Записки палеонтолога. По следам предков - Николай Верещагин

Наше быстролетное передвижение в этих краях, вероятно, слабо напоминало героику дней великих арктических путешественников. Комфортабельно обосновавшись на полярной станции Святой Нос, мы путешествовали далее на восток на тракторе, с багажом и палаткой. В обрыве яра мы собрали несколько огромных бивней, которые транспортировали к лагерю на надувной лодке, лавируя между осевших льдин.

В июле по ущельям, небольшим распадкам сотни и тысячи диких оленей сбегают к морю из тундры, спасаясь от комаров и оводов периодическим купаньем в ледяной воде. Проплывая на лодочке в полукилометре от берега, я видел отпечатки копыт оленей на глубине до одного метра. Перемытый морем на береговой отмели ил оказался достаточно плотным и твердым не только для человека и оленя, но даже для вездехода. Самой вязкой и глубокой оказалась полоска жидкого ила, еще не переработанного морем, шириной 15—20 м под стенкой обрыва. Труп завязшего оленя был обнаружен, однако, не здесь, а в русле илистого ручья, протекавшего в одном из глубоких и узких оврагов. Подранок или больной зверь, спустившись в распадок, уже не имел сил выбраться из него. Становилось все более ясным, что массовой гибели слонов и копытных вследствие «увязания в болотах тундры» не было ни в нашу эпоху, ни тем более в ледниковую, когда оттайка грунтов была еще менее значительной. Опасные няши встречаются теперь где-то южнее в зоне тайги и имеют сугубо местное значение.

* * *

Итак, для нас стало очевидным, что массовость и скученность жертв Берелеха никак нельзя объяснить ни одним из имеющихся умозрительных соображений и результатами наших наблюдений над вязкостью расплавленных грунтов. Не вяжутся они и с фактами находок в лессе водоразделов рассеянных захоронений костяков животных мамонтовой фауны: лошадей, носорогов, мамонтов, северных оленей, овцебыков, бизонов, сайгаков. Было уже ясно, что в эпоху образования типичных, не перемытых реками и озерами сартанских лессов животные погибали естественным порядком и постепенно — от старости, болезней, снежных бурь и голодовок, а костяки их погребались в надувах лессовой пыли и так замерзали на тысячелетия. Эти скелеты и единичные кости были разбросаны на больших пространствах.

При изучении разреза берега Берелеха с его мамонтовым «кладбищем» были получены иные неоспоримые факты.

Этот участок яра, протяженностью около 100—120 м, выделялся черно-бурой окраской, резко отличной от глинисто-пепельных слоев смежной лессовой толщи. В отмытых пробах детрита из слоя с корнями и ветвями ивы на глубине 2.5 м от бровки под сильной лупой было видно обилие мелких обломков веточек, корней и корневищ кустарников и травянистых растений, надкрылий жуков — жужелиц, долгоносиков, трупоедов; попадались и единичные экскременты леммингов. Это была типичная намывка, нанос поймы. Корни и ветви из этого слоя датировались по радиоуглероду X. А. Арслановым (Ленинградский университет) цифрой 11 830 лет. Слой с костями и шерстью мамонтов на глубине 3.5 м оказался переполнен побегами водяных мхов и чешуей частиковых рыб, особенно сибирской плотвы — чебака. Бивень одного из мамонтов дал дату 12 240 лет. Все это указывает, что современный Берелех перерезал замытую древнюю старицу, вероятно, свою же собственную. Это староречье 12 тысяч лет тому назад и было массовой могилой носоруких.

При жировках в долине древнего Берелеха отдельные группы мамонтов, вероятно, застигались внезапными наводнениями летом или гибли в крошеве льдин, проваливаясь в майны при переходах по непрочному льду осенью и весной. Ведь во время миграций даже самые крупные животные бывают поразительно беспечны. В верховьях Печоры при кочевке на юг почти ежегодно гибнет, проваливаясь под лед, до двухсот лосей. Гибель десятков и сотен кабанов, косуль, оленей при больших наводнениях на Дунае, Кубани, Куре, Рионе и на реках Приморья — Уссури и Сучане — бывает почти ежегодно. Трупы утопших зверей забиваются течением в староречья. В Арктике наводнения представляли всегда еще большую опасность. В ледяной воде арктических рек смерть животных была более скоротечной и безусловной. Зная это, охотники могли ежегодно загонять мамонтов на лед.

