КОШЕРНЫЙ СЕКС: ЕВРЕИ И СЕКС - Жорж Валенсен

Поначалу еще допускали, чтобы богатые евреи держали служанок «высшей» расы, но они должны были быть не моложе определенного возраста и жить не менее чем в 10 метрах от хозяев[505].

Евреи, нарушившие законы расовой чистоты, сурово наказывались, некоторые даже карались смертной казнью. Юлиус Хан, который так и не смог решиться оставить арийку, прожив с ней много лет, был приговорен в Нюрнберге к 5 годам каторжных работ[506]. Другой еврей из Вюрцбурга, проживший с немкой десять лет, не смог после принятия Нюрнбергского кодекса легализовать их союз; его приговорили к 3 годам каторжных работ, а его подруга накануне суда покончила с собой. Любовники уверяли, что уже несколько лет не имели интимных отношений, но судьям было достаточно допустить такую возможность[507]. Глава еврейской общины в Нюрнберге в возрасте 70 лет был приговорен к смертной казни; его сообщница, 32-летняя немка, уверяла, что он не заходил дальше отеческих поцелуев, но суд счел, что «еврей виновен, даже если предается невинным утехам, и вина его усугубляется тем, что настоящие мужчины далеко»[508]. Гитлер, заинтересовавшись этим делом, запросил подробности, и ему их выслали. Немкам же не грозило никакое наказание, когда они выдавали властям своих любовников-евреев с обличающими подробностями. Один еврей по фамилии Схарп много лет скрывал свою национальность; когда он был разоблачен, 9 из 10 «оскверненных» им ариек выступили свидетельницами против него[509]. Процессов о нарушении законов расовой чистоты было немало; только за год после принятия Нюрнбергского кодекса их насчитывалось 500[510].

Чтобы уклониться от суровых законов расовой чистоты, евреи вынуждены были скрывать свою национальность. Так, известный писатель Арнольд Броннер, услугами которого нацистская партия пользовалась для своей пропаганды, заявил, когда выяснилось его еврейское происхождение, что он незаконный сын, прижитый его матерью, которая некогда изменяла его отцу со стопроцентным арийцем[511]. Мать генерала авиации Милха была арийкой, она поклялась под присягой, что не только изменяла своему мужу-еврею, но и родила сына от арийца. Т. к. никогда еще столько людей не объявляли себя бастардами, требовались доказательства; являлись свидетели, утверждавшие, что эти люди не имеют ни малейшего сходства со своими братьями и сестрами; в нацистском институте расовых исследований сравнивали фотографии и антропометрические данные; только для ушей существовало 23 параметра[512]. Немцы, женатые на еврейках, были вынуждены разводиться; известный актер Иоахим Готтшалк предпочел покончить жизнь самоубийством вместе с женой и 8-летним сыном в ноябре 1941 г. Чистокровная немка Теа фон Харбоу официально развелась с Фрицем Лангом, самым знаменитым немецким кинорежиссером, который на свою беду оказался сыном Израиля. Немецкий актер Ганс Альберг, сыгравший барона Мюнхгаузена в одноименном фильме, женатый на красавице-еврейке, которой он был во многом обязан своей карьерой, также вынужден был развестись с ней; много лет спустя после падения нацистского режима он к ней вернулся и умер в ее объятиях.

Арийцы карались даже за связи с полуеврейками. Так, некто И. из Дортмунда в 1938 г. предстал перед судом в Гамбурге за интимные отношения с девицей Г. У нее были голубые глаза и внешность чистокровной арийки; она оказалась наполовину еврейкой, но, учитывая ее внешний облик, подсудимого оправдали[513]. Для обвинения в нарушении расовой чистоты необязательно было иметь с еврейкой сексуальные сношения; немец мог попасть под суд только за то, что мастурбировал, глядя на еврейку[514]. В 1939 г. евреям было запрещено выходить на улицу после 8 часов вечера — в числе прочих причин этот запрет был введен и для того, чтобы они не могли подойти к немецким женщинам под покровом темноты. Чтобы подчеркнуть дистанцию, к евреям запрещалось обращаться «господин» и именовать их по званию[515]— в одержимой чинопочитанием Германии это было тяжелейшим оскорблением.

На оккупированных территориях нацисты порой пытались подменять местные власти, чтобы и здесь применять законы расовой чистоты. В письме нацистского командующего Данникера из Франции от 21 мая 1942 г. упоминается француз Жан Ж., собиравшийся жениться на еврейке из Бордо. Она была арестована и сослана в концентрационный лагерь, и Данникер писал, что это не единичный случай[516]. Страны — союзницы гитлеровской Германии с небольшим опозданием также ввели у себя законы расовой чистоты. В Италии браки между евреями и не-евреями были запрещены в ноябре 1938 г.; евреям также запретили держать служанок-христианок и появляться в общественных местах. Итальянские сефарды с горячей средиземноморской кровью плохо переносили эти ограничения своих прав; около 4 тысяч из 48 отреклись от иудаизма (двумя годами раньше таких было всего 101); 15 тысяч эмигрировали[517].

