Тайна Царскосельского дворца - Анна Соколова

— Вы не ошибаетесь, ваша светлость! Я действительно люблю летние балы, но не прочь также и от зимних экскурсий, хотя бы в отдаленные уголки укромного Васильевского острова! — не задумываясь ответил Линар, этим ответом заставив герцога не только удивиться, но и сильно сконфузиться.

Это не укрылось от императрицы, и она бросила на герцога подозрительный взгляд.

Давно отказавшись от всяких притязаний как женщина и установив прямо родственные и дружеские сношения со своим бывшим фаворитом, Анна Иоанновна тем не менее не любила, когда герцог в ее присутствии даже хвалит какую-нибудь женщину, и ревновала его даже к прошлому, не имея на это чувство ни права, ни повода в настоящем.

От Бирона не укрылся ее подозрительный взгляд, однако он ответил на него равнодушным взглядом человека, не понимавшего, о чем речь.

Но в сердце Анны Иоанновны проникло подозрение, и она, желая досадить Бирону, неожиданно предложила позвать принцессу Анну, которой, по ее словам, было бы очень досадно и обидно то, что она не простится с графом.

Бирон при этих словах передернул плечами и, быстро вмешавшись в разговор, объявил, что он только что виделся с доктором и тот положительно и настоятельно высказал ему, что принцесса еще несколько дней не должна оставлять комнату под опасением серьезного осложнения болезни.

Граф Линар почтительно поклонился и прощаясь попросил императрицу засвидетельствовать пред ее высочеством чувства его глубокой преданности и передать ей наилучшие пожелания.

— И прежде всего вовек больше не видать тебя! — сказал ему вслед Бирон, насмешливо раскланиваясь. — То есть такого вертопраха я от роду родов не видал! — пожал он плечами, когда звук шагов удалявшегося графа совершенно затих.

— Что тебе вздумалось объявить о болезни Анны? — спросила императрица. — Я хотела, чтобы она вышла проститься с графом… И так уж довольно толков идет… а тут еще ее спрятали от Линара!

— Так за чем же дело стало? Предложите ей назначить ему на прощанье новое свиданье, а сами на аллее в сторонке постерегите, как покойная датчанка стерегла их!.. За эту роль, я думаю, теперь уже никто не возьмется!.. Ушаков у всех охоту к ней отбил!..

— Ты забываешься! — строго заметила императрица тоном, какого Бирон уже давно не слыхал от нее.

Но этот резкий переход не испугал его.

— Вы ничего не изволите приказать мне на сегодня? — спросил герцог, берясь за шляпу.

— Ты разве собираешься куда-нибудь?

— Да, у меня есть дело… Да и в Петербург я проехать хотел!

— Не на Васильевский ли остров? — спросила императрица пристально взглядывая на своего любовника.

Он ответил ей удивленным взглядом и осведомился:

— Зачем на Васильевский остров?

— А почему у тебя не может быть дел на Острове?

— На этот раз никаких нет, а за будущее не ручаюсь, — тоном смелой бравады произнес герцог.

— А граф Линар сейчас о чем говорил? О будущем или о прошедшем?

— Линар? Не знаю, право!.. Я за его разговоры отвечать не могу… Да я и не вслушивался, правду сказать, особенно внимательно в его речи. Если вам что-нибудь требуется от него узнать, то вы можете обратиться лично к нему. Кстати, и свидание тут же для принцессы Анны назначите!..

— Это уж будет мое личное дело!.. А теперь я тебя спрашиваю, к кому и зачем ты ездил на Васильевский остров?

— Во-первых, я вовсе не ездил туда, — снисходительно улыбнулся Бирон, а, во-вторых, если и ездил, то это уж тоже — лично мое дело! Скажите, вы просматривали смету, которую я передал вам? — спросил он, быстро переменяя разговор.

— Смету построек? Нет еще, не рассматривала. Да на что это нужно?.. Представь ассигновку — и деньги из казначейства будут тотчас же выданы… Ведь ты сам и ассигновку назначить можешь?

— Нет! Вы знаете, что я всегда как можно меньше желаю путаться именно в денежные дела… Притом же, откровенно говоря, я нахожу, что ваша фантазия с этим дворцом обойдется вам слишком дорого! Разве мало дворцов в вашем распоряжении?

— Но эта местность особенно нравится мне, и я хочу устроить ее при себе и оставить ее как памятник обо мне после моей смерти.

— Зачем говорить о смерти? И кто знает, кому кого суждено пережить? — пожал плечами Бирон. — Во всяком случае, мне кажется, что особенно больших денег на эту прихоть затрачивать не стоит и что можно обойтись одним или двумя небольшими флигелями и не воздвигать таких построек, которые предназначаются на долгие годы.

— Не я, так мои внуки и правнуки в новом дворце поживут! — задумчиво проговорила императрица.

— Ну, о потомстве принца Антона и принцессы Анны тоже особенно хлопотать не стоит! Если их дети пойдут в родителей, то не много славы внесут в историю России! — дерзко заметил насмешник.

— Все эти твои замечания не дают мне ответа на вопрос, предложенный мною тебе относительно твоих поездок на Васильевский остров! — упорно вернулась Анна Иоанновна к первоначальному предмету своего разговора.

У Бирона вырвался жест нетерпения.

— Я уже ответил вам, ваше величество, что это — мое личное дело! Я не лишен, надеюсь, нрава иметь свои личные дела, не подлежащие ничьему контролю?

— Даже моему? — прямо глядя ему в глаза, спросила, императрица.

— Да, ваше величество, даже вашему!.. Ведь у вас есть свои соображения, свои цели и желания, относительно которых вы ни с кем не советуетесь и которых вы никому не вверяете?

— Нет! Тебе я всегда доверяла!

— Вы — женщина, ваше величество, женщины же всегда и… откровеннее, и… их дела такого рода, что особой тайны не требуют.

— Ага!.. Вот мы и договорились!.. Стало быть, твоя тайна относится к разряду сердечных тайн? — и в голосе старой монархини прозвучала прежняя нотка когда-то страстной любовницы.

— Я уже не в том возрасте, чтобы иметь сердечные тайны, ваше величество! — пожал плечами старый фаворит. — У меня внуки растут!.. Но я позволю себе прервать любопытство и ваши шутки небольшим деловым вопросом.

— Я слушаю тебя! — ответила Анна Иоанновиа, видя, что ничего не добьется на этот раз от своего фаворита. — О чем ты хотел спросить меня?

— После смерти этой… бывшей камеристки принцессы Анны… этой датчанки, ее место останется вакантным или вам угодно будет назначить к принцессе новую камеристку?

— Не знаю, право… Я думаю, что назначена будет новая. А что?

— Я позволил бы себе рекомендовать вам, ваше величество, одну немку, лично мне известную и совершенно надежную особу. В ее лице вы будете иметь и верную слугу себе, и надежную камеристку для принцессы.

— То есть надежного шпиона?