики под подушку, чтобы не потерялись до утра.
Приглушив в лампе свет для создания интима, возвращаюсь на его плечо и утыкаюсь носом в шею, в то место, где жилка вибрирует учащённо, и запах мужчины, стойкий и мускусный, сильнее всего кружит голову.
— Жень? — не в силах отказать себе в удовольствии, аккуратно водружаю своё бедро на его ногу и подтягиваю ближе к паху. Он обхватывает его ладонью, впиваясь в кожу подушечками пальцев рядом с коленом, а я вздрагиваю из-за щекотных уколов-прикосновений, словно в каждой мышечной клетке происходят миниатюрные водородные взрывы.
— М? — глухо раздаётся в его груди.
Хочется, чтобы он сделал первый шаг, как мужчина заинтересованный в женщине, чтобы прижался губами к моим губам и долго целовал их, вкладывая в поцелуи всю свою нежность. Хочу болтать с ним о важных и не очень вещах в перерывах между сном и занятиями любовью, хочу просто с ним помолчать, прислушиваясь к биению наших сердец, к дыханию. Хочу снова стать его любимой девочкой, той, которую он отобрал у других, выбрав для себя, вырвал у судьбы и присвоил...
— Ты совсем не испытываешь ко мне никаких чувств? Если бы тебе друзья не сказали, что мы жили вместе до аварии, как бы ты себя повёл после того… недоразумения в больнице?
Пальцы, только что нежно царапающие мою макушку, ныряют в гущу волос, сжимают их и оттягивают слегка назад, запрокидывая голову.
— Испытываю, что-то, чего не могу объяснить, — Захаров прислоняется ко мне, упираясь лбом едва ли не в переносицу. Взгляд чёрный,