Во Франции еще до 1940 г. некоторые антисемиты мечтали распространить нацистское законодательство на свою страну. Профессор Монтандон в письме от 23 ноября 1938 г. одному из основоположников нацистской расовой теории Гансу Понтеру предлагал в порядке защиты от семитской угрозы «отрезать кончик носа еврейским женщинам, ибо они не менее опасны, чем мужчины». Дальше Монтандон рассказывал, что, когда он стажировался в Цюрихе, случайная травма кончика носа у одной еврейки дала блестящие результаты[518]. 3 мая того же года в Брюсселе под покровительством бельгийского пронацистского общества он работал над проблемой «еврейский этнос и наука» и требовал для евреев, нарушивших законы расовой чистоты, смертной казни или кастрации; евреям моложе 40 лет, по его предложению, следовало отрезать нос[519]. В августе 1940 г. Монтандон писал, что поддерживает предложение Селина уродовать лица всем еврейкам, «чтобы заставить скрыться самых хорошеньких»[520]. Быть может, эта навязчивая идея — обезображивать еврейкам лица — родилась вследствие какой-то загадочной любовной истории. Один из родственников Гобино во время оккупации, поссорившись с Монтандоном, рассказал, что тот был осужден в Швейцарии за преступление на сексуальной почве.

Правительство Виши быстро научилось обходить законы расовой чистоты; правда, оно лишило евреев гражданства, но не запрещало им браки и даже просто половые сношения с не-евреями. В 1942 г. пронацистский еженедельник, издававшийся в оккупированной зоне, сетовал, что в законе до сих пор нет статьи, запрещающей евреям жениться на француженках, поэтому пропадают впустую все усилия комиссара по делам евреев Даркье де Пеллепуа[521].

Однако время для любви между иудеями и христианами, хоть и не наказуемой законом, было неподходящее. Желтая шестиконечная звезда к любви не располагала. Исключение составляла Голландия, где евреи, женатые на арийках, были избавлены от этого клейма, если добровольно соглашались на стерилизацию[522]. Но главное — большинство населения Франции было заражено антисемитизмом, что сильно затрудняло контакты между иудеями и христианами. В 1943 г. комиссариат по делам евреев провел опрос общественного мнения в бывшей свободной зоне: из 3 150 человек, принадлежавших к самым разным слоям населения, 51,4 % заявили, что они антисемиты, 12 % оказались филосемитами[523]. Такое преобладание антисемитов тем более поразительно, что близился конец гитлеровской Германии и многие французы могли поддаться просемитским настроениям.

ЗАПРЕТ КОНТАКТОВ С ЕВРЕЯМИ

Помимо запретов на сексуальные отношения с евреями, всякий телесный контакт с ними не одобрялся с древнейших времен. Евреи считались народом, от которого следует держаться подальше, что отнюдь не способствовало и любовным отношениям между евреями и не-евреями. Так зарождался «эпидермический остракизм».

Вскармливаниееврейских младенцев не-еврейскими кормилицами было запрещено во многих странах, несмотря на то что раввины его разрешали. Согласно Талмуду, следовало только, чтобы кормилица-иноверка жила у матери младенца[524]. В XI в. император Генрих IV, основатель Германской империи, благоволивший к евреям, разрешил христианкам вскармливать их детей. Даже два столетия спустя некоторые бургундки еще нанимались в кормилицы к евреям[525]. Но во многих областях это уже было запрещено. В 1581 г., после нескольких соборов, папа Григорий XIII вновь узаконил запрет. Чтобы у кормилиц не возникало искушения обойти его, их порой заставляли после причастия сцеживать молоко и сливать его в отхожее место[526]. В XVIII в. в католических странах запрет христианкам вскармливать еврейских младенцев все еще действовал[527]; даже в 1874 г. парижский медицинский журнал «Сайте Пюблик» писал, что «в Вене ни одна уважающая себя кормилица не возьмется вскармливать еврейского младенца, на это соглашаются только самые негодные. Это настоящее истребление невинных младенцев». Церковный совет предложил 5 флоринов премии кормилице, которая возьмется вскармливать еврейского младенца, и еще столько же, если он останется в живых; в первый год после этого детская смертность у евреев упала с 80 до 60 %[528].