Старица пра-Берелеха могла принимать десятки и сотни лет подряд все новые и новые жертвы, которые затаскивало в нее течением. Зимами пойменное озеро частично обсыхало и обнажившиеся туши и костяки мохнатых гигантов с обрывками полусгнивших толстых шкур заносило снегом под склоном берега. Сюда, привлекаемые зловонием, брели в стужу росомахи и волки. Временами они устраивали дикие свалки за обладание вырытой из-под снега лакомой костью. Первобытные кочевые охотники располагались на берегу староречья, ставили здесь хижины. Они выламывали из черепов бивни для своих хозяйственных нужд. В конце концов старица и скопище трупов в ней были перекрыты наносами, которые испытали сплошное промерзание, развитие линз инъекционного льда и маломощных ледовых жил, частичное оползание слоев. Все это разобщило многие кости, разломало бивни и черепа, перемешало их с ископаемым дерном.

Было трудно определить, много ли еще остатков мамонтов покоится в нетронутой ископаемой толще пра-Берелеха и сколько их уже поглотила, перемыла и снова захоронила на своем дне современная река. Мы организовали в 1980 г. раскопки береговых байджерахов и драгирование дна реки, пытаясь оконтурить костеносную площадь. Оказалось, «кладбище» уже истощилось. С уверенностью можно сказать лишь, что число жертв достигало нескольких сот голов. Очевидно, при исследовании «кладбищ» и палеолитических стоянок типа Берелеха имеются основания обнаружить там и более или менее сохранившиеся трупы. «Кладбища» подобного типа, однако, крайне редки.

Другой, пожалуй более важный вопрос — это значение описанных типов гибели мамонтов для вымирания вида. Очень сомнительно, что наводнения, провалы под лед, в ледовые трещины, увязания в няшах, охоты первобытного человека, похолодания и потепления, действуя в отдельности, могли привести к полному вымиранию это превосходное животное. Ведь мамонты жили на огромной территории Евразии и Северной Америки — от Лондона до Нью-Йорка и от среднеазиатских пустынь до берегов Ледовитого океана,— в разных климатах и ландшафтах, Практически не имея врагов, кроме человека. Проникали они на Британские острова, на остров Сахалин, на Хоккайдо, в Скандинавию и на Кавказ. Были, значит, уголки планеты, где мохнатые гиганты могли бы уцелеть и до исторической эпохи. Однако этого, по-видимому, не произошло. Их остатков моложе 9—12 тысяч лет мы пока не знаем.

Из современных наблюдений над исчезающими и редкими видами животных нам известно, что процесс их вымирания обычно начинался с пониженной плодовитости, рождения преимущественно самцов, замедленного темпа размножения. На Берелехе гибли преимущественно самки (60%), но это могло быть связано с особыми формами поведения и местными условиями гибели. Наоборот, по архивным данным и фотографиям в старых публикациях, при заготовках мамонтовой кости всегда преобладали бивни самцов. Неясно, следствием чего это было: малой ценности тонких бивней самок и отсутствием их промышленного сбора или большим преобладанием самцов в популяциях на последнем жизненном этапе вида? В коллекциях музеев на 9 известных мне скелетов самцов имеется только 1 скелет самки (Новосибирский краеведческий музей). Аналогичная картина резкого преобладания черепов самцов наблюдается и в коллекциях черепов первобытных бизонов.

Как бы то ни было, современная биологическая наука признает ведущее значение для вымирания видов комплекс влияний внешней среды. Упомянутый климатический рубеж в конце последней ледниковой эпохи — 9—12 тысячелетий тому назад — ознаменовался серией очень резких температурных колебаний, зловеще сказавшихся на животном мире средних и северных широт. В этих условиях развитие признаков крайней специализации к сухому холоду оказалось эволюционным тупиком и привело к вымиранию не только мамонтов, но и некоторых его «спутников» — волосатого носорога, овцебыка, пещерного льва. Первобытные охотники, проникавшие всюду со своими копьями, луками и огнем, только ускорили этот роковой процесс.

* * *

В новейшее время некоторые цитологи и генетики, увлекшись рассказами о якобы поразительной свежести мороженых тканей мамонтов, лелеют мечту об их оживлении. А затем — велик Аллах (!) — они надеются, подсадив геном мамонта индийскому слону, развести и полумохнатых гибридов...

К сожалению, здесь пока еще много обывательских представлений и домыслов, подогреваемых газетными корреспонденциями. Клетки тканей мамонтов, даже выглядевших исключительно «свежими», при микроскопическом исследовании оказывались неизменно разрушенными, не содержащими ядер. Ведь замерзание туш мамонтов, даже погибших зимой, шло относительно медленно, а весною и летом они обычно оттаивали до того, как перекрывались наносами и замерзали на тысячелетия.